воинского искусства немало заинтересовала Змееныша. И то: было чему
дивиться! Вместо монастырского разнообразия, когда одна проповедь о житии
Будды Шакьямуни сменялась другой, парадоксальные вопросы сбивали с толку, а
голова и мышцы пухли от обилия "кулаков" - "падающих", "рубящих",
"пронзающих", "больших красных", "малых красных", "кулаков ночного демона" и
прочих...
разговорами, внешне ни о чем, лишь изредка приводя в пример эпизоды жизни
выдающихся людей - и примеры эти почти всегда были такими же обыденными, как
и все прочее. Героев, подвижников и поучительных джатак для Баня не
существовало. Словно никогда великий Будда не сокрушал Мать демонов,
породившую пятьсот бесов, и не делал ее монахиней; словно бодисатва
Гуань-инь никогда не разъезжала в женском облике на белом слоне! Вместо
этого монах рассказывал примерно следующее:
***
приветственно сложенными руками. Когда через триста лет умирал Чжисянь из
Хуаньци, он спросил:
преподобный Дэн Иньфэн, он спросил:
в смерти топчешь общественный порядок!
***
ввергнуть в шок большинство жителей Срединного государства , Бань преследует
какую-то свою, пока неведомую цель.
продвижение своего ученика в воинском искусстве всего двумя вещами: дыханием
и малым тао "восемнадцать рук архатов" - детищем Бородатого Варвара.
приговаривал Бань без тени усмешки. - Да на каждой по пять пальцев - всего
сто восемьдесят. Да на каждом пальце по три сустава... нет, мальчик мой,
этот путь не для нас.
Бодхидхармы.
пинался ногами и назидательно добавлял:
на первый взгляд Змееныша, не было ничего особо трудного. Шесть действий
кулаком, два - ладонью, одно - для локтя, четыре действия ногой и пять
захватов. Все. И полное отсутствие чего бы то ни было, хоть отдаленно
напоминавшего чудеса, поражающие воображение, которые демонстрировали на
площадке наставник Лю, учителя-шифу или тот же повар Фэн, когда бывал в
хорошем расположении духа. Ни божественно высоких прыжков, ни тройных ударов
ногами, ни мелькания почти невидимых рук, способных заморочить голову кому
угодно... Простота и несокрушимость; и полное пренебрежение обманными
увертками. Последнее особенно смущало Змееныша, в силу рода занятий
предпочитавшего избегать открытого боя.
театральных подмостках лазутчики ежеминутно вступают в сражение, повергая
толпы бестолковых врагов. На самом же деле...
врага в обман; лазутчики жизни - те, кто возвращается.
империи.
лишь изредка делая внешне незначительные замечания.
нанизывалась истинная суть любимого тао Бодхидхармы. Но когда поймал...
Остановился, долго стоял в оцепенении - и Бань не мешал, не обрывал, не
ругал глупого, - потом трижды прошел все цепочки, на миг замирая в конце
каждого звена, завершил работу и сел на палубу.
из лука и высовываться из-под навеса", "дракон рушится с неба", "монах
звонит в колокол, вдевает в иголку золотую нить и укладывает стропила"...
и их обоих - от "стрелка из лука" или от "монаха, открывающего ворота обеими
руками", которым все и заканчивалось.
преподобный Бань. - Это и только это. А все остальное... - И почти без
перерыва спросил:
обители?
Бань. - Когда? Где?
монах из тайной службы уже потерял к этой теме всяческий интерес.
сердце не примешивалось к выполнению задания, он ни за что не допустил бы
такого промаха.
2
налег на руль - и судно двинулось к причалу. Когда лодка уже мостилась боком
к бревенчатому, окованному металлом краю пристани, а старший помощник
набрасывал на столбики кольца пеньковых канатов, Змееныша удивило поведение
наставника.
левого борта, туда, где ответвлялся от основного русла извилистый рукав...
джонка. В общем-то, ничего особо примечательного здесь не наблюдалось; разве
что джонка двигалась излишне резво, да из-под крытого дранкой навеса в
середине судна доносились хриплое пение и редкие бессвязные выкрики.
мужчина, одетый по последней столичной моде. Высокая шапка из черного флера
красовалась на его голове, тело покрывал халат из ярко-красной шерстяной
ткани, с квадратами на груди и спине, вытканными стилем "доуню". Пояс,
шириной не меньше чем в четыре пальца, украшали пластинки цзиньшанского
белого нефрита, покрытые тончайшей резьбой. Обут же певец был в черные
сапоги на узком каблуке, рядом с пряжкой пояса свисал золотой замок в форме
рыбы, а шапку украшали хвосты соболя и крылышки цикады.
пассажир и вдребезги разнес о палубу крутобокую чашку - только брызнули во
все стороны черепки, отливавшие молочной белизной.
из высших столичных чиновников. Квадраты в стиле "доуню" с изображением
драконообразной коровы украшали одежду тех, кто отмечен был Сыном Неба за
особые заслуги; замок в форме рыбы символизировал сохранение государственной
тайны - сановник, носящий подобное украшение, был немым и недремлющим, как
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Курылев Олег
Махров Алексей
Панов Вадим
Жюль Верн