Чтение 27–й страницы книги ~Сторож брату моему~

Капитан, впрочем, догадывается. Трудно все время жить в чужой коже. Что
делать...

Рыцарей не было. Солнце стояло на закате, дул легкий ветерок, и пахло
вянущей травой. Машины стояли под маскировочными сетями, и Фогельзанг,
задирая нос, заходил на посадку, и Уве-Йорген остановился у своего
"мессершмита" и смотрел, как садится лейтенант Фогельзанг, и поглаживал
ладонью зеленый дюраль, теплый на ощупь.

"Смотри, Уве-Йорген, - сказал он себе. - Смотри, потому что это тебе
еще пригодится, пилот".

Аверов расхаживал по салону, и шаги его с каждой минутой становились
все стремительнее, словно он должен был куда-то успеть, куда-то добежать
вовремя. Впрочем, может быть, он вовсе не-бежал куда-то; может быть, он
убегал. Убегал от мыслей, а они все догоняли и догоняли его, и деваться от
них было некуда. Мысли спрашивали, и приходилось искать и находить ответ,
и с каждым разом делать это становилось все труднее.

"Шувалова с капитаном все нет, доктор, - говорили мысли. - Значит,
планета встретила их недоброжелательно. Значит, контакт оказался
невозможен - или привел не к таким результатам, каких от него ожидали. Да
и что в этом странного? Так оно и должно было случиться".

"Нет-нет, - отвечал своим мыслям Аверов. - Еще ничего не произошло,
ничего не случилось. Каждую минуту они могут вернуться. Пока еще не пришло
время принимать решения".

"Когда же оно наступит? - спрашивали мысли. - Где та грань, за которой
уже нельзя будет молчать? Та минута, когда необходимо будет решиться?"

"Решиться на что? - возражал он. - Если никто не вернется с планеты,
это еще не будет означать, что планы эвакуации рухнули. Может ведь быть
наоборот: контакт оказался столь удачным, что Шувалов и Ульдемир сразу же
начали переговоры и сейчас заняты уточнением деталей, чтобы вернуться на
корабль с уже готовой диспозицией. Мы должны набраться терпения и ждать,
ждать..."

"Ну, а если вы так и не дождетесь? Если ты, Аверов, встанешь перед
необходимостью выбирать: чем пожертвовать? Если окажется, что без жертв не
обойтись?"

- Не знаю! - крикнул Аверов вслух. - Не знаю я!

"Да, - подтвердили мысли, - ты не знаешь. Ты не привык жертвовать,
потому что никто из вас не привык. Вы создали для себя такой мир, в
котором понятие жертвы перестало существовать. И не подумали как следует о
том, что, покидая свой мир, вы оставляете позади и его благоустроенность,
и его законы. Что они, эти законы, вовсе не носят вселенского характера.
Что надо быть готовым к принятию решений, какие не принимались на Земле.

Жизнь каждого священна. Вот первая фундаментальная идея, которую
воспринимает землянин, едва научившись воспринимать мысли. Все люди сродни
друг другу. Нет своих и чужих. Есть только свои. Каждый человек, кто и где
бы он ни был, - твой человек. Твой ближний. Твой родной. Без которого ты
не можешь и который не может без тебя.

Земля долго шла к этому - и пришла. Это было естественно, понятно и
прекрасно.

А тут...

Ты не знаешь, сколько разумных существ живет на планете, невыразительно
именуемой Даль-2. Ты не знаешь даже, насколько похожи они или непохожи на
вас, людей. Но это для тебя не важно. И поняв, что планета населена, ты
прежде всего испытал чувство радости: нас стало больше, как хорошо!

Если бы опасность Не грозила Земле! И если бы предотвратить опасность
можно было каким-нибудь другим способом, не нарушающим интересов этого
мира...

Но ты не видишь такого способа.

Чтобы доказывать теоремы, нужны постулаты - фундаментальные, простейшие
истины, настолько простые, что они не нуждаются в обосновании, принимаются
как факты: факты не нужно доказывать.

Каков постулат в нашем случае?

Человечество Земли должно быть спасено.

Нет, не так кратко. Он чуть сложнее, этот постулат.

Вероятность вспышки очень велика. То, что вначале казалось естественным
- консультации с Землей, - практически невозможно. Не хватит времени.
Переложить решение на других не удастся.

Следовательно, постулат номер один должен выглядеть так: человечество
Земли должно быть спасено - нами.

Можно ли опровергнуть это положение? Видимо, нет.

