именно вы хотели сказать. Вы хотели сказать, что земная ветвь кишит
ядовитыми гадами...
мерзостей, - закончил Кир-Кор. - Эту фразу надо либо выговаривать
полностью, либо...
надобность побуждает вас, грагалов, покидать свой светозарный астрал и
почти на полгода погружаться в опасные сумерки нашего царства рептилий?..
воспринимать буквально, - заметил Кир-Кор, втайне досадуя на неуемную
склонность Сибура эпатировать кого ни попадя. - Во-вторых, мои аналогии не
всегда бывают удачными. И в-третьих, вы не корректны, когда закладываете
отчуждающий смысл в местоимения "свой" и "нашего".
материнской планеты.
легитимная часть радетелей безопасности тогдашнего земного сообщества...
отправила моих ни в чем не повинных предков в межзвездное изгнание, еще не
повод считать нас сегодня просто гостями и регламентировать в пределах
Солнечной системы каждый наш шаг. Уж поскольку мы, грагалы, граждане
Галактики, постольку мы, очевидно, как и вы, граждане околосолнечного
пространства, то есть грасолы. Есть в этом логика?
регламент?
устоявшейся на Земле системе общественных отношений. Хотя и не считаем ее
достаточно совершенной.
головой. - Едва ли только вашу Новастру можно ставить в пример... Виноват,
я, кажется, употребил местоимение "вашу". Но, с другой стороны, не могу же
я в самом деле говорить о Новастре "моя"!..
Земля. Добро пожаловать на Новастру в любое время. Живите там где угодно,
сколько угодно и, главное, свободно, без регламента.
уверен, что мне будет там... хотя бы наполовину так же удобно, как на
Земле.
уже приподнимает завесу над "тайной", которая вас сегодня так занимает.
минимум, еще одна ночь на Земле".
2. ЗНАК ЗВЕРЯ
резво прыгающих с места на место люминесцентных белых, синих и красных
полос, пробил диафрагму павильона станции с названием "Паратунка". Топоним
чистокровно местный - так назывался курортный поселок, построенный в
незапамятные времена возле целебных горячих источников вулканического
происхождения, и так теперь называется крупный санаторно-парковый
комплекс. "Чудо-источники..." - благодарно подумал Кир-Кор.
себе вспоминать Нину здесь, на Земле, - следуй зароку. Память о ней должна
быть связана только с Новастрой".
салон, пригнув голову, черноусый, приятной наружности человек в светлом с
искрой блузоне. Амортизаторы дрогнули на ходовой платформе вагона - верный
признак того, что новоприбывший весил не менее центнера. Усач свойски
улыбнулся представителю экзархата, приветливо кивнул Кир-Кору и, чтобы не
стеснять собеседников, вышел в первый салон. Через прозрачные створки
автоматической межсалонной двери было видно, как он стал заталкивать в
наплечную сумку небрежно скомканный дождевик.
Принимать целебные ванны ему приходится чуть ли не за полночь.
прошмыгнули в вагон через последнюю дверь. Лица под капюшонами скрыты
забралами странных по форме серебристо-черных масок...
карнавал?
из карнавальной пятерки устремились в первый салон. Федор Шкворец, еще не
успевший там сесть, смотрел на шустрых пришельцев. Кир-Кор ощутил укол
тревоги и почти одновременно - прохладное прикосновение металла к затылку.
шуточной угрозы голос. - Вы, оба! Руки на подлокотники!
кернхайзера с характерным креплением утинга на конце. Подумал: "Сдается
мне, юноша, мы имеем дело с тяжело вооруженными налетчиками".
никогда еще в жизни не видел налетчиков.
применять оружие.
Кир-Кор, глядя "только вперед". Кстати, там было на что поглядеть: двое
конвоиров пытались усадить механика в кресло - Федор Шкворец удивленно и,
очевидно, из принципа сопротивлялся. Более крупный конвоир наседал, как
бульдог, тот, который помельче, вертелся хорьком, угрожая выхваченным
из-под полы короткоствольным миттхайзером. Инерционная тяга в стремительно
набирающем скорость вагоне плюс неожиданно сильный противник помешали
налетчикам с ходу провести заученные приемы: "бульдог" пропустил удар
локтем, чуть не упал, "подставился" задом и вдруг получил от разгневанного
механика пинок - да такой, что автоматика едва успела распахнуть дверные
створки перед влетающим в смежный салон глянцево-черным снарядом. "Хорьку"
удалось увернуться от локтя, но уклониться от сокрушительного удара
кулаком под забрало он уже не сумел - ему пришлось повторить траекторию
полета своего напарника.
тройку в состояние остолбенения (какое-то время Кир-Кор не слышал ни
дыхания, ни шороха дождевиков у себя за спиной). В проходе корчился, шипя
и поскуливая от боли, "бульдог", неподвижно лежал "хорек", накрытый черной
полой, словно траурным флагом, покачивался на ремне миттхайзер, пойманный
подлокотником ближайшего к двери кресла. "Ваш механик великолепный боец, -
думал Кир-Кор, - но ситуация теперь тупиковая. Если он переступит порог -
число целительных процедур ему, боюсь, придется утроить".
порог - паз для отката дверных створок. Ворот блузона разорван, из прорехи
выпирало плечо, в глазах - готовность к неравному бою.
Сопротивление бесполезно!
воин", - с уважением подумал Кир-Кор, стараясь как можно точнее определить
для себя тыловую позицию конвоиров. Вз-з-анг, вз-з-анг! - пронзительно
(металлом по стеклу) скрежетнули стволы кернхайзеров над головой - две
синие молнии обезоружили механика. И следом - негромко:
шпок-шпок-шпок-шпок! Скорострельный парализатор бил слева, почти в
проходе.
присел, попытался выпрямиться, медленно завалился боком, лег на спину и
затих на пороге между салонами, как между двумя мирами... Лиловой птицей
сорвался с места Лирий Голубь, кинулся к поверженному герою; налетчики
обменялись невнятными возгласами. "Втащить его в первый салон!" - подумал
Кир-Кор, вскочил и, убыстрив движение правой руки разворотом корпуса,
сделал отмашку назад. Эффективность этого своего слип-удара он знал. Два
черных стрелка синхронно рухнули на пол, как сбитые кегли.
шестнадцатизарядного парализатора системы "гюйэт". "Четыре заряда он
израсходовал, - прикинул Кир-Кор, вызывая на животе и груди отвердение
слоя кожной защиты. - Остальными он испортит мне всю рубаху, маракас... Не
взбрело бы ему на ум выстрелить мне в лицо".
Миролюбиво сказал:
горлу) заставили Кир-Кора отказаться от миролюбивой тактики. Обманный шаг
в сторону, обманный зигзаг, пируэт и - внезапный бросок.
Русанов Владислав
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Свержин Владимир