не надо, а надо просто переть на нее и все. Только с умом переть, потому что
штука эта очень опасная.
советовал, Анатоль Максимович, кончать со своей жизнью подобным образом.
Я-то ладно, однако оглянитесь - вокруг нас люди.
прямо!
которые, в отличие от вас, еще пока немножечко хотят жить. И в те несколько
минут, когда еще возможно провести манеувр, я бы вам настоятельно
посоветовал...
ревом ответил ему Анатоль Максимович, - но только никуда не сворачивай, а я
тебе скажу, когда и чего.
метаморфозе, в считанные мгновения происшедшей с Анатоль Максимовичем при
виде этой странной Черной с кружавчиками Дыры. Только что он, как уже было
сказано, имел вид безобразный и умопомрачительно пьяный, с трудом связывал
между собой глаголы и существительные, причем из глаголов использовал в
основном только один, а прочие части речи полностью игнорировал. Однако
зрелище неумолимо приближающиейся Черной Дыры совершенно Анатоль Максимовича
отрезвило. О недавнем приеме спиртных напитков свидетельствовало лишь
некоторое порозовение кожи лица, причем более всего пористых частей носа.
Движения его стали экономными и четкими, дыхание равномерно вздымало грудь,
взгляд сиял и даже как-то все у него лет на двадцать помолодело.
смешными оранжевыми кружавчиками по ободку и компактной надписью в правом
верхнем углу: "Та самая черная дыра. Секретный знак".
непосторонних же никто особенно не взволновался таким неестественым
превращением. Ни для кого из них Анатоль Максимович не стал сколько-нибудь
красив. Наоборот, он стал для них невыразимо ужасен, ибо воплощал в себе
очень скорую смерть.
неопасно, что там, в этой самой... с кружавчиками... и вправду что-то живое
есть...
Здесь надо максимум концентрации, а тут ты со своими глупостями!
время от времени чуть-чуть покачивал управляющий набалдашник, крепко и
уверенно сжимая его в руке.
хочу умирать из-за твоего сумасшедшего папочки. Дай ты ему как следует,
отними ты у него управление. Ведь ты посмотри, он ведь прямиком на Дыру
прет!
краешке кресла и энергично кивала, как бы говоря всем присутствующим: "А я
говорила! Я предупреждала!". И странное молчание ее в такую тяжелую минуту
так и осталось загадкой для рассказчика этих слов.
незаметные глазу манипуляции с набалдашником, шумно перевел дух, отчего в
комнате остро запахло спиртом и сказал каким-то сдавленным и непривычно
спокойным голосом:
скажем, на двадцать, можно двадцать два, а больше, наверно, не надо. Ты меня
понял, Максим?
увещевания, четко ответил:
мгновенного и безудержного падения остается две с половиной минуты. После
чего нас, в полном соответствии с теорией мгновенно и безудержно разорвет.
Исакович. - Тим, Мария, Аскольд, вегикел, где этот комконовец, пьяная его
харя!
голосом спросил Аскольд непонятно кого.
Все Можно! Ты ведь к Богу на прием хочешь, так это называется! А к Богу со
смирением не пробьешься, к нему с боями прорываются, через смерть! Если он
есть, Бог, то как же к нему иначе? Через все бросить, через боль, через
бесконечное разрывание, через смерть!
уже полностью покрытому пугающей чернотой.
кроме Анатоль Максимовича, не дышал. Всех словно парализовало тяжкое
ожидание - глаза расширены ужасом, мускулы от напряжения сведены, хочется
сказать что-нибудь такое прощальное, да только в голову ничего не приходит и
горло перехватило... Такой настал миг - всего один, а после него должно было
начаться действие по нейтрализации сумасшедшего пьяницы.
крайней мере, жестоких увечий со стороны его же собственных пассажиров.
Потому что в этот именно миг он и завопил как резаный:
стороны!!!
безопасности. Нет бы Анатоль Максимовичу предупредить, что ожидается
экстренное и сложное торможение, глядишь - и вообще ничего не произошло бы.
А так - всех бросило вперед и в Анатоль Максимовича кое-кого впечатало.
Мария упала с краешка своего кресла и сильно расшибла нос, отчего сразу
вспомнила своего любимого мужа. Тим стукнулся обо что-то головой, да так,
что у него потом часа два в голове гудело. А больше ничего летального ни с
кем не произошло.
его какая-то очень сильная сила разрывает напополам в точном соответствии с
теоретическими предсказаниями Анатоль Максимовича, которому, кстати, как и
Просперу, не сделалось ровно ничего. Но это Боб Исакович говорил неправду -
падение на Черную Дыру происходит мгновенно, во всяком случае, за такие
короткие времена, что никто ничего не может почувствовать. Или, в некоторых
режимах, чувствует вечно - что, как говорят физики, на самом деле одно и то
же, что и мгновенно.
успел, что умер, как снова их склеило и оказалось, что они снова летят себе
по пространству-времени как ни в чем не бывало.
делом обратили взгляд на экран, то на экране никаких Дыр с кружавчиками не
увидели, никаких загадочных надписей не прочли, потому что ничего не было на
экране - только чернота, да посреди черноты красивое плетеное кресло, а на
том кресле дядечка с необычайно симпатичной сигарой и сам в свою очередь
тоже симпатичный необычайно.
махал.
окружающим его людям. - Максим сам совершит посадку, а после ее совершения
вы меня разбудите, потому что сейчас я пойду спать, предварительно отхлебнув
немного спиртного.
Из своего угла на него с большим удивлением глядела во все глаза Мария с
раскровяненным носом.
образом, на небольшой такой, ровно подстриженной лесной полянке. Если бы
галдеж не стоял, то из окружающих ее рощ можно было бы услышать приятные уху
звуки, а также увидеть приятные глазу виды. Сразу стало бы понятно, что рощи
вокруг полянки переполнены какой-то приятной живностью. То что-то
прошелестит и мелькнет между деревьев - самых, между прочим, обычных,
темно-зеленых, с большим обилием огромного количества мелких листьев -
какая-нибудь определенная часть почти что женского тела; то зацвиркает
кто-то, то загулькает, то что-то такое нежное забормочет; а то хихикнет
влюбленно и крыльями затрещит... И пахло там хорошо, и погода стояла
прекрасная, и все бы как на самой Земле, как ее в кино показывают, с
солнцем, с небом и кучерявыми облаками - только солнце поярче, только небо
потемнее, словно контрастности прибавили метропольной нашей планете.
стоял на той лужайке галдеж. Поднятый, между прочим, нашими собственными
героями во главе с Анатоль Максимовичем.
устав от напряжений полета и приняв существенными глотками спиртные напитки.
Без него был посажен на планету вегикел, без него Тим немножко поскандалил с
вегикелом насчет разных контрольных проверок атмосферы, микробной фауны и
прочих опасностей, подстерегающих звездонавта на только-только открытой
планете. Но Максим твердил, что снаружи все хорошо и Тим, ухватившиись
Прозоров Александр
Лондон Джек
Перумов Ник
Корнев Павел
Мережковский Дмитрий
Володихин Дмитрий