на вид. Собаки встали рядом с ним - одна справа, другая слева, - уставились
на Берта, который был ближе всех к хозяину. Амалия, не отводя глаз от
Лентини, рывком, с поворотом отобрала у своего противника пистолет. Кажется,
этого не заметил никто, кроме владельца, - все тоже смотрели на хозяина.
галантностью, как гостеприимный человек.
плохи наши дела... ну, посмотрим. А старик-то - кремень..."
тон ему произнес Берт. - И поклялись в том на Библии.
пытающегося отобрать у Амалии свою пушку, здоровенный "магнум". Через
секунду уже все стали следить за этим спектаклем: шестифутовый громила
возвышался над худенькой девушкой, как башня, и дергал за рукоятку
никелированного пистолета, но рывков этих как будто даже и не было: рука с
пистолетом и все хрупкое тельце оставались неподвижны - Амалии самой было
странно это видеть и ощущать. Толстяк, глядя на них остановившимся взором,
шагнул вперед. Другой - кудрявый красавец - быстро, словно воровато,
перекрестился. Дернув десяток раз, бандит замер с отвисшей челюстью. Амалия
неожиданно для себя сказала:
спусковой крючок, просунула палец в скобу; так же осторожно сняла пушку с
предохранителя. Делать это одетой в поле, то есть без осязания, было очень
неудобно. Тем временем Берт отвечал Лентини:
Сотрудничество.
разговором он подошел к нижней ступеньке и поставил на нее ногу.
чуть присела на задние лапы. Бандиты словно очнулись, и теперь на Умника и
Амалию смотрели пять стволов - два с крыльца и три со двора.
Боюсь, ничего другого нам с вами не придумать, сэр. Да, сейчас я убедился в
этом уже совершенно... Боюсь, вам придется остаться со мной и...
одинаково сверкнув желтыми животами, прыгнули на него. Прыгнули на руки,
правая ухватилась клыками за кисть и повисла на ней, а левая не удержалась,
упала, прыгнула еще раз - на горло - и снова упала, и снова прыгнула. На
этот раз рухнула спиной на ступеньки, взвизгнула тоненько, по-щенячьи, и в
три прыжка исчезла за домом.
наклонившись вперед, смотрел, как человек, за которым он охотился, поднимает
руку вместе с псом, как задние лапы могучего ротвейлера отрываются от опоры
и пес отчаянно пытается упереться ими в ногу противника, скребет когтями по
невидимой броне, потом падает и ползет в сторону.
подступив к Лентини вплотную. Тогда кто-то сзади вскрикнул, и тихо, как
ломающиеся сухие сучья, затрещали выстрелы.
бок, кто навзничь. Прошло полсекунды, не более, и из шести горилл на ногах
остался лишь парень слева от двери: он стоял, обсыпанный стеклянными
осколками, и заглядывал под руки Берту, прикрывшему Лентини своим телом.
Кто-то протяжно застонал.
перепрыгивали с одного тела, лежащего на земле, на другое. Правый охранник
сидел у стены, завалившись на бок; по-видимому, он выпустил целую очередь, и
все пули вернулись к нему - кровь прямо-таки хлестала из головы и шеи.
Толстяк, лежавший у колес "мерседеса", был жив и пытался подняться.
Остальные не шевелились.
дьявол!!
уцелевший охранник почти в упор дал очередь по Эйвону - взмахнул руками и
рухнул на спину, на ступени.
непроизвольно сжала руку, и "магнум" выстрелил - вниз, в землю. Отчаянным
усилием воли она переборола тошноту, взглянула на Берта. Тот не спеша
спускался с крыльца.
Берт подошел к Амалии и тихо сказал:
Она старалась не смотреть вниз, чтобы не видеть луж и ручейков крови. Краем
глаза все-таки отметила, что толстяк сел, но снова упал. Берт спросил:
"Убить его?", и она кивнула. Он прошептал: "Не смогу". Она опять кивнула.
"Мы не палачи", - сказал Берт, и теперь она ответила: "Самые настоящие,
самые настоящие..."
могла видеть и соображать отчетливо. Сицилийца нельзя оставлять в живых: как
он ни испуган, он будет мстить, и начнется еще один виток, третий -
решающий, третий заход, в жизни так всегда бывает. Руки трясутся, это плохо.
ступеньках, опустив голову на руки. Слева от Амалии щелкнуло - она
посмотрела туда: Рон, совершенно белый, открывал дверцу машины. Она перевела
глаза на старого гангстера: он по-прежнему не шевелился. Амалия завела левую
руку за спину, выключила Невредимку и ощутила в правой руке пистолет. Рука
ходила ходуном. Амалия положила ее на сгиб левой, прицелилась в черную, с
безупречным пробором голову и нажала на спуск три раза подряд.
***
дело, она объявилась через год и вернулась на работу в "Дженерал карз";
Мабен принял ее с
слухи бродят. Адвокат Эйвона якобы дал понять - в тесной компании юристов, -
что получает распоряжения от своего доверителя. Люди, близкие к "Рокуэлл
интернэшнл", смутно толкуют насчет нового корабля, засылаемого к Марсу: на
нем вроде установлен совершенно невероятный аккумулятор. Семье Аарона
Стоуна, погибшего в Детройте, неизвестный прислал чек на крупную сумму.
Сестра Рональда Басса получает чеки регулярно. Слухи... Слухи и
предположения...
Даллас, известный не только тем, что он - крупнейший город штата Техас, но и
тем, что в нем убили президента Кеннеди, прославился еще раз. Именно в
Далласе, перед входом в гостиницу "Хилтон", застрелили нефтяного воротилу
Дана Эрикссона, главу компании "Мобил", члена совета директоров десятка
компаний, и прочая, и прочая. Застрелили нагло, среди бела дня, в открытую,
причем убийцу тут же прикончила охрана Эрикссона. Пресса взревела. Особую
пикантность событию придало то, что стрелял Фил Малган, доверенное лицо
гангстера-патриарха Лентини, погибшего за месяц до того на севере Испании
при невыясненных обстоятельствах. По-видимому, только три человека
догадывались о подоплеке этого убийства: Мабен, Бернанос и Си-Джи - особенно
последний. Он гостил у родителей в Майами и утром, просматривая газеты перед
завтраком, увидел фотографию террориста. Клем узнал это длинное лицо, узкий
длинный рот и припомаженную голову. И солнечный ноябрьский день, продутый
ветром с Гольфстрима, на секунду затянулся черной пеленой стыда и унижения.
человек, запустивший всю эту дьявольскую карусель. Хотя Бернанос, купивший
дюжину новых галстуков после известия о гибели Папы Лентини, готов был
наизнанку вывернуться, чтобы познакомиться с "парнишкой", окоротившим грозу
Нью-Йорка.
***
который мог бы поклясться на Библии, что за последний год видел его
несколько раз. Это черный нью-йоркер, который много лет собирает плату за
проезд через мост Верразано-Нэрроуз. Иногда - днем, иногда - ночью: какая
смена выпадет. Он сидит в одной из восемнадцати будок, поставленных поперек
широкой площади на выезде с моста, - точнее, в одной из пяти, в которых
контролеры живые, а не электронные, - и к нему сплошной чередой подъезжают
машины. Он принимает двенадцать долларов; когда нужно, дает сдачу, и каждому
Конан-Дойль Артур
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Афанасьев Роман