Чтение 6–й страницы книги ~Голубятня в Орехове~

- Может, серебристых кристалликов мало в песке, - виновато сказал Игнатик.

- Наоборот! Полным-полно, я смотрел, - возразил Чита.

Яр не слушал ребят, мысли прыгали, как у мальчишки, который проснулся среди ночи, увидев загадочный и страшноватый сон... Казалось, столько всего случилось за этот день! Стоит ли удивляться? Но он удивился проницательности бормотунчика. И даже расстроился. Недаром на Земле говорят, что в приметы верят лишь дети и скадермены.

- А может, правда разожжем огонь? - звонко спросил Алька.

- Картошки-то нет... - заметил Чита.

- Не обязательно картошку печь. Просто так посидим у огонька, - тихо сказал Игнатик. - Недолго... Ладно, Яр?

Яр подумал, что огонь - это и в самом деле неплохо.

Сначала прохлада внутри крепости была приятной после жары. Но теперь чувствовалось, что воздух сыроватый и зябкий. Хотелось погреться. Да и просто хорошо посидеть у горящего очага.

Когда Яр последний раз сидел у живого огня? Боже мой, это было, когда ему стукнуло семнадцать лет. С однокурсниками из Ратальской школы он ушел в лыжный поход, и группа попала в буран. Они укрылись в лесу, отыскали охотничью избушку, развели огонь в печке. Это была такая хорошая ночь...

Яр встряхнулся. Вместе с ребятами он взялся собирать у стен и таскать к очагу старые доски, желтые обрывки бумаги. Доски были большие, в очаг не лезли. Одну из них, тонкую и трухлявую, Алька храбро попытался с размаху сломать о колено. Не сумел, конечно, завертелся на пятке, держась за ушибленную ногу.

- Олух царя небесного, опять покалечишься, - сказала Данка.

Яр, посмеиваясь в душе над собственным пижонством, положил доску на два камня, рубанул ребром ладони.

- Во... - с тихим восхищением выдохнул Игнатик.

- Еще, - потребовал Алька.

Чита молча положил перед Яром другую доску. Данка сказала:

- Так можно руку разбить...

Яр, усмехаясь, ударил еще раз. И еще. И заработал как автоматическая дроворубка.

- Хватит уж... - сочувственно сказал Чита. - Вон сколько дров.

Яр гордо распрямился и украдкой стал потирать ладонь - поотшибал все-таки. Алька, выгибаясь назад от тяжести, поволок охапку обломков к очагу.

- Ой, а спички? - растерянно сказала Данка.

Алька с шумом бросил дрова и обернулся. Чита посмотрел на Яра:

- У вас нет?

Яр оглянулся на Данку и развел руками:

- Если нет в карманах, то...

- Папа не курил, - виновато сказала Данка.

- Вот и погрелись, - заявил Алька и с обиженным видом уселся на дровах.

Игнатик, сосредоточенно хмурясь, достал из кармана свечной огарок. Поставил на камень. Сел перед ним на корточки.

- Ой... - прошептала Данка. - Тик, ты думаешь, получится?

Он оглянулся резко, почти сердито:

- Подойдите.

Они послушно подошли, встали у Игнатика за спиной.

- Может, за руки взяться? - нерешительно сказала Данка.

- Нет... Яр, ты здесь? - Игнатик снизу вверх посмотрел на него. - Вот хорошо... Сейчас...

Свечка затрещала и зажглась.

Игнатик засмеялся. Встал. Сказал с негромким торжеством:

- А вы не верили... Яр, я им говорил, а они не верили.

Яр, ничего не понимая, кивнул.

- Как это не верили? Мы верили, - серьезно сказал Чита. - Давайте разжигать камин.

Через пять минут пламя гудело и вытягивало языки в черную глубину дымохода. Из досок и камней ребята сделали скамейки, поставили их буквой "П", "ножками" к очагу. Алька сел у края очага, слева. Чита - справа (и открыл книгу). Данка - рядом с Читой. Яр с Игнатиком устроились напротив огня. Горячие блики запрыгали по лицам, оранжевая рубашка Игнатика засветилась, как отраженное пламя.

Игнатик шепотом сказал - то ли Яру, то ли себе:

- Сколько огня от крошечной свечки...

- Но свечка-то... Как она зажглась сама собой? - отозвался Яр.

- Она не сама. Это я ее... - вздохнул Игнатик, будто признался в шалости.

