Чтение 10–й страницы книги ~Волшебный локон Ампары~

- На Дигее сложилась своя система нравственных отношений, - заметил он
осторожно.

- Расовых, ты хотел сказать.

- И расовых тоже, - мягко добавил Матис. - Все это - ветви одного
древа, не забывай.

- Ну и что?

- А то, что системы общественных отношений на Дигее совершеннее наших.
Тех по крайней мере, которые мы с тобой унаследовали на этой
благословенной планете.

- До сих пор я считала себя богатой наследницей.

- И потому так болезненно переносишь все то, что шокирует коренных
дигейцев у нас на Земле? - Матис горестно покивал.

- По-твоему, это обязывает меня считать население Дигеи нравственнее
обитателей Земли?!

- Никто ничего не обязан. Но пора наконец признать за дигейцами их
основное достоинство: они ушли от обезьян дальше, чем мы.

Довод Матиса лишил Марсану дара речи. Кир-Кор смотрел на уплывающие к
Театральному светосигналы "Амхары". В воде искрились их отражения. Он
прислушался, и, пока Марсана выходила из состояния артикулярного ступора,
ему удалось различить далекие всплески разнохарактерных музыкальных шумов.
Девять локальных источников. Все девять - на Театральном. Залитая лунным
сиянием водная гладь перед островом была усыпана сотнями огоньков. Знатоки
брали остров в кольцо.

- А как по-вашему, Кирилл?

- Простите, эвгина, я немного отвлекся...

- Вы тоже считаете, что дигейцы дальше от обезьян, чем коренные
земляне?

- Меня принимают здесь за спеца по вопросам сравнительной антропологии?

- Не знаю, за кого вам хотелось бы здесь сойти, но лично мне достаточно
будет услышать мнение честного человека.

Кир-Кор оглядел Марсану сверху донизу - от синевато сверкающих в свете
луны алмазных блесток в прическе до голых ступней.

- Это как спуск в пропасть, эвгина, - сказал он.

- Опять аналогия?

- Притча. На Дигее те, кто спускается в пропасть, всегда уверены в тех,
кто держит канат. По-другому там не бывает.

- И это вся ваша притча? Или только ее дигейская половина?

- А у нас на Земле, - вставил Матис, - чаще всего по-другому. Те, кто
держит канат, считают вполне допустимым по ходу дела бороться друг с
другом за власть. И это даже не притча.

- О небо! - ужаснулась Марсана. - Неужели в глазах дигейцев мы выглядим
такими идиотами!..

- Если взглянуть на земную историю непредвзято, - нехотя обронил Матис,
- именно так мы и выглядим.

В каюте вспыхнул розовый свет. Матис вынес на палубу пляжные сандалии.
По размеру - мужские. Это была имитация обезьяньих ладоней с красными
ремешками.

- Лучше, чем ничего, - пробормотал Матис.

"Если она их наденет - я прыгну за борт", - дал себе клятву Кир-Кор.

- Спасибо, Матис, - ровным голосом сказала Марсана. - Спасибо, мой
благодетель... Модель под девизом "Назад, к обезьяне"! - Она принялась
хохотать.

Благодетель беспомощно развел руками и зашвырнул кошмарное творение
обувного дизайна обратно в каюту.

- Победил девиз "Вперед, к совершенствам Дигеи"! - Марсана
развеселилась окончательно. - А под каким девизом предпочитает плыть
сегодня наш уважаемый гость?

- Под девизом "Я в отпуске", - ответил Кир-Кор, неотрывно глядя в
сторону острова.

Смех оборвался. Нависло молчание.

- Виноват... Разве это предосудительно - быть в отпуске?

- О небо! - проговорила она. - Сколько угодно.

Акватория Театрального вдруг осветилась - оттуда поплыло в открытое
море, расширяясь неудержимо, голубое кольцо. За ним - второе, третье,
четвертое, пятое, словно это был не остров, а вздрагивающий на воде
поплавок.

- Началось, смотрите, началось! - предупредил Матис.

Первая кольцевая волна голубого сияния достигла катамарана, отразившись
блеском воды за бортом. Кир-Кор ощутил теменем колкий импульс
упорядоченного излучения и посмотрел на Луну: в районе северной окраины
Моря Дождей (вероятно, в Заливе Радуг) вспыхивала и гасла яркая, острая,
как игла, голубая точка.

С той стороны, где на рейде плоского острова бросила якорь "Синяя
птица", долетел ликующий многоголосый вопль. Мгновением позже ликующий,
вопль долетел со стороны Театрального - от флотилии знатоков.

- Всегда почему-то кричат, - прокомментировала Марсана. - У вас,
Кирилл, нет желания покричать? Если есть - не стесняйтесь, я подхвачу.
Иногда полезно разрядить неутоленные страсти.

- Если можно, эвгина, я воздержусь.

