перекинулось на Сибирь"...
подобрала ноги, будто могла коснуться лежавшего неподалеку тела. Кадр
сменился, и вместо пламени в гостиной появился майор Липатов, тот, которого
впоследствии назвали "Тигром Алтая", он держал руки поверх висевшего на
груди "деммлера" и хорошо поставленным голосом произносил правильные слова о
здоровье россиян, повторяя слово в слово недавнее выступление в Думе главы
правительства господина Резникова.
родила мальчика! Чтобы он вырос и стал таким... Чтобы он убивал... Там
была... Ты видел? Там была девочка, а он ее из этого... Он... Выключи, я не
могу больше!"
команду на переключение программы. - Что с тобой, Аленушка? Можно подумать,
что в первый раз"...
глаза. - Не желаю! Рожать! Мальчика! И прекрати говорить на эту тему! Ты
понял?"
она вывернулась, ее ладонь уперлась ему в грудь.
Всех вас! Мужчины - сволочи! Ты! Тоже! Тебе бы только убивать, убивать,
убивать"...
- о чем ты говоришь"...
коридоре родильного отделения он встретил статного спецназовца, лейтенанта
Поздеева, с которым был знаком шапочно, бывший сокурсник по колледжу
пригласил их с Аленой на вечеринку, а лейтенант пришел туда с женой. Аркадий
знал, что жена Поздеева не собиралась рожать, что же он делал в больнице, к
кому приходил? И еще вдруг вспомнилось, как Алена незадолго до родов куда-то
пропала: вышла погулять, ей было уже трудно ходить, и она просто сидела на
скамеечке, но не вернулась вовремя и на вызовы не отвечала. Он искал жену
четыре часа, звонил даже в морги, но больше всего боялся, что Алену похитили
киддеры, с них станется, и как ему с его зарплатой платить выкуп? Он уже
начал сходить с ума, когда Алена вернулась и, будто ничего не случилось,
сказала, что дышала воздухом (каким воздухом? В Москве при пиковой нагрузке
даже на воздушные путепроводы?) и забыла о времени, а телефон просто не
слышала. Он еще подумал тогда, что Алена чего-то недоговаривает, и провел
небольшое расследование. Жену его действительно видели гулявшей, да, именно
гулявшей и даже входившей в подъезд дома, где ей вроде бы нечего было
делать, разве что... Там жил этот Поздеев, но с ним у Алены не могло быть
никаких дел, никаких, никаких...
Марина уже в третий класс пошла. И ведь он точно мог сказать, всегда мог,
потому что чувствовал: Алена любила его, именно любила, а не просто так;
если бы все было просто так, она бы давно его бросила, не такая она была,
чтобы...
Ариман будто выпрыгнул из самого себя, ему было плохо, и он неожиданно
обнаружил, что Виктор и Генрих держат его за руки, а остальные стали перед
ним полукругом, вытолкнув в центр двоих - Даэну и Влада. Даэна... Алена... И
этот... Ариман знал теперь многое, все помнил, все. А они... Для них
прошлого не существовало.
знал, что все так, и всегда так было, и если бы было иначе, то сейчас рядом
с ним в этом мире была бы другая женщина или не было бы никакой.
все - и то, что убил свою жену, оставив на ее груди след "ладони дьявола".
Подольского он убил точно так же...
возникло в его сознании.
не к ней, она не понимала связи между собой и какой-то Раскиной, о которой
думал Ариман, глядя ей в душу.
Ариман.
допускал этого в сознание...
переплетения, и нашла Алену, его любимую жену, и он коснулся ее груди, и...
был истиной, но сейчас не обладал и малой долей того смысла, который
содержался в этих словах прежде, когда он действительно жил и боялся жизнь
потерять. А сейчас? - подумал он. - Сейчас я не живу?
всех, причем дважды, в этом он сейчас сам признался. Я не помню себя таким,
каким был в материальном мире. И никто из нас, кроме Аримана, себя не
помнит. Но мысли его мы видеть можем - вы увидели в них свою смерть, мы
увидели свою, верно? Меня Ариман убил, потому что мы с вами... Вы ведь и
меня любили, не так ли?
выражающие их, пусты. Мы в мире, где нет материи. Для чего мы здесь? И как
мы сумеем здесь выжить?
Оказавшись в мире божественной сути, в светлом мире, приближенном к Творцу,
первое, что вы сделали, - создали грубую материю. Вместо того, чтобы
возвысить свой разум, вы хотите унизить высшую сущность. Не брать мы пришли
сюда, но отдавать. Не совершать грех, а ответить за свершенное раньше. Вот
для чего мы здесь.
он неожиданно обрел уверенность в том, что мысли его, изначально мало
значившие даже для него самого, возникшие будто сами по себе и не вполне
осознанные, имеют собственную ценность и, возможно, являются самыми важными
из того, что здесь уже думалось и говорилось.
произошло, но Ариман помнит, а я ощущаю эти воспоминания, не сознавая...
что не знаю, как мне удалось... Понимаете, Абрам, мы с вами жили в разное
время. Вы умерли... то есть, я убил вас за два столетия до того, как
родился. Если быть точным, то ладонь, которая сожгла ваше сердце,
принадлежала физически человеку по имени Шмуль, вашему компаньону, которого
вы сделали несчастным и который отомстил вам. Вы видели его перед смертью, и
ладонь видели тоже. На деле же это был я, и я не знаю, как такое могло
произойти.
всплыли, лопнули и оказались общим достоянием другие воспоминания. Ариман
будто избавлялся от тяжелого груза. Он понимал, что это не избавление, а
лишь тиражирование собственных страхов, но сделать это было необходимо,
иначе они никогда не поймут, для чего собрались здесь. И вопросы Ормузда
тоже останутся без ответов.
инстинкты, оказавшиеся для них общими, и рефлексы, которыми каждый из них
обзавелся уже в новом мире. Они сгруппировались вокруг Аримана, державшего
Даэну за руку, и стояли, отрешенно глядя по сторонам.
таким же золотисто-желтым, но яркость падала - еще немного, и в мир вновь
пришла бы бесконечная ночь.
серый стальной купол. И еще казалось, что купол сжимался.
что света в мире стало недостаточно. Он не обладал, однако, способностью к
созданию материальных сущностей из мысленных конструкций - светлее не стало,
но мысль Генриха пробудила Ормузда. Первое, что он сделал, - создал еще одно
солнце, близкое и яркое, день вспыхнул, прежнее светило исчезло в лучах
нового, более близкого, и Ормузд подумал вслух:
собой, Ормузд теперь был разумом всей десятки. Он помнил все, что помнили
они, знал все, что они знали, любил то, что любил каждый из них, - и
принимал решения. Он понял, например, что означало в прежнем мире понятие
миньяна, когда десять религиозных евреев, начиная молиться вместе, создавали
на время новую сущность, единое существо, обращавшееся к Творцу.
Коллективная мысль десяти была суммой мысленных посланий каждого, но
духовные посылы создавали резонанс, и молитва - обращение к Богу - проникала
в биоинформационное поле планеты, увеличивая его напряженность и тем самым
влияя на поступки людей.
Абрама, Чухновского, Антарма, Натали, Виктора и Влада сложились, не
Контровский Владимир
Шломо Вульф
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Курылев Олег
Корнев Павел