- Он давно хотел, да нас было мало, - объяснил Алька. - Надо, чтобы пятеро...

- Братцы, - жалобно сказал Яр. - Объяснили бы вы все по порядку, а?

- Тут целая история, - охотно отозвалась Данка. - Рассказать?

- Это еще в прошлом году было, мы играли в лунки. На пустыре, у старого тополя... Ну, лунки - это простая игра. Надо выкопать ямки - столько ямок, сколько человек играет. В один ряд, в цепочку. Потом по этим лункам кто-нибудь пускает мячик. В чьей лунке мячик остановится, тот его хватает, кидает вверх и кричит: "Штандер!" Такое слово специальное. А когда мячик о землю стукнется, тот его снова ловит и бросает в кого-нибудь. А все, конечно, разбегаются, пока он не крикнул "штандер"... Ты такую игру знаешь, Яр?

- Я помню... Только, по-моему, лунки и "штандер" были две разные игры...

- Это, наверно, где как... В общем, мы решили играть. Стали рыть лунки. Алька наш, как всегда, заторопился: скорее, скорее... Молчи давай, не спорь... И получилось, что вырыл он две лунки вместо одной...

- Я за тебя старался, потому что ты еле двигалась...

- Господи, что за ребенок...

- Сама...

- Тьфу... Ну и получилось: пять лунок, а нас, конечно, четверо. Хотели зарыть одну, а Тик вдруг и говорит: "Не надо, пускай пять остается..." До сих пор не знаю, почему он так сказал...

- Я и сам не знаю, - отозвался Игнатик.

- Мы говорим: "А кто будет хватать мячик, если он в пятую лунку угодит?" Он говорит: "Ну, пожалуйста, я буду..." Нам немножко страшно сделалось: будто впятером играем. И весело...

Сперва мячик в пятую лунку не попадал, она самая дальняя. А потом закатился...

- Это я катал, - сказал Алька.

- Ты, ты... Игнатик схватил да как кинет, как крикнет: "Штандер!" Звонко-звонко. Мы остановились, ждем: в кого он бросит? А он тоже стоит, голову поднял, вверх смотрит. Потом говорит: "Мячика нет..." Понимаете, мячик улетел и не вернулся.

- Совсем?.. Никогда? - полушепотом спросил Яр.

- Да... Мы сперва решили, что он в ветках тополя застрял. Конечно, трудно ему там застрять: он гладкий, круглый. Да и тополь совсем не густой, полувысохший. Но если не там, то куда он девался? Стали палками кидать по веткам. Кидали, кидали - ничего нет. Потом смотрим - что-то летит вниз. Упало. Только не мячик, а свечка. Вот этот вот огарочек. Взяли, а она теплая, и фитилек еще дымится... Смотрели-смотрели, думали-думали: что такое? Откуда она взялась? Ничего не придумали, конечно... Тик вдруг говорит: "Спорим, что я ее сейчас зажгу! Без спичек, просто так!" Мы, конечно, удивились: Тик никогда не хвастается, не то что некоторые... А он опять: "Вот возьму и зажгу..."

Поставил свечку на землю, сел перед ней, потом нас позвал поближе. Вот так же, как сейчас. Смотрел, смотрел на нее... Свечка вдруг зачадила, искорка появилась на фитильке. А больше ничего... Ну, Тик чуть не заплакал... Тик, ты не обижайся, Яру ведь все можно говорить... По правде говоря, даже почти заплакал. А потом сказал: "Вот если бы нас было пятеро, вот тогда бы..." В тот вечер, Яр, мы в первый раз подумали: а может, в самом деле хорошо, если пятеро?

- И придумали меня... - усмехнулся Яр.

- Ты все еще обижаешься... - насупленно прошептал Алька.

- Нет, - сказал Яр очень серьезно. - Только объясните мне до конца: зачем вы меня позвали? Ведь не для того же, чтобы свечки зажигать, да?

- Да, - вздохнул Игнатик и придвинулся к Яру плотнее.

А Данка сумрачно сказала:

- Потому что вчетвером нам плохо.

Чита быстро поднял на нее глаза, она смешалась:

- Ой, нет, я не то... Нам, конечно, хорошо вчетвером, только...

- Только пять лучше, чем четыре, - объяснил Чита и закрыл книгу. - Видимо, правду говорили в старину, что, если людей пятеро, они неуязвимы. Им не страшно...

- А вы... - осторожно сказал Яр. - Кого-то боитесь? Или чего-то?

