Мабена, сколько это стоило; не желал об этом упоминать. Затаился. Но тем
временем постоянно нажимал на разработчиков, требуя ускорить подготовку
нового образца электромобиля. Си-Джи снизошел даже до личной встречи с
начальником опытного цеха Гарри Лауденом - просил сделать все возможное, и
побыстрее. Гарри деликатно намекнул, что неплохо бы пригласить господина
Басса, вот тогда дело закрутится как следует.
ясно, что здесь можно обеспечить им куда большую безопасность, чем в
Голландии, под охраной нескольких людей из немецкого филиала. Так почему?
Почему они сидят там - после того как вложили столько трудов в опытное
производство? Непонятный человек - совершенно непонятный... Клем стал часто
вспоминать, как Эйвон читал его мысли. Или вроде как читал. При каждом
разговоре опережал хоть на полшага. Его бесило, что Эйвон не пожелал
переговорить с ним по телефону, - такое предложение было Берту передано А он
- молчит
прессе, развернутую Фаиной Рубинстайн, практически отсутствовала Сама Фаина
объясняла это просто. "Понимаете, шеф, - говорила она, - люди очень охотно
верят в чудеса, им это необходимо. По крайней мере, многие ждут чудес. Но
верят в чудеса только двух категорий: касающиеся их маленьких жизней и - или
- заодно охватывающие всю Вселенную. Например, появится чудо-доктор и
вылечит меня от СПИД а или от рака. Или окажется, что меня подпитывают лучи
из космоса. Но не поверят в такое чудо, как ваше, - в авто без горючки - это
уж увольте! Ясно, что сия сенсация - не более чем ловкое жульничество.
Обмануть хотите простого человека, сэр, как и всегда обманывали..." Си-Джи
спросил: "А вы не верите, Фаина?" - ока пожала плечами.
сопротивлялся, не пускал его двигаться дальше. Он стал разрешать себе
странные поступки - странные для него. Однажды вечером добрых полчаса
говорил с отцом, потом еще с матерью; по телефону было слышно, как в парке
орут павлины, и он вдруг ощутил на губах жаркий, соленый воздух Майами и
увидел родительскую виллу - на круглом острове между материковым городом и
полосой Майами-бич - белый дворец, сияющий в голубом свете фонарей, черные
тени собак, снующих без устали по парку, два белых катера у причала, что
позади дома, и вдалеке - небоскребы центра Майами и золотая россыпь огнен у
их подножья. В другой раз он велел Джорджу проехать на Сгейтен-Айленд -
внезапно, среди бела дня, - чтобы посмотреть на мост Верразано: вспомнил,
как Эйвон говорил, что в каждую свою побывку в Нью-Йорке он непременно
проезжает через этот мост. И - странное дело: Клем Гилберт, всю жизнь
проведший в этом городе, увидел Верразано словно свежими глазами, и
поразился его легкости и красоте, и долго еще оглядывался, когда они съехали
с моста. Да, Си-Джи был растерян, он впадал в тоску и от растерянности внял
просьбам Энн и разрешил ей с детьми вернуться.
бросился к нему на шею и повис, а Энн сияла своими глазищами и гладила Клема
старшего по щеке. Мальчики выросли, они были золотистые от загара, как...
"Как персики, - подумал Си-Джи. - Энн уж точно, как персик".
легче.
***
обезьянка, Рон. Ей надо знать.
втроем стояли в сборочном отделении, смотрели на машинку, лежавшую на
верстаке, - небольшой блок, размером в сигарную коробку, отливающий льдистой
синевой циркония. С узкой стороны машинки имелось что-то похожее на пультик
для дистанционного управления дверцами автомобиля; черная пластмасса, шесть
кнопок, лампочка. Такой же черный пультик Берт сжимал в толстой руке.
"мерседеса". Ей дозволялось быть рядом с Умником, когда он работал за
верстаком; обычно она сидела на вертящемся табурете и курила. В Голландии
она начала курить, потому что Умник за работой курил без конца, изо рта у
него несло табаком, и Амалии это мешало.
на этот раз как будто усомнился.
под машинку. Амалия тоже заглянула, ничего интересного не увидела и
покосилась на Берта. Тот самодовольно ухмылялся.
блочок одной рукой, он запустил под него вторую. - Ага! Есть!
стальными плитами. Упала беззвучно, как ватная, и скользнула в сторону -
дюйма на два-три. Рон удивленно свистнул, однако тут же проговорил:
пошел в соседнее отделение. Амалия робко спросила:
лапой и продекламировал:
окрестности и заодно в магазин, в ближайшую деревню. Словно отвечая
мотоциклу, за стеной отбил звонкую дробь электрический молот.
машинку в железную коробочку и подсунули эту упаковку под молот. Рон
оглянулся и жестом показал Амалии: отойди. Она осталась, где была. Бабам! -
дважды ударил толстый масляно блестящий стальной боек, стремительно, почти
незаметно для глаза выскакивая из своего толстого вертикального кожуха.
"Похоже на огромный микроскоп, - подумала Амалия. - Бедная маленькая
машинка..."
выключив двигатель молота.
целехонькая, словно не по ней дважды ударил беспощадный, хищно блестящий
цилиндр. Затем Рон попытался вынуть машинку из коробки, почему-то не смог и
выругался, а Умник захохотал, хлопая себя по брюху, и вопросил;
совсем добило: он стоял, выкатив глаза и приоткрыв рот. Пробормотал:
пробуем на живом объекте?
вынул ее из коробки. Амалия села, огромными глазами глядя на своего мужчину:
всякие у нее были, но ни один не умел творить чудеса. Видимо, именно в этот
момент рыжая Амми, охотница, поняла, что попалась, что угодила в ловушку,
что нипочем с этим мужчиной не расстанется.
табурет около верстака, расстегнул брючный ремень и приторочил машинку к
поясу - Рон при этом делал странные жесты, как бы порываясь ему помочь. Или
предостеречь - непонятно. Затем Амалия увидела то, что до нее видели только
Нелл и Лойер. Умник всей тяжестью рухнул на пол с высокого табурета, причем
рухнул бесшумно, как до того машинка, и реакция Амми была такой же, как у
Нелл: Боже, как же он расшибся! А он - заржал, как жеребец.
"величественно" применимо к человеку, лежащему плашмя на полу). - Отключи
игрушку.
выдавил из себя длинную фразу:
- и стал разуваться.
верстака. Ее поразили глаза Берта - она таких еще не видывала:
остановившиеся, словно повернутые внутрь.
пояс Рону. - Включаю!
мимо Амалии, она ощутила, как под нею шевельнулся табурет.
Гениально! А я-то! Не допер!
грянулся на пол - во весь рост, причем вместе с ковриком, который словно
прилип к его пяткам.
ничего не случилось, он спокойно прокомментировал :
себя, в свои соображения какие-то, ей абсолютно недоступные. И вдруг -
наверное, впервые в жизни - Амалня ощутила свою малость, свое ничтожество,
что ли, и ощушение это было невыносимо сильное, так что пришлось его
прогнать и сказать себе строго: слушай, Амми, ты даешь ему такое, чего у
него, старого бабника, никогда еще не было, - это он сам говорит и не врет,
Посняков Андрей
Махров Алексей
Смоленский Вадим
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Шилова Юлия