из-за нее - надо только вспомнить, что она была для меня одна, та и эта,
вопреки рассудку и логике. - Из-за тебя. И за тобой.
не удивились бы, ударь сейчас молния. Лампы сияли по-прежнему ярко, но мне
показалось, что стоят сумерки; я был уже в том состоянии духа, когда
видишь не то, что есть, а то, что хочешь видеть, когда созданный тобою мир
становится реальным и окружает тебя. Наверное, и с ней было то же. Я
шагнул и нашел ее почти на ощупь. Меня шатало от ударов сердца. Ее ладони
легли мне на плечи. Но хронометр коротко прогудел четверть, и лампы снова
вспыхнули донельзя ярко, и мне пришлось зажмурить глаза от их режущего
света. Я медленно опустил руки, и она тоже.
голосе.
выкупайся, потом отдохни перед обедом. Полежи вот здесь. Ты устала. Боюсь,
что наш разговор с товарищами несколько затянется. Совещание...
работы, от отдыха, от любимой женщины, от друзей, живой или мертвый -
поднимайся и иди на совещание, проклятый сын своего столетия, своей
эпохи..."
неожиданно для меня, заговорил Уве-Йорген.
люди? Другие группы, населения?
могут и не знать. Ты сам говорил, что от них многое скрывают.
они поют по одним и тем же нотам; видимо, пока я бродил по зеленым
лужайкам, они успели хорошо отрепетировать.
могли разделиться на разные группы еще в полете. Ведь добирались они не
год и не два. Разделение могло произойти и сразу после высадки или вскоре
после нее. Не случайно ведь обнаруженные нами люди живут вовсе не на месте
приземления корабля.
время понять, куда они гнут; а что они хотят добиться определенного
результата, уже не вызывало сомнений.
о своем корабле! Да и вообще... Много ли мы знаем о народе, из которого
происходит наш Питек? А ведь этот-то народ существовал несомненно!
да еще как! - Он широко развел руки. - Иногда, по вечерам, когда я выхожу
в Сады памяти, мне кажется, что вот этого всего не существует. Но мы-то
были!
Поэтому от вас ничего не сохранилось.
мгновение: мы не умели обижаться друг на друга, не то нас не оказалось бы
здесь).
хотел лишь сказать, что здесь, на Даль-2, дописьменных времен, наверное,
вообще не было.
такая возможность не исключена. Вы ведь не вступили в контакт с
руководством, а если бы и так, то они могли по каким-то соображениям не
сказать вам всей правды.
популяций на планете нет, если их общество находится лишь в процессе
разделения или в самом начале процесса, это и так достаточно усложняет
нашу задачу.
уголок рта.
весомее, - задача была поставлена четко: эвакуация населения планеты с
целью предотвратить ее гибель.
очередь должно быть спасено население Земли.
они высказали все сами - в таких случаях бывает легче найти в логике
оппонента слабые места. А найти их было необходимо, потому что мы
дискутировали не наедине - тут же, кроме Питека, были и Иеромонах, и
Георгий, и Гибкая Рука, и многое зависело от того, на чью чашу весов они
усядутся.
Пятнадцать человек на сундук мертвеца...
Уве-Йорген, - я сознательно обратился именно к нему, - я жду, чтобы вы
объяснили - какова же эта альтернатива.
свете - Землей, Даль-2 и самими собой в придачу - либо выбираем наименьший
риск и наименьшие жертвы. - Челюсти его напряглись, и он закончил громко и
четко: - Жертвуем этой планетой и спасаем все остальное.
Союзы, союзы, служебные словечки... - Как легко получилось у моего
коллеги: планетой и ее людьми. Людьми - и теми, кто ждал меня сейчас в
лесу, и той, что была в моей каюте, и теми, кто чтил Уровень, и теми, кто
скрывался от него в лесах... Я хотел было вспылить, но вовремя понял, что
это ни к чему, и понял причину: для него, для Уве-Йоргена, и для всех
остальных моих товарищей планета Даль-2 была лишь небесным телом, что
виднелось на экранах, была абстракцией, отвлеченным понятием. Они не
ступали по ее траве, не сидели в тени ее деревьев, не видели голубизны
неба, не слышали, как ветер поет, перекликаясь с птицами, не вдыхали
запаха ее цветов и не преломляли хлеб с ее людьми. И поэтому никто из них
не согласился бы сейчас со мной. Значит, надо было идти в обход. Но гнев в
моей груди стоял на марке, как говорили в мое время кочегары, и неплохо
было бы стравить его, хоть немного, и, кстати, не дать никому понять, что
я замыслил некую хитрость.
некуда. Узнаю... Ох, эти альтернативы, эти безвыходные положения,
исторические необходимости, эти милые, славные ребята с засученными
рукавами и "Лили Марлен" на губной гармошке...
не весело, совсем не доброжелательно, а товарищи смотрели на нас, ничего
не понимая, потому что это был разговор не для них, а для нас двоих, и
только для нас; рискованная проба сил, но мне непременно нужно было дать
Рыцарю понять, что вижу его насквозь, пусть не думает, что сможет повести
всех за собой и что мне нечем будет остановить его. - Логичная
альтернатива, безусловно. Здесь вероятность такова, там - меньше, значит,
осуществляется второй вариант. Ох, уж мне эта тевтонская методичность...
предпочтительнее ваше любимое "авось" и "ничего", крик "ура!" в последний
момент и загадочная славянская душа, не так ли? Авось пронесет! Вот
алгоритм ваших рассуждении, дорогой капитан! Но ответственность слишком
велика и, кстати, в свое время вы научились обуздывать это ваше "авось".
Вспомните" капитан!
говорили, не произноси настоящих названий; завершилось вовсе не в его
пользу. Остальные только глядели и моргали - им ничего не говорили ни
тевтоны, ни славяне (даже Иеромонаху - нет), это была для них вместе и
древняя, и новая история, а ни той, ни другой они не знали. И я
почувствовал, что надо переходить в атаку именно сейчас, пока Рыцарь
помнит, чем кончилось наше выяснение отношений в те времена.
капитан здесь я. - Обсуждением этой альтернативы мы еще займемся. Сейчас я
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Круз Андрей