Ребята сидели неподвижно, лишь Алька машинально потирал коленки, ему припекало их близким пламенем. Но он не отодвигался. Игнатик прислонился виском к плечу Яра. Он всегда держался ближе всех к Яру, и это право никто у него не отнимал. Зато он был молчаливее других.

Однако сейчас Игнатик заговорил:

- Никто не знает... Но все боятся.

- Непонятно... - отозвался Яр.

- В том-то и дело, что непонятно, - подавленно сказал Чита. - Вроде бы все в порядке. Бегаем, играем, в кино ходим, все у нас есть. Не то что в старину, когда воевали и голодали. А только временами что-то не так...

- Что не так? - напряженно спросил Яр. - Что, ребята?

- Многое. Даже не объяснишь, - вздохнула Данка.

- Да нет, можно объяснить! - резко перебил Чита. - Ну вот, недавно Алька вечером прибегает и дрожит: "Почему облака такие? Я не могу на такие смотреть..."

- Я не дрожал... Просто холодно было, - тихо сказал Алька и стал дуть на коленки. Потом завозился и отодвинулся от огня.

- А что за облака? - спросил Яр.

- Обыкновенные, серенькие... А я посмотрел, и тоже страшно стало. А потом оказалось, что полгорода в панике было...

- Ну а дальше? Что-нибудь случилось?

- На этот раз нет... Правда, две машины столкнулись... А зато четыре года назад - эпидемия. И какая-то непонятная: все врачи заболели первыми... И в позапрошлом году опять...

- Или нашествия эти... - сказала Данка.

- Какие?.. - начал Яр.

Но его звонко перебил Алька:

- А почему нельзя на тот берег?

- Или нельзя дружить с кем хочешь, - негромко сказал Игнатик. - Нам-то повезло, не запрещают. А бывает наоборот...

- Бывает, что говорят: с этим не дружи, - разъяснил Чита.

- Кто говорит?

Чита пожал плечами:

- Вроде бы никто и не говорит. А все знают: нельзя.

- Ничего не понимаю, - искренне сказал Яр. - Облака, эпидемия, дружить нельзя... А почему на цифре "5" такое проклятие?

- Ее боятся, - сказала Данка.

- Кто?

- Все. Кроме нас, - ответил Игнатик и потерся виском о плечо Яра.

- Кто-то боится по глупости. А кто-то... боится, что перестанут бояться, - задумчиво проговорил Чита.

- Про это даже сказки есть, Яр, - оживился Игнатик. - Там, если пять человек, у них всегда все получается, они сильные. Но в сказках это всегда плохие люди... в общем, отрицательные герои. Разбойники, пираты, колдуны всякие. Но, по-моему, это специально, чтобы пример не брали... Зато они непобедимые...

- Вот и вы сказку выдумали. Про меня, - с грустью сказал Яр. Он думал, что и ребята загрустят. Но они оживились.

- Это Тик придумал! - радостно сообщил Алька.

Данка объяснила:

- Он приходит однажды и говорит: "Давайте играть, будто голубятня - это звездолет и в нем есть человек, который наш друг. И будто мы всегда можем с ним встретиться..." Ну, мы и стали играть.

- А потом поверили, что это по правде, - серьезно сказал Алька. - Тик говорит: "Давайте в самом деле позовем Яра".

- Мы сперва не хотели, - немного виновато объяснил Игнатик. - Мы даже не думали. А потом показалось, что это можно...

- Если уж Тик во что-то поверил - значит, можно, - заметила Данка.

- У Игната - ума палата, - с привычной подковыркой сказал Алька. Но Данка на него не цыкнула.

- И сразу это получилось? - поинтересовался Яр.

- Не... - вздохнул Игнатик. - Я много раз пробовал, но не выходило... Наверно, это можно, только когда скадер в субпространстве... Сегодня подошел к голубятне и, сам не знаю почему, думаю: "Вот сейчас, наверно, получится. Наверно, Яр один на вахте".

- Слушайте, добры молодцы! - воскликнул Яр. - А имя тоже вы мне придумали? Или оно все же мое собственное?

- Тут, видимо, просто совпадение, - вежливо сказал Чита.

- Много совпадений, - вздохнул Яр. - Больше, чем вы думаете...

Игнатик беспокойно зашевелился, глянул Яру в лицо: "Это плохо, что много?" Яр улыбнулся.

- Скажите-ка, а какой был мячик? Тот, что улетел. Синий?

- Да, - торопливо кивнул Игнатик.

