Чтение 4–й страницы книги ~Корона Солнца~

слепую жестокость, которая, казалось бы, полностью истлела в прошлом.
Проклятие предка!.. В каких тайниках, в каких клетках мозгового вещества
сохранилось оно, скрытое от сознания? Не знаю. Да и никто пока толком не
знает. А надо бы знать, пора... О, мы любим говорить о своем могуществе!
Но вот в нашу дверь постучалась беда, и мы не смогли вернуть Курту самого
себя. Он ушел от нас, ненавидя людей ненавистью своего предка, ненавистью,
которая совершенно не свойственна его настоящей сущности.

Фидлер умолк. Я смотрел на него, что называется, "во все глаза". И
этого человека я раньше считал сухарем, невыносимым педантом!.. И чтобы
скрыть замешательство, я спросил:

- Скажите, Фидлер, сами-то вы полностью доверяете этому своему... ну...
диагнозу, что ли?

Фидлер пожал худыми плечами.

- Видите ли, мой молодой друг... Я просто поделился с вами догадкой, не
более. А догадка, не подкрепленная вескими аргументами, не может...

- Может! - перебил я его с неожиданной для себя злой решимостью. Он
открыл мне глаза. Теперь я презирал свои "всезнающие", "супермудрые"
диагностические машины - всю эту безнадежно грубую подделку под
человеческую мысль.

Фидлер неодобрительно покачал головой:

- Как вы еще молоды, Морозов. Впрочем, я вам ужасно завидую.

Да, все это так и было. Мне завидовали, а я терял под ногами опору,
потому что увидел границы возможностей машинной медикологии и испытывал от
этого горечь разочарования. Потускнело то главное, чему я хотел посвятить
свою жизнь. Возможно, Фидлер и прав, пытаясь убедить, что ничего страшного
со мной не происходит, просто "возрастной период", но мне по-прежнему было
тяжело. Зачисление в группу Шарова вывело меня из тягостного состояния
отрешенности, которое испытывал по собственной вине. Мне казалось, что
там, возле Солнца, среди неведомых опасностей, мне суждено понять что-то
очень важное для себя...

Устав от размышлений, я разыскал свое любимое место для отдыха -
обломок скалы с удобными ступеньками в тени. Отсюда хорошо видна глубокая
чаша каменистой долины. Долина поражает своей пятнистой расцветкой -
черное с белым. Впечатление такое, будто среди нагроможденных черных скал
отдыхает лебединая, стая, и трудно поверить, что эта белоснежная масса -
химическое соединение цинка. Кое-где ослепительно блестят кусочки
разбитого зеркала. Это - лужицы ртути и расплавленного зноем свинца. В них
смотрятся Солнце и камни. Пятнистую поверхность долины пересекают огромные
трещины с обрывистыми краями. Однажды я заглядывал в одну из таких трещин
и был ошеломлен бездонной глубиной. В общем эти колоссальные разломы
напоминают аналогичные образования мертвого рельефа Луны, но на Меркурии
они живут, дышат: во время сильных трясении они умеют захлопывать свои
чудовищные пасти. Недавно так едва не погибла исследовательская группа
меркуриологов.

Пейзаж разнообразят десятки действующих вулканов. Их крупные склоны
испещрены множеством кратеров-паразитов, изливающих потоки дымящейся лавы,
вершины постоянно окутаны облаками сернистых газов. "Кочегарка" планеты
действует непрерывно... Внезапно рядом с мачтой радиомаяка я заметил
голубую вспышку. Как раз над тем местом, где должен был находиться девятый
наблюдательный, появились четыре серебристо-белые черточки. Это глаеры
Волкова. Я взбежал по ступенькам на самую вершину скалы, надеясь получше
разглядеть маневр "охотников" за торами. Поздно. Глаеры исчезли за
склонами холма и больше не показывались. Наверное, ушли по направлению к
базе. Любопытно, чем кончилась сегодняшняя "охота"? Как всегда, вероятно,
ничем. Я нащупал затылком кнопку на тыльной стороне шлема и легонько
нажал. Тесный мирок скафандра наполнился треском и воем радиопомех,
человеческие голоса различались с трудом.

- ...неожиданный эффект. Плакали твои излучатели, Афанасьев.

- Как это произошло?

- Ума не приложу. Мы выходим на них строем "конверт", кольца
разделились на пары и стали всплывать вверх по вертикали. Две из них
успели удрать, третью пару нам удалось задержать в центре "конверта".
Тороиды предприняли попытку проскочить электромагнитный барьер... Мы дали
залп... завихрение поля... кольца растворились в каком-то красном
тумане... всплеск радиации - излучатели вышли из строя.

Дальше - сплошной треск, бормотание. Движением головы я отключил
дальнюю связь. Все ясно: группа Волкова потерпела очередную неудачу. Торы
оказались крепким орешком.

