ни на секунду забыть об угрозе, которую они нам источают. Мы, комконовцы,
все как один, каменной стеной станем на пути их кровавых поползновений. Мы
не позволим каким-то там Странникам порабощать нас, угнетать, шантажировать
и убивать направо-налево и что там еще они делают с другими цивилизациями.
есть основания считать меня Странником?
Проспера Маурисовича. - Какие там еще основания? И так ясно!
прекратил.
невиновностей не распространяются, - заявил офицер. - Для нас достаточно
подозрения, что Странник, потому что угроза Объединенному Человечеству
серьезнее, чем всякие там ихние юридические штучки-дрючки. И вот сотрудник
наш региональный, Проспер Эм Кандалык, правильно мне подсказал - странно вы
себя ведете, инопланетянин, а других оснований нам уже и не надо. "Странный
- значит Странник".
невозможности, просто даже до того, что сам офицер чуть было не улыбнулся. -
А знаете ли, любезнейший, вот эти вот мои гости заподозрили во мне Бога. Я
не говорю, что они правы, но ведь в принципе и такое возможно. На этой
планете все может быть, любезнейший, в том числе и Бог. Почему бы,
собственно, нет? И стало быть, получается, что Комкон идет против самого
Бога. Правильно ли я вас понял?
представляют угрозы для безопасности Объединенного Человечества. Но пусть
они нашей борьбе со Странниками не препятствуют, иначе всякое может быть..
Если странно ведешь себя, так уж не пеняй, что тебя Комкон по ошибке за
Странника примет. Будь ты хоть Бог, хоть расперебог.
улыбаться, ответил на это О'Ты и зевнул. - А сейчас извините меня, что-то я
утомился. До свидания, любезнейший, как-нибудь наезжайте, поболтаем,
напиточек разопьем, а?
я, что ли, оцепление тройное вокруг поставил?
шутливостью в голосе взмолился О'Ты. - Для одного раза слишком много
впечатлений, а я человек пожилой. Как видите, на одних только лекарствах,
можно сказать и держусь? Истинно говорю вам - мне требуется отдых от
утомления. Договорились?
потом. В общем, ждите, приедем. Адресок, как-никак, имется.
передавайте!
мол, что ж вы Странника отпускаете, офицер мрачно, одурманенно на него
посмотрел и строго-настрого приказал:
предоставят? Или, может, к повышению по служебной линии?
офицер. - И не к награде или повышению, а к ответственности, причем строгой.
переспросить, уже и без того угадывая страшную правду:
замечания...
направо-налево и еще спрашивает, - сам себе сказал офицер и отдал солдатам
приказ немедленно Проспера Маурисовича арестовать и чтоб не визжал больше,
потому что и без него башка раскалывается от этой планеты.
еще громче, да еще вдобавок стал отбиваться ногами и чем только можно, когда
солдаты принялись его арестовывать и к одному из своих вегикелов
препровождать.
ошеломленный Боб Исакович, глядя на трагическое препровождение Проспера
Маурисовича. - Хоть и скотина он, конечно, порядочная, а все-таки жалко.
сейчас всех нас тут обрыдает! А не жалко тебе, Боб, что у нас вегикел
отняли, законным, между прочим, образом, подаренный на день рождения Анатоль
Максимовичу, отцу моего супруга? Тебе не жалко, что нам теперь не на чем до
дому добираться? Тебе не жалко, что он, скотина такая, продал нас всех и под
расследование комконовское подставил?
препровождением Проспера Маурисовича. Мария тут же набросилась на Тима со
словами, полными горькой злобы.
подошел Аскольд и обратился к нему со следующей просьбой.
ведь ты же действительно все можешь? Если можешь, пожалуйста, предотврати
арест Проспера Маурисовича, хоть и действительно нехороший он человек.
фразой.
всемогущ, создать такой камень, который сам понять не может?
штука не сложная.
сам помогал доставать этот вегикел. И вообще помогал часто.
вас. Он, больше того, попытался предать меня...
если стать на точку вашего зрения, согласно которой я Бог, то получается,
что Проспер ваш Маурисович самого бога предал. Факт сам по себе
распространенный, но от этого не менее неприятный. И, кстати, наказуемый
очень сильно. Ох, расстроил меня ваш Проспер Маурисович, и поэтому я
немножечко отопью.
на отца, ведь лица нет на человеке!
было. Правда, перекошенное и с бесконечной тоской обращенное в сторону
вегикела Максима, возвышающегося над деревьями рощ, в который уже гурьбой
забирались гвардейцы Комкона. У Анатоль Максимовича тоже было что сказать в
адрес безмятежного О'Ты, но от огорчения голос у него куда-то пропал.
к О'Ты и взял из его руки раскрашенный бокал с напитком. Точно так же
машинально, он поднес этот бокал ко рту, жадным глотком осушил его до дна и
тут же с отвращением сплюнул. Не отрывая при этом взгляда от любимого своего
Максима.
пердварительно из рук Проспера Маурисовича свой бокал извлекя.
двигатели взревели и серебристые комконовские машины с победной легкостью
взмыли в воздух, чтобы через несколько секунд исчезнуть в темно-синем
космическом далеке.
не было. Вегикел Максим как возвышался над деревьями рощ, так о продолжил
это свое возвышение, ни на миллиметр над деревьями не поднявшись. Вместо
него в воздух взлетели занявшие его гвардейцы Комкона. Летели они в дурацких
и неестественных позах, рядком и словно бы на воздухе сидя. И прежде чем они
последовали за своими коллегами в темно-синее космическое далеко, начали они
испуганно оглядываться и руками при этом страшно размахивать.
темно-синее, отделился вдруг Проспера Маурисовича силуэт и с несвойственной
ему медлительностью в рощи упал, сопровождаемый усиленным цвириканием и
веселыми трелями.
- Вы этого хотели, вы это и получили. А я, пожалуй, еще разочек к
бокальчику-то прильну.
себя без кресла и привязных ремней на высоте где-то около ста, а то и
двухсот метров, сдержал желание жутко заорать и покорно попадал вниз. Если в
тот момент и пролетела перед его внутренним взглядом вся его автобиография,
то это произошло так быстро, что Проспер Маурисович ничего такого
просто-напросто не заметил. То, что пролетало перед его внешним взглядом,
было куда интересней. Настолько интересней, что Проспер Маурисович как-то
вдруг обмяк и приготовился к нелицеприятной встрече с твердью. Однако вместо
жесткого, костоломного земляного приема он испытал совсем другое. Перед
Махров Алексей
Акунин Борис
Акунин Борис
Березин Федор
Быков Василий
Лукин Евгений