Чтение 59–й страницы книги ~Волшебный локон Ампары~

Словно бы поймав себя на том, что разговаривает сам с собой, эварх
встрепенулся и сообщил: - По просьбе фундатора сегодня ночью МАКОД
откомандировал на экватор дополнительное звено поддержки. Звено
аэромашин-дефендеров типа "альконост" стартовало на Финшелы с охранной
базы Тамбовского экзархата.

- Добрая весть. - Кир-Кор мысленно пожелал функционерам МАКОДа успеха,
покивал Полуянову. - Добрая... Встречи с тобой всегда подпитывали меня
хорошей дозой оптимизма, огромное тебе спасибо.

Взойдя на площадку редана, Кир-Кор посмотрел с ее высоты. Эварх и
комит, давний член Камчатского экзархата, декан, крупный авторитет комента
экзархатовской девидеры, глава многочисленного славного рода и просто
хороший, умный, совестливый человек Иван Николаевич Полуянов стоял на
элезаправочной станции в окружении подростков, что-то им говорил, и было
видно, как молодая толпа набухала энтузиазмом.

Палестра, в полном согласии с утверждением Полуянова-младшего,
выглядела необитаемой. Безлюдный вестибюль, залитые солнцем безлюдные залы
разного спортивного назначения, безлюдные эскалаторы... Заглянув в зал,
где толстобрюхие автоматы-уборщики неторопливо оглаживали татами, Кир-Кор
вдруг вспомнил, что так и не удосужился узнать код запора.

"Феноменальная память, маракас! Практически абсолютная".

6. ЭКСЕДРА ЧЕРНОГО ПОПУГАЯ

В коридорах подземного этажа было светло. Створки двери цирхауза номер
пять раздвинулись от обычного нажатия кнопки - код не понадобился. За
дверью - порог из нержавеющей стали и четыре ведущие вниз ступени из
гранита. Ступени вели в просторное удлиненное помещение с двумя рядами
квадратных в сечении колонн, облицованных сочно-розовым родонитом и
светоносными люминелями. Кир-Кор спустился с порога на цветную мозаику
пола - дверные створки за его спиной задвинулись, и что-то там мелодично
щелкнуло. Автоматика запоров работала здесь почему-то наоборот. Он
огляделся. Мозаика пола изображала ковер с красно-желтым орнаментом и
черными фигурами грифонов. Будто воронья стая на фоне заката. Между рядами
колонн в центре этого зала не было ничего, кроме света и воздуха.

А в промежутках между стенами и колоннами слева и справа лоснился
полированным металлом чудовищный арсенал. Копья, мечи, щиты, алебарды,
кольчуги, боевые топоры, булавы, арбалеты, ножи и кинжалы... Цирхауз номер
пять представлял собой обширную музейную экспозицию холодного оружия и
средств защиты от него.

Уже догадываясь, что прозвищем Спартак махариши обязан скорее всего
лезвию какого-нибудь прозаического древнеримского гладиса, Кир-Кор побрел
вперед с чувством легкого разочарования. "А чего, собственно, ожидал ты
увидеть? - думал он. - Фотофиксацию махариши в майке форварда самой
знаменитой в России футбольной команды?" Кир-Кор даже сквозь плотную
пси-защитную "шубу" ощутил, что в зале он не один. Замедлил шаги и
вопросил тишину:

- Тут есть кто-нибудь?

От стенда с алебардами донеслось:

- Не кто-нибудь, а лорд Олуэн из рода Гвенуйферов! Если я нужен кому-то
- подойдите сюда.

"Кажется, ватагара наполовину можно поздравить", - подумал Кир-Кор.
Обогнув колонну, а заодно и фигуру манекена, блистающую испанскими
доспехами времен открытия обеих Америк, он столкнулся с магистром ордена
артуридов нос к носу. Сказал:

- Имею честь снова приветствовать вас, Олуэн.

Артурид склонил голову в знак приветствия и молча отсалютовал
закованной в латы рукой. На атлетическом торсе этого живого воплощения
одного из героев давно отшумевших рыцарских войн неплохо смотрелась
темно-синяя бархатная безрукавка с плечевыми напусками, схваченная в талии
поясом из серебряных блях весьма недурной ювелирной работы. Левую сторону
безрукавки украшал герб славного короля Артура - шлем, щит и три золотые
короны на лазоревом фоне. Ситуация была глупейшей. По выражению глаз
магистра Кир-Кор понял, что тот его совершенно не ожидал. В светло-серых с
темными крапинками глазах не было ничего угрожающего. Был только вопрос
пополам с досадой и кроткой печалью, что характерно, когда человеку мешают
побыть одному. Это явно противоречило предостережениям ватагара.

- Извините, Олуэн, - добавил Кир-Кор, собираясь уйти, - сдается мне, я
нарушил ваш тет-а-тет с древним железом.

- Древним, говорите? - Брови магистра поползли кверху.

- Во всяком случае - старым. Если это, конечно, не современные копии...

- А знаете ли, Кирилл, где мы с вами находимся? - осведомился магистр.