Еще одна посылка: человечество Даль-2 должно быть спасено. Должно быть
спасено - нами?

Это тоже аксиома? Или тут требуются доказательства?

Признайся, Аверов, два этих положения могут оказаться внутренне
противоречивыми. Потому что вторую посылку правильнее будет формулировать
так: человечество Даль-2 должно быть спасено нами, если это не помешает
спасению человечества Земли.

Если.

Но тогда... тогда получается, что человечеству Земли оказано
предпочтение. Что оно - с нашей точки зрения, во всяком случае, - должно
быть спасено безусловно, а человечество Даль - лишь при выполнении
определенных условий.

Иными словами - человечество Земли лучше, чем те, кто живет на планете
Даль. В чем-то лучше.

Или - или мы не можем переступить через ощущение того, что наше
человечество все же ближе нам, чем любое другое. То есть, что наши мысли о
всеобщей близости, равенстве и прочем применимы лишь в пределах Солнечной
системы. Что мы мыслим вовсе не так широко, как нам казалось. Что,
опять-таки, законы, по которым мы живем, локальны, и здесь применять их
нельзя.

Если мы попробуем вывернуть условия задачи наизнанку, то получится вот
что: предположим, что спасение обоих человечеств невозможно. Должно ли в
таком случае погибнуть одно из человечеств или оба? И если одно, то
какое?"

Аверов застонал.

"Нет, такие решения принимать невозможно. Это противно природе
человека!"

Еще одна мысль подкралась исподтишка.

"Аверов, а есть ли для тебя разница: будет ли принято решение вообще
или оно будет принято именно тобою?

И чувствовал бы ты себя точно так или как-то иначе, если бы установка,
с помощью которой предстоит... нет, скажем - с помощью которой можно
погасить звезду Даль, была задумана, рассчитана, сконструирована и
построена не под твоим руководством, а под водительством кого-то другого?

Иными словами, дело в решении - или в степени твоего участия в нем и
твоей ответственности за него?"

Аверов закрыл лицо руками.

"Наверное, была бы разница...

Но нет, нет, слишком это было бы недостойно. Нет, дело не во мне. Дело
в самом решении, противном идеям Земли.

Да, вот в чем дело: приходится отходить от усвоенных с детства идей, а
это трагический, это болезненный, это порой даже смертельный процесс.

От идеи безусловного сохранения всего приходится приходить к идее
жертвы чем-то ради чего-то.

Но если вторая идея - тоже фундаментальна, то, может быть, ее и
нужно...

Нет! Нет!

А ведь тогда все сразу изменилось бы.

Понятия относительны. История напоминает: какой-нибудь хан, палач для
одних, становился для других национальным героем.

Твоя установка. Она убьет (какое страшное слово!), убьет кого-то. Но
ведь и спасет, спасет гораздо больше людей! И даже если принять проклятое
решение придется именно тебе, то вовсе не сказано, что ты станешь палачом.
Ты станешь спасителем, спасителем всего Человечества! Есть ли более
высокая честь?"

- Нет! - опять крикнул он. - Нет! Я не знаю...

Он взглянул на часы и заторопился.

Пора было идти совещаться с Уве-Йоргеном.

Может быть, выход подскажет пилот?

И решение не придется принимать самому?..

В комнате были гладко оштукатуренные стены, такой же потолок, пол из
хорошо оструганных, плотно пригнанных-досок. В одной стене, под самым
потолком - длинная, узкая щель, видимо; для вентиляции. В потолке -
квадратное окошко, через которое проникал свет. Матрац на полу: большой
мешок, набитый чем-то мягким. Больше ничего.

Шувалов сложил матрац втрое, чтобы сесть на него, но потом раздумал
садиться и стал расхаживать по комнате.

- Ага... - бормотал он. - Мгм... Вот именно...

Он привычно сунул руку за блоком - но блока не было, не было и кармана,
в котором приборчик лежал. Да, его переодели. Он пощупал ткань. Ничего,
терпимо. Белье, к счастью, оставили. Вот сменить его, видимо, придется не
так скоро. Плохо. Но с этим можно мириться.

По-настоящему плохо то, что затягивает контакт. Тот контакт на высшем
уровне, с помощью которого только и можно решить все проблемы. Решить
единственно возможным образом.

Для Шувалова решение могло быть лишь одним: "Будут спасены все. Никто
не погибнет. Как? Так или иначе. Ум человеческий изворотлив. Спасение двух
человечеств никак не затрагивает фундаментальных законов естествознания -