Впервые странные кольца были замечены на Меркурии сравнительно недавно,
недели две тому назад, в тот день, когда ушел Хейдель. Громадные, до шести
метров в диаметре, но очень подвижные, они появлялись неизвестно откуда и
исчезали неизвестно куда. Последние три дня то один наблюдательный пост,
то другой сообщали на базу о новом нашествии "красных призраков". Вчера
мне даже посчастливилось увидеть их феерический полет. Они шли сомкнутым
строем над самой поверхностью плато. Два кольца отделились от общей группы
и повернули в мою сторону. Хотя я знал, что они не причиняют людям вреда,
мне стало как-то не по себе, когда оба тороида повисли у меня над головой.
Но любопытство оказалось сильнее страха - я долго разглядывал их красные,
полупрозрачные тела, внутри которых медленно вращались туманные сгустки.
Мне казалось, что кольца с таким же интересом разглядывают меня. Их
пресловутая "любознательность" дала Кломену повод высказать гипотезу о
"живых существах в форме тороидов". Ему очень хотелось к слову "живые"
добавить еще и "разумные", но он так и не решился на это после вчерашнего
бурного заседания ученого совета, на котором Волков устроил шумный
скандал. Пользуясь поддержкой своих единомышленников, он не оставил камня
на камне от гипотезы Кломена.

- Если рассуждать так, как рассуждает наш уважаемый коллега, - ядовито
заметил он в конце заседания, - то по аналогии неминуемо придется
признать, что известную нам шаровую молнию также можно отнести к категории
живых существ.

- Вы считаете, что шаровая молния и меркурианский феномен - одной
природы? - выкрикнул с места кто-то из сторонников Кломена.

- Не совсем так, - возразил Волков. - Картина станет яснее, если
тороиды рассматривать с точки зрения физики пульсирующих форм. Для
непосвященных даю пояснения. Как известно, материя существует в форме
поля, в форме плазмы и в форме вещества. В определенных условиях материя
может переходить из одной формы своего существования в другую. Теперь
представьте себе, что переход из одной формы в другую и обратно происходит
за исчезающе малые промежутки времени, и вы получите физическую модель
наших таинственных тороидов. Да, я считаю, что в данном случае мы имеем
дело с явлением пульсации материальных форм.

Председатель совета задал вопрос:

- Как по-вашему, чем обусловлено это явление?

Волков развел руками:

- Пока не знаю. Думаю, что в ближайшее время нам все же удастся
выяснить наконец, где и как зарождаются торы.

И, надо сказать, группа Волкова прилагает для этого все усилия, но
"красные призраки" по-прежнему хранят свою тайну...

Собираясь уходить, я еще раз окинул взглядом долину: безмолвие и
яростный палящий зной. Огромное Солнце кажется неподвижным. Силой своего
тяготения оно почти остановило осевое вращение планеты и теперь с
неразумной жестокостью методично поливает убийственными лучами поверхность
беззащитного карлика. Так будет и впредь, если людям не понадобится
придать планете более быстрое осевое вращение... А на другой стороне
Меркурия сейчас бесконечная холодная ночь. Там в заиндевелых ущельях
растут исполинские друзы белых кристаллов, в ложе скованных стужей долин
падают хлопья замерзшего газа. И лишь кое-где, среди невообразимого хаоса
обледенелых скал, багровым светом отсвечивают лавовые озера и реки да
изредка взмывает в звездное небо фейерверк вулканических бомб. Таков этот
мир... И кажется удивительным, что хозяин этого необыкновенного мира -
человек. Люди воздвигли здесь мачты радиомаяков для своих кораблей,
построили стальные жилища, назвали горные вершины именами своих героев и
по-хозяйски, рачительно подсчитывают запасы полезных ископаемых.

- Уран и железо, медь и вольфрам, ртуть и рубидий, свинец, золото,
платина, титан, олово, кобальт!.. - восторженно перечислял мой друг Абид
Садыков, разведчик рудных месторождений. - Плюгавенькая планетка, и вдруг
- скажи пожалуйста! - такое изобилие. Не-ет, когда Меркурий станет главным
центром цветной металлургии, все здесь изменится к лучшему.

- Ты видишь будущее дальше меня, Абид, и я завидую тебе. Но неужели
тебя нисколько не волнует первозданное величие этого мира? - спросил я.

Садыков удивленно вскинул черные брови:

- С тех пор, как люди стали богами, они переделывают миры в масштабах,
достойных богов. И человек имеет на это право именно потому, что он -
человек.

- А Хейдель? Хейдель имел право швырять взрывчатку?

Абид поморщился:

- Завоевание космоса не обходится без некоторых осложнений... Но стоит
ли много говорить об этом?

Стоит. Я убежден, что стоит. Человек не просто завоеватель, он не может
только сознавать свои права. Он должен чувствовать свое великое единение с
природой, единение творческое. Природа - зеркало, в котором отражаются
деяния людей, и в этом зеркале человек должен видеть себя мудрым и
добрым...

Так думаю не только я. Еще так думает наш астрофизик Веншин. Он прост и
скромен, этот Веншин, но знает удивительно много. Гораздо больше, чем я.
Может быть, поэтому я заранее проникся к нему уважением. Вчера он спросил
меня:

- Расскажи, что у тебя в мечтах?