Чтение 62–й страницы книги ~Мост Верразано~

- только хмыкнул, когда на последнем участке шоссе она сказала, что включает
Невредимку. Могла бы и не включать - никто на них не покусился, и на
подъездной дороге не было ни живой души.

В ущелье действительно вздымался колпак защитного поля: если
приглядеться, была видна одинокая черная ветка, висящая в воздухе между
иззубренными скальными стенами. Солнце стояло близко к полуденному пику и
освещало обе стороны ущелья, почти не оставляя теней; выветренная черепичная
крыша старого дома отливала серебром, а освещенная часть антенны-тарелки
была похожа на молодую Луну, лежащую вверх рогами. У границы поля Ров
погудел - из дома вышел Берт в бейсбольной кепке и помахал: въезжайте.

Он встретил Амалию не так, как она ожидала. Она думала, Берт промычит:
"Ага, приехала. Вот и славно", - и вернется к своим делам, но он обнял
Амалию так, что она пискнула, потом всмотрелся в ее лицо и уверенно сказал:

- А! Что-то случилось с обезьянкой...

- Со мной-то ничего, - сказала она. - Поставь колпак на место...
Слушайте, кофе здесь дают или только ребра ломают?

Они учинили совет. Забавно было видеть, как Берт надул щеки и забарабанил
пальцами по столу, едва она сказала, что звонила Мабену. Вот такой он был
человек - не выносил ничего непонятного, а объяснить, с какой стати она
вдруг позвонила своему бывшему шефу, Амалия не могла. Впрочем, Берту ее
объяснения были без нужды: ему требовалось понять самому, а он - не мог.
Кажется, из-за этого он и слушал невнимательно; спохватившись, потребовал,
чтобы она повторила сообщение Мабена дословно. Она повторила - всего-то две
фразы, полтора десятка слов. Тогда он сморщил нос и объявил:

- А! Что я говорил? Мы им нужны живыми; Ронни... Так. Значит, он -
знаменитость, этот Лентини? Что именно о нем известно?

Амалия воспроизвела ориентировку на Лентини и добавила кое-что от себя.
Что в ФБР отвалили бы добрый куш тому, кто даст прямые улики против Папы,
потому что помимо грязного бизнеса его подозревают в организации
десятка-другого убийств. Но с другой стороны, он служит неким стабилизатором
среди нью-йоркских гангстеров - во всяком случае, Лентини решительно против
покушений на полицейских, а его гнева бандиты остерегаются - насколько
могут,

Берт слушал все это и кивал, развалясь на скамье со спинкой. Выслушав,
полез в холодильник за спиртным, для Амалии извлек бутыль кислого вина.
Разлил по стаканам и пробасил:

- С возвращением, рыжик... - Выпил своего неразбавленного, крякнул. - Что
делаем, камрады? Драпаем отсюда, а?

Рон смотрел в сторону; впрочем, было ясно, что Берт не его мнения
спрашивает. Ответила Амалия;

- Драпать нельзя - перехватят по дороге, я уверена. И на этот раз оставят
резерв, чтобы нас отследить.

- Полагаешь, уже обсели?

- Надо исходить из худшего, Берт. Лентини здесь, значит, они знают, где
мы. И точно. Устроить засаду по дороге - это пара пустяков.

- Пусть попробуют, - внезапно заявил Рональд. Умник ухмыльнулся, а Амалия
спросила:

- Куда вы хотите ехать? Есть план?

Вот тут и выяснилось, что у них действительно заготовлен план следующего
броска. Они думали, что в Нью-Йорке их не будут искать - никому в голову не
придет, будто заяц может кинуться в волчье логово. "Возможно, и так, -
подумала Амалия. - Тем более что в Нью-Йорке их никто не знает, ну а я...
Я-то с ним не буду, можно считать, я его уже бросила..."

- А как вы туда поедете, парни? С невредимками? На самолет вас не пустят.

- Морем, - сказал Берт.

- "Двенадцать негритят пошли купаться в море", - пропела Амалия.
Оказалось, она зла, как черт. - За неделю пути они найдут способ вас
обрататъ. Газовая атака, например. Или еще проще: едете на родину, господа?
Езжайте, езжайте, будем рады встретить. С возвращением вас, дорогие!

- Пусть встречают, - пробормотал Рон с упрямством, Берт же покивал Амалии
и промолвил:

- Умничка девочка. Однако, что предлагаешь ты? Сидеть здесь и ждать
газовой атаки? Спать в противогазах я не согласен.

- У нас нет противогазов, - объявил разговорившийся Рон.

Амалия посмотрела на него и поняла, что ему наконец-то стало страшно;
прежде он всегда был невозмутим, как станок с электронным управлением,
полагая, что его программист, то есть друг Берт, может предусмотреть все на
свете. Собственно говоря, у него были основания так думать: в Детройте Умник
выгнал его из цеха за сутки до взрыва и предусмотрел все грядущие
неприятности, заготовив целых два убежища - у Марты и здесь. Но теперь,
когда Умник не знал, что делать, верный Рон испугался,

- А ничего иного не остается, Берт, - сказала Амалия. - Я убеждена, что
на дороге есть засады, - пока мы ехали, я смотрела. От поворота на Памплону
и досюда есть двадцать мест, где можно обрушить скалы, устроить завал, а
там...