- Не смею настаивать. - Она обернулась. - А чего вы хотите? Чего вы
хотели бы в этом своем отпуске?

- Как можно ближе взглянуть на островной фестиваль.

- Сколько угодно! Сейчас все увидите. Представление начинается! Первым
номером - Вината Эспартеро. Прекрасный, кстати, образец расорга.

Кир-Кор не поверил ушам.

- Вината - расорг? - переспросил он. - Не может быть!..

- Почему это вас взволновало?

Он не ответил.

Пока от Театрального разбегались светлые кольца, Марсана поделилась
местным секретом:

- Голубоглазая, беловолосая девица скандинавского происхождения
Биргитта Эдельстам. Обладая сильным, "атакующим" голосом, она... Понимаете
ли, ей просто необходим был облик гордой испанки. Бывает, расоргами
становятся из любви к искусству.

Он молча смотрел, как над верхушкой острова развертывается голубое
крыло. Грани архитектурной диадемы вспыхивали лучами холодного света.

- Помню, Биргитта пела и танцевала фанданго, встряхивая беленькими
волосенками, - продолжала Марсана. - Это было смешно, ее никто не принимал
всерьез. А теперь Вината Эспартеро вполне могла бы соперничать с
легендарной Кармен. Властная, порывистая, резкая... Изменился даже
характер.

- Эспартеро очень талантлива, - вставил Матис.

- Эспартеро безумно талантлива, - уточнила Марсана.

"Это я, увы, уже испытал на себе", - подумал Кир-Кор.

Луна окатила остров ливнем фиолетовых лучей. Розовое крыло декоративной
светопластической скульптуры с внезапностью взрыва развернулось во весь
небосвод. Посветлело над морем, ясно обозначилась граница между воздухом и
водой. Свечение длилось недолго, и, пока оно длилось, Кир-Кор чувствовал
на своем лице взгляд Марсаны. Зарево угасло. Под куполом ночного неба
возникло пурпурное сияние, вода отразила густой и протяжный, сразу
проникший в грудь колокольный удар.

Производителем красочных фантасмагорий такого масштаба была, конечно,
Луна. Кир-Кор с прищуром взглянул на многоцветный букет колких точек,
пылающих в Заливе Радуг. Батарея дальнобойных динаклазеров работала в
"мягком", конечно, режиме, но плавать под ее прицелом - удовольствие
сомнительное. Это как прогулка в тени деревьев, под одним из которых
дремлет лев. Кстати, по новастринскому календарю после дня стерха
наступает ночь тигра. На Финшелах ночь тигра обещала быть ночью
разочарований...

Театральный - словно дымчато-сизая с красными сколами глыба стекла.
Синей зарницей полыхнула его роскошная диадема - и над сценическим центром
главного фестивального действа возник на большой высоте зеркальный мираж:
атмосферное зеркало отразило внутренность многолюдного амфитеатра.

Отлакированное пурпуром море стало наполняться химерами светопластики.
В бушующей пене декоративно-зеленых волн с трубным ревом мчалась на
рыбохвостных конях яркая, сумасшедше-крикливая кавалькада Нептуна. Кир-Кор
опять посмотрел на зеркало миража. Знатоки правы, амфитеатр забит людьми
до отказа.

- Пора, - непонятно кому сказала Марсана.

Третий удар невидимого колокола - и в красном пространстве подлунного
мира устрашающе вспухло облако черных и пепельно-серых дымов. Как
вулканический выброс. В дымных локонах тонули светляки Приземелья -
орбитальные станции, космодромы, терминалы, зеркала орбитальных платформ,
- и Кир-Кор уж было решил, что устроители спецэффектов в чем-то здорово
промахнулись. Облако громоздко поворачивалось под аккомпанемент какого-то
невнятного дребезжания с очень слабой претензией на музыкальность
(источником звука была, несомненно, вода). И чем дальше, тем больше оно,
это странное облако, походило на колоссальный парик из темных волос.
Кир-Кор осознал вдруг, что видит перед собой сотворенное в атмосферном
объеме изображение головы. Профиль Винаты... Черные дуги бровей, идеально
прямой нос расорга, приоткрытые пухлые губы. В завершающей стадии поворота
- знакомый колдовской взгляд сумеречно-глубоких карих глаз. Тех самых,
которые, говорят, отливали когда-то голубизной...

Как пену, смахнул с водного зеркала невнятное дребезжание мощный поток
органоподобных созвучий, и на поверхности моря восстали мириады фонтанных
струй. Начиналось не представление, а наваждение пополам с наводнением.
Высокие струи участками размывали голову атмосферного колосса - "выедали"
большие проталины, - и наконец сквозь арочную готику его стеклянистого
остатка опустилась на поле фонтанов фигура женщины в белом. Темноволосая
голова, обнаженные плечи... Фигура увеличивалась в размерах, вспененный