центральными устройствами собственную связь.
котором ему предстоит действовать. Или лучше подпольному, - Юниор любил
игру слов, - под полем - значит подпольное, вот как.
там, наверху. Это потребует определенного времени. Даже на Земле, на том
же самом полигоне. Комбинатор каждый раз настраивался заново: для него в
пространстве что-то менялось, хотя людям казалось, что все по-прежнему.
продемонстрировать Курьеру, если он соблаговолит явиться, какие-нибудь
фильмы - цветные, голографические - они дали бы не худшее представление о
том, на что мы способны, когда не разрушаем, а созидаем. Мы так и сделали
бы - будь Курьер одним из нас. Но ведь только нам, землянам, фильмы дали
бы такое же представление, что и реальность. А какой он, этот Курьер,
какие они все - как знать? Может быть, они воспринимают мир совершенно не
так, как мы. И наши проекции им ничего не дадут. Они просто не увидят ни
одного изображения. Не почувствуют. А реально существующий предмет увидят
- именно потому, что это не иллюзия, а реальность. Так что сложность эта
оправдана и затраты тоже: что в наше время стоит дешево? Разве что сны.
увертюру. Интересно: Господь Бог, когда он приступал к делу, испытывал
подобное ощущение? Хотя он, наверное, чувствовал себя куда хуже: не было в
его распоряжении такой вот микротронной техники. Надо полагать, не было, -
задумался на секунду "и скомандовал:
такое, по чему он заметит: началось. Так бывало на полигоне, только
командовал там Георг. Сейчас, однако, ничего не случилось.
деле ответил гриб не без ехидства? Хотя - чепуха, разумеется: гриб
говорить не умеет. Или он передал этот оттеночек по параполю? Ладно. Скажи
спасибо, что комиссии здесь нет. А то пришлось бы тебе покраснеть.
ноль один до девять девять девять.
некуда. Номер программы. Надо подниматься в обитаемый корпус, брать томик
программ, искать, выбирать. Потом вводить. Нет, сотворение мира - дело не
трудное, но занудливое.
общие. Три программы. Юниор отлично помнит. И называются они... называются
они вот как: первая степень обитания, вторая и третья. Там разом дается
все, что полагается, а частные программы идут в ход лишь тогда, когда
возникают специальные требования. Например, создать одно конкретное дерево
или одну-единственную конкретную муху - и больше ничего.
решил пилот, - ну их, это как-нибудь в другой раз. Сейчас мне хочется
чего-то такого... домашнего, раз уж я могу выбирать. Не надо пальм. Пусть
будут сосны. Березы. Липы. Дубы. Осины. И прочее, соответственно.
пояс"!
находиться в зоне действия Комбинатора, когда он творит. Потом - сколько
угодно. Но не сейчас.
обходятся без нас. Мы мешаем. Мы уйдем. И даже не обидимся. Но уйдем
недалеко и ненадолго. Хоть это делается и без нас, но - для нас! По моему
желанию создается мир, и в данном случае - для одного меня. А что мне при
этом не приходится потеть - так для чего-то были нужны тысячелетия
развития человечества, для чего-то возникали в нем великие умы и не менее
великие умельцы! Ум - уметь, и слова-то стоят рядом... Именно для того они
и существовали, каждый в свое время и на своем месте, чтобы я тут, сейчас,
мог создать новый мир - и при этом пальцем не пошевелил, только отдавал бы
команды.
удивительного? Волнений было много, а распорядок остается распорядком, к
тому же я всего лишь человек, а людям положено время от времени спать.
Поднялся на самый верх, на смотровую площадку обитаемого корпуса. Перед
тем, как раскрылся люк, окинул взглядом место сотворения мира.
атмосферы уже выброшена за пределы купола и ее место занял земной,
прозрачный, вкусный воздух. Завтра, проснувшись, Юниор спустится без
скафандра и станет дышать со смаком и удовольствием.
Освещение не изменилось, хотя после посадки прошло немало времени. Видимо,
планета и в самом деле вращается вокруг своей оси без особой торопливости.
Один оборот в год - не такой уж редкий вариант. Год здесь может
продолжаться неизвестно как долго. Ну, а нам-то не все ли равно?
Нет, определенно не было. Юниор заметил бы, иначе какой из него разведчик.
тучи, но может оказаться и чем-то совсем другим. Движется оно? Незаметно.
Может быть, это какая-то округлая, куполообразная вершина, возвышение, и
раньше просто нельзя было его разглядеть, а сейчас видимость в том
направлении улучшилась. Может быть. Не исключено даже, что это не
возвышение, а напротив - впадина. Никуда не годная атмосфера на этой
планете, прямо суп с клецками.
заслуженным отдыхом.
разрешен отдых. Что-то очень уж спать захотелось. А свои желания надо
удовлетворять - когда это не идет во вред делу.
повторилась скучная процедура. Два шага. Пластины внешнего люка смыкаются
за спиной. Усиливающийся свист: стерилизация. Тут она вроде бы ни к чему,
но так положено. Снова свист: воздух. Табло: разрешено раздеться.
Благодарствуйте... Внутренний люк. Вот мы и дома. В тепле и уюте. Красота!
Поужинать, что ли? Неохота. Но положено. Значит, будем ужинать.
чтобы разбудил своевременно. Хотя знал, что и так проснется минута в
минуту, как сам себе закажет. Но никогда не следует пренебрегать
подстраховкой.
Спокойное. Развлекательное.
проснувшись, ничего не вспомнит. Хорошая нервная система. И к чему сны?
Хватает с нас и реальной жизни. Вот проснемся завтра, а овеществление
программы к тому времени уже закончится - и то, что мы увидим, будет
похлеще всяких снов...
он проснулся среди ночи. Среди того, что было для него ночью: временем,
когда следует спать, когда свет в его каюте погашен, а снаружи через броню
не пробьется ни один лучик.
Вскочил в поту, сердце сумасшедше колотилось. Хватил рукой в сторону,
наткнулся на переборку, ничего другого там и быть не могло. Ушиб руку. И
разозлился окончательно. Не зажигая света, нашарил курево. Курил он редко,
давно уже отвык. Но порой позволял себе этакий мелкий разврат. Закурил.
Посидел, втягивая и выдыхая дым, стараясь поскорее успокоиться. И понять,
какой смысл был в том, что ему приснилось. Если вообще есть в снах
какой-то смысл. Может, и нет. А тогда зачем видеть такое - хотя бы и во
сне? Темное существо - человек...
Потом она вырвалась и побежала, то и дело оглядываясь. Кинулся за ней,
кричал и звал, но догнать не мог. Лишь далеко впереди Леда остановилась,
подняв руки над головой. Пока он подбегал, она изменялась, становилась
другой. Подбежав, увидел, что не Леда это, а дерево. Оно все росло.
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Майер Стефани
Максимов Альберт
Якубенко Николай
Флинт Эрик