сообщалась информация? Я не мог понять, что это значило.
к моим. Тело скорчилось в судороге. Женщина стала нашептывать мне какие-то
слова, бесстыдные и непристойные.
женщина, пошатываясь, со странным выражением лица, уходила из моих покоев.
Вряд ли эта ночь доставила ей хоть какую-то радость. Ведь и я ничего,
кроме отвращения к себе, увы, не испытывал.
обошелся с женщиной, кажется, освободило от него. Возможно, именно этот
образ и побудил меня совершить насилие? И я знал, что сделаю подобное
вновь, если образ Черного Меча из-за этого хоть ненадолго исчезнет из
моего сознания.
когда в комнату, улыбаясь, вошла женщина, над которой я издевался прошлой
ночью, чуть не выгнал ее. Однако она пришла с поручением от епископа
Белфига, чьей рабой, очевидно, была.
Завтра он устраивает большую морскую охоту и приглашает вас к нему
присоединиться.
несмотря на это, я пожал плечами:
6. ВЕЛИКОЕ СОЛЕНОЕ МОРЕ
Несмотря на тусклый свет вечных сумерек, я все-таки рассмотрел его лицо,
хотя он и пытался скрыть изъяны косметикой. Обвислые щеки, мешки под
глазами, опущенные вниз уголки рта, свидетельствующие о снисходительности
к себе, - все было замазано гримом, хотя вряд ли это могло облагородить
такую отвратительную внешность.
которые, глупо хихикая, несли багаж, ежась от сырого прохладного воздуха.
корабль.
оружие. В руках рабов увидел свое длинное с серебряным наконечником копье
и боевую секиру. Не знаю, почему я взял с собой оружие. Епископ не
возражал, хотя вряд ли испытывал от этого радость.
угрожает какая-то опасность. Жители его смирились с тем, что я не принимаю
участия в их увеселениях, и оставили меня в покое. Они не вмешивались в
мои дела. Лорд Шаносфейн тоже сохранял нейтралитет. Один лишь епископ
Белфиг не производил на меня впечатления безобидного человека. Наоборот,
от него исходило что-то зловещее, и у меня создалось впечатление, что он,
может быть, единственный из всего этого своеобразного общества имеет
относительно меня какие-то намерения.
образованным человеком, и чувство опасности, видимо, возникло из-за моих
собственных пуританских взглядов. И все-таки я не забывал, что он,
единственный в Ровернарке, не был со мной откровенен.
указал пухлым пальцем в сторону корабля.
за плечами развевался парчовый плащ, но шлем его нес раб.
примерно сорока футов в длину и десяти в высоту, Как и все в Ровернарке,
его броня затейливо украшена рельефами из серебра, бронзы и золота. На
пирамидальной надстройке террасами располагались длинные узкие палубы. На
самом верху находилась квадратная палуба, над которой развевалось
несколько флагов. Корпус поддерживался подпорками, которые были соединены
с лежащим в воде широким, чуть выгнутым листом, сделанным из материала,
похожего на стекловолокно. Мачт не было, но с обеих сторон корабля имелись
широколопастные колеса. У весел тоже были лопасти, но они в отличие от
лопастей колес не были помещены в кожух, а наоборот, торчали. Но и они, на
мой взгляд, не могли заставить корабль сдвинуться с места.
шли по берегу, и под ногами у нас хрустели кристаллы. Епископ сел в
паланкин. Я неохотно сделал то же самое. Иначе пришлось бы идти по темной,
вязкой воде, один вид которой вызывал отвращение. Возле берега плавала
серая пена, и я уловил запах разложения и нечистот. Очевидно, сюда
сливались городские отходы.
водоросли.
по нему вверх. Я последовал за ним. Мы поднялись на борт и оказались у
подножия пирамиды, а затем стали подниматься снова, пока не добрались,
наконец, до верхней палубы. Здесь мы остановились, поджидая свиту и членов
экипажа. На носу корабля была еще одна палуба, огражденная перилами,
выточенными в стиле рококо. С нее в воду спускались длинные тросы,
прикрепленные к столбам, и я решил, что это якорные канаты.
на огромной телеге. Скорее всего, это объясняется тем, что гребные колеса
располагались на оси попарно и не было видно механизма, приводившего их в
движение.
крючкам на поручне.
же плотные коричневые облака, почти не пропускающие тусклого солнечного
света. Укутавшись в плащ, я с нетерпением ждал, когда епископ Белфиг даст
команду отчаливать.
не имел понятия, на кого предстоит охотиться. Чувство внутреннего
дискомфорта нарастало во мне, и одновременно внутренний голос говорил, что
епископ пригласил на охоту вовсе не для того, чтобы развеять мою скуку, а
с какой-то другой, более серьезной целью.
палубу и предстал перед хозяином.
загадочно улыбнувшись Моржегу. - Командуйте, сэр Моржег!
носовой части корабля. Они были привязаны к сиденьям, а в руках, обвитых
веревками, держали кнуты. Рядом с каждым лежал длинный гарпун.
и вдруг вода перед носом корабля пришла в движение. К моему великому
удивлению, со дна начало подниматься что-то огромное и непонятное. Четыре
громадные рычащие головы с длинными прямыми клыками вынырнули из глубины и
с ненавистью посмотрели на людей с кнутами. Из надсаженных глоток
раздались странные лающие звуки. Чудовищные извивающиеся тела метались в
воде. С помощью упряжи и поводьев, надетых на животных, их заставили
повернуться в сторону моря.
места, и меня удивило, что весла-колеса не погружаются в воду, а держат
корабль на поверхности, как карету.