- Поцелуй... Мерзость какая, - ответила нянюшка, облокачиваясь на голову
партнера. - Я бы скорее жабу поцеловала.
- А она как раз в моем вкусе, - слегка приглушенно заметил Казанунда. -
Меня всегда влекло к властным женщинам.
Ведьмы смотрели на кружащуюся пару. Юноша и девушка по-прежнему не отрывали
друг от друга глаз.
- Я могу заставить их споткнуться. Это мне запросто, - предложила нянюшка.
- Ничего не выйдет. Такого просто не может произойти.
- Ну, Маграт девица рассудительная... Более-менее рассудительная, -
поправилась нянюшка. - Она должна заметить, что здесь что-то неладно...
- Гита Ягг, я знаю, что говорю, - перебила матушка. - Ничего она не
заметит. Во всяком случае, пока часы не пробьют полночь.
Они обернулись и задрали голову. Было начало десятого.
- А знаешь, - сказала вдруг нянюшка, - часы ведь бьют не полночь. Они бьют
двенадцать раз. То есть все дело тут в ударах.
Они снова поглядели на часы.
На болоте прокукарекал Легба, черный петух. Он всегда кукарекал на закате.
Нянюшка Ягг преодолела еще один лестничный пролет и привалилась к стене,
чтобы отдышаться.
Так, это где-то здесь...
- В следующий раз будешь держать язык за зубами, Гита Ягг, - пробормотала
она.
- Может, покинем этот бальный шурум-бурум и устроим где-нибудь интимный
тет-а-тетик? - с надеждой предложил Казанунда, семеня следом за ней.
Нянюшка постаралась не обращать на него внимания и заспешила дальше по
пыльной галерее. Одной стороной, вдоль которой тянулись деревянные
перильца, галерея выходила во двор, где кипел бал. А в конце виднелась...
...Маленькая деревянная дверка.
Нянюшка Ягг открыла ее толчком локтя. За дверцей в контрапункте с
танцующими внизу парами мурчали механизмы - как будто часы приводили людей
в движение, впрочем, в метафизическом смысле так оно и было.
"Часовой механизм, - подумала нянюшка. - Поняв, как работают часы, ты
поймешь, как действует все остальное.
Проклятье, если б еще я понимала, как они работают..."
- Очень уютно, - признал Казанунда.
Она протиснулась через небольшой проем в часовое пространство. У самого ее
носа кликали зубчатые колеса.
Какое-то мгновение она рассеянно рассматривала их.
Это ж надо! Такая машинища - и все только для того, чтобы шинковать Время
на крошечные кусочки.
- Разве что самую чуточку тесновато, - сообщил Казанунда откуда-то из
района ее подмышки. - Но что поделаешь, мадам. Вот, помню, как-то раз
занесло меня в Щеботан, так там вообще был паланкин и...
"Так, посмотрим, - думала нянюшка. - Эта деталь соединена с вот этой, когда
это колесо поворачивается, вон то поворачивается быстрее, а эта заостренная
штука качается взад-вперед...
Ай, да ну это все! Просто хватай и дергай, как сказал верховный жрец
девственнице-весталке[24]".
Нянюшка Ягг поплевала на ладони, ухватилась за ближайшее зубчатое колесо и
дернула.
Оно как ни в чем не бывало продолжало поворачиваться, утаскивая ее за
собой.
Проклятье! Ну погоди...
И тогда нянюшка сделала то, что ни матушке Ветровоск, ни Маграт и в голову
бы не пришло при данных обстоятельствах. Но путешествия нянюшки Ягг по морю
общения с представителями противоположного пола заходили куда дальше, чем
два раза оплыть вокруг маяка, и она не видела ничего унизительного в том,
чтобы попросить мужчину помочь.
С жеманной улыбочкой она повернулась к Казанунде.
- Нам было бы, гораздо удобнее в нашем маленьком бледуарчике, если бы ты
чуть-чуть пододвинул вот это маленькое колесико. Уверена, для тебя это пара
пустяков.
- Как прикажешь, моя повелительница, - расшаркался Казанунда.
Протянув руку, он взялся за колесо. Несмотря на свои габариты, все гномы
необычайно сильны. Казалось, ему не составило никакого труда удержать
шестерню на месте.
Где-то с мгновение в недрах механизма что-то сопротивлялось, а потом
раздалось громкое "клонк ". Большие колеса неохотно провернулись. Маленькие
колесики взвизгнули на своих осях. Изнутри часов вылетела одна малюсенькая,
но, судя по всему, очень важная деталька и, стукнувшись о похожую на пулю
голову Казанунды, покатилась по полу.
А стрелки завертелись вокруг циферблата куда быстрее, чем им было
предначертано природой.
Услышав вверху какой-то новый шум, нянюшка Ягг запрокинула голову.
Довольное выражение мгновенно слетело с ее лица. Молоток, отстукивающий
часы, медленно отклонялся назад. Только нянюшка сообразила, что стоит под
самым колоколом, как молоток принялся отбивать время.
Бом...
- О, проклятье!
...Бом...
...Бом...
...Бом...
Над болотом плыл туман. И вместе с ним двигались неведомые тени.
Приближалась та самая ночь, когда различие между живыми и мертвыми будет
сведено до минимума.
Госпожа Гоголь явственно ощущала их присутствие среди деревьев.
Бесприютные. Голодные.
Безмолвные. Отвергнутые людьми и богами. Обитатели туманов и грязи,
единственная сила которых находится где-то на оборотной стороне слабости,
чьи верования столь же неустойчивы и самодельны, как и их домики. А еще
люди из города - но не те, что живут в больших белых особняках и разъезжают
по балам в красивых каретах. Нет, об этих людях в сказках никогда не
упоминается. Сказки в принципе не интересуют свинопасы, остающиеся
свинопасами, и бедные, скромные портняжки, удел которых умереть чуть более
бедными и намного более скромными.
Однако именно эти люди приводили в действие волшебное царство, готовили его
пищу, подметали его полы, вывозили его нечистоты и были его лицами в толпе.
Вот только их желания и мечты, сколь бы непритязательными они ни были, не
имели никакого значения. Люди-невидимки.
Соломатина Татьяна
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Маккарти Кормак
Курылев Олег
Марко Джон