Чтение 12–й страницы книги ~Иножитель~

не понял тебя. Что ты обещаешь мне на Солярии? Свет, который я увижу,
покинув мрак невежества? Общественное устройство, которое предвидел наш
философ Кампанелла? Мир, где, быть может, все наоборот?

- Вери уэлл! Ты хорошо сказал. Именно все наоборот. Это надо видеть
своими глазами.

- Зачем?

- Чтобы вернуться во всеоружии знаний, чтобы продолжить со мной, а
потом и после меня "Миссию Ума и Сердца" на твоей родной планете, помочь
ей догнать в развитии Солярию.

- Что ты говоришь, Тристан? Или ты считаешь меня безнадежным
учеником, который не усвоил ничего из тобою сказанного?

- Нет, почему же? Считая тебя способным, я и хочу перенести тебя в
мир знаний, которые ты сможешь усвоить, в мир мудрости.

- Перенести в иной мир? - Сирано горько усмехнулся. - Неужели ты
думаешь, что я способен на предательство?

- О каком предательстве ты говоришь?

- Не ты ли объяснял мне, что был Демонием Сократа и скоротал
тысячелетия, перемещаясь в пространстве с предельной скоростью?

- Вижу, ты усвоил урок.

- Более чем усвоил! Настолько понял этот удивительный закон, что не
могу улететь с тобой с Земли, хотя бы и на сказочную Солярию, увидеть там
"золотой век" и вернуться на Землю только через две тысячи лет, когда
здесь люди без какой-либо моей помощи сами преодолеют свои заблуждения,
построят себе дальновидящие зеркала, шепчущие книги и не знаю, что еще, а
главное, откажутся от угнетения, несправедливости и распространения зла.
Зачем тогда я буду им? Чтобы дивиться на меня, как на звероподобного
предка, просвещенного чужим умом?

- Ты говоришь страстно и верно. Мне стыдно за себя. Видишь, я не
только не бессмертен, но и не слишком мудр. Ай эм сорри. Прости, должно
быть, мое усталое сердце слишком скупо питало кровью мой мозг, и я упустил
сказать тебе главное.

- Если ты хочешь снова говорить о бегстве с Земли, я не стану тебя
слушать. Я лучше выйду из закручивающегося внизу люка со шпагой в руке,
чтобы принять смерть от своих современников, чем покину их ради
собственного спасения.

- И все-таки тебе надо выслушать меня. Ни о каком предательстве твоих
современников речи не будет.

- Но ты говорил о полете к звездам длительностью в две тысячи лет!

- Я все объясню. Для всех планет есть общий закон: "Чтобы думать,
надо есть". - И Тристан достал какие-то металлические банки, которые после
его манипуляций с ними нагрелись и сами открылись, источая приятный
аромат.

Тристан передал Сирано банку с удобной палочкой и сам принялся с
аппетитом есть, начав свои объяснения.

Сирано последовал его примеру, с напряженным удивлением слушая его.

- Я говорил о своем первом полете, занявшем тысячелетия, но не успел
сказать, что ко времени моего возвращения на Солярию звездоведы там уже
знали, что Вселенная представляет собой замкнутую область, сравнимую с
исполинским цилиндрическим кольцом, внутреннее отверстие которого так
сузилось, что радиус его превратился в нуль.

- Какое же это кольцо без внутреннего отверстия? - перебил Сирано.

- Ты споришь, значит, пытаешься представить это сжавшееся кольцо. Я
помогу тебе. Вообрази себе исполинскую змею, удава непостижимой толщины,
который свернется вокруг тончайшей иглы. Возьмем лишь одно кольцо его тела
и сочтем, что оно срослось. Если мы разрежем его поперек, то получим...

- Две примыкающие друг к другу окружности.

- Браво! А если разрежем вдоль змеиного тела, свернувшегося вокруг
тончайшей иглы?

Сирано задумался на мгновение.

- Пытаюсь представить. Видимо, будет одна окружность с точкой центра
посередине, оставшейся от иглы*.

_______________

* Такое представление о "ТОРОИДЕ БЕЗ ВНУТРЕННЕГО ОТВЕРСТИЯ" как

о модели элементарной частицы выдвинуто советскими физиками И. Л.

Герловиным, автором ТЕОРИИ ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО ПОЛЯ, и заслуженным

деятелем науки профессором М. М. Протодьяконовым, автором теории

электронных оболочек. Академик-секретарь отделения ядерной физики

Академии наук СССР академик М. А. Марков в беседе с автором высказал

мысль о подобии строения элементарных частиц и всей Вселенной,

математически обосновывая это в одной из своих статей в докладах

Академии наук СССР. (Примеч. авт.)