- Что? - спросил Рон.

Амалии не хотелось его обижать, и она ответила как могла спокойно:

- Когда убедятся, что вас из машины не достать, начнут
экспериментировать. Если будет с собой газ, фукнут в вас газом. Или просто -
подорвут гранатой. Насколько я помню, от взрывной волны Невредимка не
защищает, верно я говорю?

Умник молчал, но Рональд не успокаивался:

- Выйдем из машины и их побьем. Не успеют.

- Сделаешь им пиф-паф? - спросила Амалия и оскалилась, как фурия. -
Оружия у тебя нет. Отберешь у них? Это можно, конечно, можно... Ты же будешь
под Невредимкой... А ты когда-нибудь стрелял в человека, тихоня? Нет? А
потом, когда завал разберут, как ты отмажешься от трупов, а, мой красавчик?
Тебя же повезут в полицию, и с почетным эскортом - с запасной группой Папы
Лентини. Устраивает?

- Почему пропустили нас с тобой? - спросил Рон.

- Им нужен он, вот почему. - Она запнулась, подумала и призналась:

- Правда, будь я на их месте, я бы атаковала и нас. Оставить клиента в
одиночестве, без поддержки - милое дело...

- Вот! Надо попробовать, - объявил Рон.

Они помолчали. Потом Берт проговорил, глядя в стол:

- У нас харчей на неделю, не больше. И вообще. Нельзя же сидеть под
дамокловым мечом до бесконечности.

- Лентини, - сказала Амалия. - Он не затем приехал, чтобы выжидать, как
кошка у мышиной норы.

Берт поднял голову, уставил на Амалию бычьи свои глаза.

- Предлагаешь оставаться и ждать атаки?

- Предлагаю ждать разведчиков.

Глаза просветлели. Берт протянул руку через стол и погладил ее по голове.

- Во, я думал, скажешь ты это или нет? Умничка! У них же это стереотип,
они должны разведать обстановку, а? Лады... Как ты мыслишь поступить с
разведчиками?

- Расспросить, - мягко произнесла Амалия. - Наручники у нас есть.

Когда она их покупала, Рон - эта Валаамова ослица, - помнится, ошарашил
ее вопросом: "Для секса берешь?"

Умник теперь ухмылялся и смотрел на нее с живейшим удовольствием.
Налюбовавшись, провозгласил:

- Не-ет, Ронни, я ей верю! У нее чутье. Как она нас у Марты отследила,
а?

- Молчи, сглазишь, - сказала Амалия.

- Когда, ты думаешь, они появятся? - с некоторым даже почтением спросил
Берт.

- Я не знаю, когда прибыл Лентини. И не знаю его почерка. Но думаю, в
течение пяти-шести дней он пожелает иметь результат.

Прошло два дня - неполных. Через день после возвращения Амалии, ранним
утром, когда солнце еще не заглянуло в ущелье, загудел сигнал телекамеры,
поставленной у въезда. Амалия натянула брюки - с Невредимкой, привешенной к
ремню, - крикнула мужикам, чтобы пока сидели в укрытии, и выскочила наверх,
к окну.

По ущелью, сопровождаемый жидким хвостом пыли, ехал пикап Хесуса. Вроде
бы, в кабине сидели двое. Амалия скатилась вниз, подхватила переговорник,
доложила, что это Хесус, и перебежала к белому камню, отмечающему край
колпака. Вышла за границу защитного поля и сказала в переговорник: "Когда
помашу рукой, снимешь колпак". Берт ответил: "Заметано".

Грузовичок приближался; теперь было ясно видно, что в кабине рядом с
Хесусом сидит еще кто-то. Мужчина. Темноволосый, в джинсовой куртке - здесь
все носили джин-су, - с платком на шее.

- Как поживаешь, женщина? - прокричал Хесус, выходя из машины.

Второй тоже вылез - улыбаясь и кивая, как заведенный.

- Это мой брат, двоюродный брат, - объяснил зеленщик. - Глухонемой,
бедняга. Приехал ко мне из Бильбао отожраться, бездельник! - Он захохотал.

Хесус был весельчак. Пожалуй, сегодня он смеялся малость искусственно.

Двоюродный брат был крепкий мужичок лет тридцати, с густыми сросшимися
бровями, отдаленно похожий на Хесуса. Зубы очень белые - он все улыбался,
рассматривая Амалию с откровенным, жадным любопытством.

"Если играет, то хорошо, - отметила Амалия. - Увидишь в глуши этакую
бабенку - поневоле глаза вытаращишь... Но слишком уж откровенно он таращится
для испанского парня, сдается мне... Обыскать бы тебя", - подумала она и
спросила:

- Привез все, что надо? Мы не ждали тебя сегодня.

- Завтра поеду с ним в Бильбао, - объяснил Хесус. - На целых три дня! -
Он опять захохотал. - Поедем разгружаться, англичанка? Сегодня он будет
пыхтеть, а я пока выпью винца, если поднесешь!

- Давай, подъезжай.

Мужчины забрались в пикап. Амалия помахала Берту и пошла к дому -
неторопливо, чтобы там успели снять поле. Древняя машина Хесуса ползла