- И три белые полоски, - добавил Алька. - Как на матросском воротнике. У меня такой есть...

- И фабричное клеймо, - сказал Яр. - Стершийся красный треугольничек... Да?

Когда же это случилось? Месяца через два после того, как Яська познакомился с Юриком. Да. И было им в то время по одиннадцать лет, в пятый класс перешли. А Славику Раскатову исполнилось десять. Он был самый младший, зато самый большой придумывальщик. Это он и вспомнил, что у бабки Каблуковой на пустом, но запертом сеновале стоит старинный сундук неизвестно с чем.

Вспомнил вечером, когда сидели в темной голубятне и рассказывали всякие истории: про клады, подземные ходы и привидения.

Сундук приметили еще ранней весной, когда по просьбе бабки скидывали снег с сарая. Тяжелый Димка Савченко провалился ступней сквозь трухлявую тесину, получилась дыра, и все в нее заглянули. Как не заглянуть, если дыра? Тогда и разглядели: на полу, разлинованном полосками солнца, стоит горбатый сундучище, обитый узорчатым железом. Потолковали об этом, но без особого интереса: надо было кончать со снегом. Потом вышла Каблучиха, расплатилась за работу карамельками, ребята ушли со двора и про сундук забыли.

А сейчас вот Славик сказал:

- Вдруг она там какие-то сокровища хранит?

- Что она, психованная? - хмыкнул Димка.

Димка был бабкин сосед. Они обитали в одном дворе, только Димкин флигель стоял в глубине, в садике, а бабкин дом выходил окнами на улицу. Каблучиха жила с глухонемой племянницей, больше у них никого не было. И коровы давно не было. Сено поэтому на сеновале не водилось, но на дверях почему-то висел замок.

- Замок просто из вредности, чтобы мы не лазили, - объяснил Димка. Свою престарелую соседку он знал прекрасно. - А в сундуке шиш, а не сокровища. Бабка из ума еще не выжила, чтобы на трухлявом сеновале ценности прятать.

- Нам чужие ценности и не нужны, - слегка обиделся Славик. - А может, там такое, что бабка и сама не понимает. Вдруг какие-нибудь книги старинные или карты морские? Может, у нее какой-нибудь предок был путешественник?

- Я где-то слыхал такую фамилию: адмирал Каблуков, - задумчиво сказал Юрик.

- А вдруг там оружие ржавое! - неутомимо подбавлял интересу Славик.

И все наконец поняли, как отчаянно им хочется разведать: что в сундуке? Им хотелось приключений. Всем, кроме Димки, который боялся соседки. Но Димке бурно доказали, что бабка в такой темный вечер на двор не сунется и что дело вообще пустяковое - забраться по щелястой стене, отодрать доску и пролезть в дыру.

Димка, вздыхая, сказал:

- А как без света?

Фонарика с собой ни у кого не было. Если идти за ним домой, это ловушка: "Хватит бегать, ночь на дворе!" Было около десяти, над голубятней висело черное небо августа с большущими звездами.

- А свечка? - догадался Юрик.

И они обрадованно вытащили из тайничка огарок свечи, которую иногда зажигали в голубятне. И спички, конечно.

На сеновал проникли быстро. Зажгли огарок. И стало все как полагается: страшновато, громадные тени кругом, шелест какой-то по углам. Разговор получался только шепотом.

Сундук был не заперт. Юрик поднатужился и стал поднимать горбатую пудовую крышку. Она, конечно, скрипела. Юркины продолговатые глаза отражали золотые точки. Никто не дышал. Только Славик тихонько ойкнул: он сидел у сундука на корточках, держал перед собой свечку, и горячий стеарин капнул ему на ногу.

Крышка поднималась, поднималась и наконец с шумом упала назад: Юрик не удержал тяжесть. Огонек свечки заметался. Все замерли, будто сюда могла ворваться толпа вооруженных стражников...

Потом заглянули в сундук.

В сундуке ничего не было.

Совсем ничего. Даже дна.

Янтарно светились стенки из старого некрашеного дерева, а вместо дна чернел прямоугольник пустоты.

Кладоискатели переглянулись. Потом снова посмотрели вниз.

- Люк, - прошептал Яська.

- Тайный ход, - отозвался Славик тоже шепотом.

- Странно, - сказал Юрик. - Куда же он ведет?

- Куда, кроме стойла, - хмыкнул Димка. - На тот свет, что ли?..

Из черной пустоты веяло неуютным холодком.