- Если доверять глазам - в театре холодного боевого оружия.

- Здесь есть и спортивное, но я не о том. Перед нами -
уникальная-коллекция собственноручных изделий Григория Квашнина и его
учеников. Вам говорит о чем-нибудь это имя?

- Еще бы! - оживился Кир-Кор, разглядывая алебарды, нагаты и бердыши. -
Известный оружейных дел мастер прошлого века. Разве он камчадал?

- Да. Здешний Гефест... В своих изделиях он старался использовать и
даже объединить достоинства лучших образцов холодного оружия Западного и
Восточного полушарий. Секрет закалки его знаменитой бело-голубой оружейной
стали - до сих пор тайна за семью печатями для современных мастеров,
которые не камчадалы.

- Относительно закалки судить не берусь, но то, что изготовленная
Квашниным рапира очень удобна в руке, могу засвидетельствовать лично.

- Фехтуете?

- Немного.

- Попробуем? - Металлическая рука магистра дернулась кверху, привычно
согнулась в локте, в глазах заиграли отблески знаменитой стали. - Тут все
для этого есть.

- Простите, Олуэн, я совершенно не в настроении. Как-нибудь в другой
раз.

Стальной блеск в глазах артурида угас:

- Жаль... Я теперь тоже редко фехтую. Во всяком случае, реже, чем это
подобает потомку славного рода Гвенуйферов. А ведь в недалеком прошлом
лорд Олуэн, говоря между нами, был чемпионом Европы по фехтованию... Вы
позволите мне задать вам нескромный вопрос?

- Ну... коли есть такая потребность... - Кир-Кор сделал неопределенный
жест.

- Особой потребности нет - заурядное любопытство.

Экс-чемпион ловко высвободил алебарду из-под стендовых пружинных
держателей, взвесил ее в бронированной руке, пробормотал: "В самый раз!" -
и, склонив голову набок (не то к чему-то прислушиваясь, не то любуясь
страшной секирой), ощупал пальцами левой руки острый край лезвия. В
цирхаузе номер пять стояла гнетущая тишина. Тишину вдруг нарушил смех
артурида.

- Прошу прощения, - извинился этот странный человек. - Я обратил
внимание, Кирилл... вы подчеркнуто избегаете предварять мое имя обращением
"милорд". Мне любопытно выяснить - почему?

- Я не являюсь вашим вассалом. Мой лен, знаете ли, находится в иной
звездной ассоциации.

Магистр бросил на собеседника странный взгляд и, рассеянно оглаживая
ладонью удлиненную "бородку" лезвия, пробормотал: "Западное и
Восточное..." Одновременно он словно бы продолжал к чему-то
прислушиваться. Было видно, как напряжены мускулы его шеи. "Одно неверное
слово с моей стороны - и артурид развалит мне череп на два полушария -
западное и восточное", - подумал Кир-Кор. Ему уже начинало казаться, что
Олуэн слегка не в себе.

Чтобы не затягивать молчание, Кир-Кор сказал первое, что пришло в
голову:

- Великолепное изделие. Работа Григория Квашнина?

- Судя по специальному клейму на "бородке", это работа его наиболее
талантливого ученика - Виталия Шаркуна, - определил артурид. - Видите,
соболь держит в лапе стрелу? А вот еще!.. - Водрузив алебарду на место,
знаток острозаточенных раритетов взялся за древко соседнего бердыша.

"Пора уходить, - сделал вывод Кир-Кор. - Не могу позволить себе в
завершение отпуска выслушивать лекции о боевых топорах".

- Случайно не знаете, Олуэн, связано ли как-то общеизвестное прозвище
махариши Спартак с театром оружия?

Сверкающая рука артурида оставила бердыш в покое.

- Если вы так спросили, Кирилл, значит, вы не видели главной
достопримечательности цирхауза! Буду рад первым показать вам ее, а заодно
удовлетворю и свое тщеславие гида. Скорее следуйте, будьте любезны, за
мной!

Излучая оживленную заинтересованность, магистр увлек жертву своего
тщеславия к стенду с мечами.

Это был, пожалуй, самый протяженный стенд. Подходы к нему со стороны
колоннады охраняли фигуры бронированных воинов в полном боевом вооружении:
русский витязь, китайский латник, генуэзский и тевтонский рыцари.
"Веселенькое местечко, - подумал Кир-Кор. - И компашка подобралась весьма
добродушная. Сесиль кампанья - спаси маманя..." Однако гениальный (без
преувеличения) дизайн смертоносных изделий, целесообразность, заложенная в
каждой линий, в каждом изгибе доспехов, тщательность и красота
художественной отделки надолго овладели его вниманием. Такого великолепия
он не видел ни в Лувре, ни в Оружейной палате, ни тем более - в
разворованном Эрмитаже. Отсветы бело-голубой зеркальной стали, жаркий
блеск позолоты и кристаллически-радужный - драгоценных камней, изящество
плюмажей, настоящий шелк разноцветных плащей - от чистого пурпура до
сребротканого, а местами златотканого перелива; чеканка, роспись эмалями,