тебя за твою улыбку, за прикосновение твоих...
Писание, Стих четыреста семьдесят четвертый.
смех Эдварда. - А в чем твоя проблема?
тебя, то нет. И потом, кто будет слушать?
до костей, и он, возможно, совсем посинел, но это было слишком важно.
Вот почему он изрезал твое лицо!
Дош спектакль или нет. - Кстати, будь у тебя такая возможность, ты вонзишь
нож мне в спину?
золотой розы?
мальчишеский румянец. Что нужно, чтобы заставить шлюху покраснеть?
Даже маленькой Элиэль было далеко до Доша по части любопытства. Про Элиэль
Эдвард старался не вспоминать.
малейшего представления.
посмотрел на это изуродованное лицо. - Что ты хочешь этим сказать?
изогнулись.
стих то ли пятисотый, то ли четыреста пятидесятый...
головой, с минуту подумал, потом продекламировал:
Освободитель во гневе, и обернется гнев скорбью. И отворит он врата, и
падет город. И наполнится река кровью, и понесут воды ее весть в дальние
земли, говоря: смотрите - город пал, и кровь пролилась. И принесет он
смерть и ликование. Радость и страдания - его удел".
28
возвращался к ней, но не мог припомнить ни паники, ни страха. Он не
сомневался, что на протяжении всего сохранял трезвую голову. Он делал то,
что от него требовалось, со смелостью, какой он за собой никогда раньше не
замечал.
пор, пока рассудок не отказался их воспринимать. Реальность меркла, как в
страшном сне, так что впоследствии ему вспоминались только обрывки, по
большей части ключевые моменты, хотя всплывало и несколько незначительных
деталей, как бы случайно попавших в этот сон. Словно поворотная точка его
жизни была записана в какую-то драгоценную книгу, а потом он ее потерял,
так и не успев прочесть, и осталось только несколько клочков страниц.
Слишком много пробелов.
из смертных; такое случается раз на несколько поколений. Но многие просто
не заметили этого, ибо подобное чудо никогда не длится долго. Позже ни
Ниол, ни Тарг не признали, что это великое событие вообще имело место.
Ниолийцы настаивали на том, что Иш прошла в ту ночь близко от Трумба, но
не за ним, в то время как таргианцы утверждали, что это Кирб'л так и не
прошел перед Трумбом. А в Джоале стояла непогода, так что никто вообще
ничего не видел.
обещанное пророчеством, и мир для него изменился навсегда.
на него не обращают внимания. Дюжина или чуть больше почти голых нагианцев
дрожат от холода в сумерках; на их лишенных раскраски лицах - ужас:
Освободитель обещает чудо.
похоже, он сам в это не верит. У него самого не так уж много веры в то,
что он может совершить чудо - Дош знает это по тому, что слышал раньше, -
но, судя по всему, никто из сидящих у костра не замечает этого: по
поведению Д'варда этого не скажешь. Он отдает распоряжения спокойно,
уверенно. Ему нужно чудо, и он попробует совершить его. Чтобы в этом был
какой-то смысл, ему нужна помощь его солдат, поэтому он обещает им, что
отворит ворота. Если он потерпит неудачу, он погибнет, но он -
Освободитель, и они верят ему. Это видно по их диким, детским глазам. Эти
грубые мужланы, безмозглые горы мышц, пойдут за ним хоть в пекло.
драгоценной речи записана на потерянных страницах. Дош не помнит слов,
кроме самых последних, когда Освободитель поворачивается и показывает на
него, и все воины кричат от злости.
чтобы тот помог ему нести веревки. Дюжина сильных голосов предлагает ему
свою помощь. Нет, не они, отвечает Д'вард. Не сотники, ибо они должны
вести своих людей. Не принц, даже не Талба или Госпин, хотя они знают
дорогу. Нет, он возьмет Доша Вестового, и никого другого. Только он
называет Доша этим именем. У всех остальных совсем другие прозвища для
презренного педераста.
Освободитель. Для Доша его слова означают начало другого чуда, его
собственного чуда, но сам он этого еще не знает.
объясню вам, почему. Мне нужен человек, в храбрости которого у меня нет
сомнений. Тихо! Посмотрите на эти шрамы у него на лице! Их нанесли в
темноте, когда он был связан по рукам и ногам. Видите, как близко они от
его глаз? Видите, как надрезано его горло? Этот человек вытерпел жестокую
пытку и все же не сказал своему мучителю ни слова. Кто из вас может
похвастать большим мужеством? Кто из вас согласится променять свои
отметины доблести на его? Сегодня я возьму с собой Доша Вестового, ибо
доверяю ему более, чем любому другому.
чтобы обнять и попросить прощения за былое презрение... Некоторые еще
шепчут ему на ухо обещания, что он умрет самой мучительной смертью, если
этой ночью подведет Д'варда, но он не обращает на них никакого внимания.
Это ощущение непривычно ему. Прикосновение их тел возбуждает его, и он
понимает, что им будет противно, если они это почувствуют. Их восхищение
беспокоит его - какое ему дело до того, что думают эти увальни?
Самойлова Елена
Куликов Роман
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Мурич Виктор