- Теперь пойми, что поскольку Вселенная изогнута кольцом, то лучи
света там идут не по прямым, а по кривым линиям. Притом не по окружности
сечения кольца, а с удаленным от полюса перегибом.

- И что же?

- А то, что между двумя точками-планетами, находящимися в разных
частях кольца, но близко к его внутренней поверхности, свет идет, огибая
невыразимо длинную дугу. В то же время не по кривой, а по прямой,
проведенной через нулевую точку соприкосновения внутренней поверхности
кольца, через "полюс Вселенной" расстояние между теми же планетами
ничтожно! Вот и получалось, что корабли, летя по лучу света, преодолевали
ненужные расстояния через звездные бездны и на оставленных ими планетах
проходили тысячелетия. А по прямой, отклоняющейся от пути луча и
соединяющей точки через "полюс Вселенной", то есть через место
соприкосновения кожи свернувшегося бесконечно толстого удава, лететь нужно
совсем недолго.

- Значит, ты летел сюда с Солярии уже по кратчайшему пути?

- Именно так. Провел десяток лет по солярийскому счету дома. Но долг
участника "Миссии Ума и Сердца", а также знатока земных условий повел меня
снова к вам, чтобы встретить тебя.

- Теперь я понял! Ты хочешь вернуть меня на Землю еще при жизни
кардинала Ришелье.

- Превратив за это время тебя в человека даже более образованного,
чем он, знатока еще недоступных людям знаний.

- Смотри, Тристан! Офицеры прогнали священника, он полез на скалу. И
зачем солдаты везут на лошадях хворост и даже бревна?

- Боюсь, что им нужен католический священник, а не местный. И не вижу
в этом ничего для нас хорошего.

- А что, если нам подняться на твоей летающей башне из кольца осады и
перелететь в другое место Земли, чтобы не откладывать дело Добра? Пусть
сложатся твои знания и моя сила!

- Куда ты предлагаешь перелететь?

- Хотя бы в Новую Францию. Пусть через океан, но там есть безлюдные
места, где легко спрятать в горах твой корабль. Это на севере того
континента, где обитает индейское племя майя, к которому принадлежал мой
тайный воспитатель в коллеже де Бове.

- Признавший в тебе потомка сынов Неба, кто дал людям законы, по
которым невежественные дикари не пожелали жить?

- И по которым не желают жить мои просвещенные, но властолюбивые
современники.

- Новая Франция? - задумчиво произнес Тристан.

- Случилось так, что я знаю советника вице-короля, губернатора Новой
Франции, писателя Ноде, с которым вместе мы освободили Кампанеллу. Он
поможет нам вернуться во Францию морским путем.

- Так ты решительно не хочешь насытиться на Солярии мудростью ваших
будущих веков?

- Позволь мне ответить, учитель, стихами. Это свойственно мне.

- Уэлл. Уважаю в тебе поэта.

К духовной свежести,

В полет мечтания,

В мир странных лун

Из тьмы невежества

К звезде познания

Стремится ум.

Но сердцу век нести,

Как святость знамени,

Долг тяжких дум.

Тристан долго размышлял, а потом произнес:

- Ты прав. - И добавил: - Но...

Аббат Жозеф Марли, фанатик из монастыря святого Августина, детство
свое провел в Испании, где воспитывался, не имея родителей, иезуитом,
отцом Филиппом. После его кончины он постригся в монахи уже во Франции и,
став потом прославленным в усердии аббатом, не мог не вспоминать потрясшее
его детское существо пышное аутодафе в Испании. Не раз он просыпался в
келье, весь дрожа и словно наяву ощущая запах дыма и горелого мяса, слыша
предсмертные крики и ликование толпы, издевающейся над провозимыми мимо
нее в дурацких колпаках вчера еще могущественными грандами. И будучи во
Франции монастырским аббатом, проклиная отступников-гугенотов, он думал о
былых очистительных кострах, на которых в священном пламени сгорали не
только живые, но и когда-то жившие еретики, останки которых вырывали из
земли, чтобы предать огню, дабы спасти заблудшие и погибшие души. Отец
Жозеф видел в аутодафе акт величайшего милосердия и заботы о душах
грешников, которые через огонь святого костра обретали бессмертие