можем провалиться в ущелье, не заметив его. Но если мы останемся здесь...
вместе... то, может быть, у нас и будет шанс.
что мы уже на другой стороне горы. - Миляга положил руки Паю на плечи и
обвил его за шею. - У нас нет выбора, - сказал он медленно.
сомнительным прикрытием доки. Животное пока еще дышало, но Миляга
сомневался, что это надолго. Он попытался отогнать от себя мысль о том, что
произойдет, если оно умрет, а шторм так и не стихнет, но есть ли смысл в
том, чтобы откладывать такие планы до самого последнего момента? Если смерть
неизбежна, то не лучше ли ему и Паю встретить ее вместе - вскрыть вены и
истечь кровью, вместо того чтобы медленно замерзать, притворяясь до самого
конца, что спасение возможно? Он уже собрался высказать это предложение
вслух, опасаясь, что скоро ему недостанет сил и сосредоточенности для того,
чтобы свершить задуманное, но когда он повернулся к мистифу, его ушей
достигла какая-то вибрация. Это было не завывание ветра, это был чей-то
голос, пробившийся сквозь бурю, и этот голос велел ему встать. Ветер
опрокинул бы его, если бы Пай не встал вместе с ним, и его глаза не заметили
бы затерянных среди сугробов фигуры, если бы мистиф не схватил его за руку
и, придвинувшись поближе к Миляге, не сказал:
оставляли на нем следов. Тела их были закутаны в одежды, которые были вместе
с ними во льду, и ветер раздувал их, словно паруса. Некоторые из них держали
в руках сокровища, отобранные назад у ледника. Осколки храма, ковчега и
алтаря. Одна из них, маленькая девочка, чей труп произвел на Милягу такое
сильное впечатление, держала в руках голову Богини, вырезанную из голубого
камня. Голове был нанесен варварский ущерб. Щеки ее были все в трещинах,
часть носа и глаза были отбиты. Но она находила свет в окружающей тьме и
излучала безмятежное сияние.
в воздух на высоту в половину ее роста, поманила их.
уверен, что это благоразумно.
заводная Мадонна, когда-то подаренная Миляге Клемом и издававшая во время
вращения мелодию Ave Maria.
разговаривал раньше с духами?
всепрощающих матерей. А их ритуалы - это тебе не сладенький сироп. Некоторые
из них были очень жестокими. Они приносили в жертву людей.
верная смерть от холода на этом самом месте, - сказал Миляга.
и пятьдесят процентов ответственности.
снежной пеленой. Потом на Милягу. Потом на доки. Потом снова на Милягу.
мистиф в критических ситуациях отличался редкой способностью к угрозам и
принялся поносить доки на чем свет стоит.
за собой, стараясь не отстать от Миляги, который шел первым, чтобы не
потерять из виду их проводниц. Иногда женщины полностью исчезали за снежной
пеленой, но он видел, как та, которая поманила их, несколько раз
оглядывалась назад, и он знал, что она не даст своим найденышам потеряться
снова. Спустя некоторое время показался конечный пункт их путешествия. Из
мрака выступала отвесная сланцево-серая скала, вершина которой терялась в
снежной мгле.
подумают, - закричал Пай сквозь ветер.
лишь зазубренной трещиной, которая рассекла лицо утеса, словно черная
молния. Но во всяком случае это было хоть какое-то убежище.
вошли в утес, либо улетели в облака, но какой бы путь они ни избрали,
удалились они очень быстро.
такое тепло?
пор, пока снова не стал им по пояс. Но все трое - человек, животное и мистиф
добрались до трещины живыми. Это было не просто убежище; там, внутри,
виднелся свет. Им открылся узкий проход, чьи черные стены были закованы
льдом. Где-то в глубинах пещеры, за пределами видимости, мерцал огонь.
Миляга отпустил поводья доки, и умное животное направилось в глубь прохода,
и удары его копыт гулко отдавались в сверкающих стенах. Когда Миляга и Пай
нагнали его, проход успел слегка повернуть, и они увидели источник света и
тепла, к которому направлялся доки. В том месте, где проход расширялся, был
установлен широкий, но неглубокий таз из кованой меди, и в нем яростно бился
огонь. Были две любопытные детали. Во-первых, пламя было не золотым, а
голубым. А во-вторых, огонь горел без топлива; языки пламени просто парили в
шести дюймах над дном котла. Но, Господи, как там было тепло. Комки льда в
бороде Миляги подтаяли и упали на пол. Хлопья снега на гладком лбу и щеках
Пая превратились в капли. С уст Миляги сорвался радостный возглас, и, хотя
руки его до сих пор болели, он протянул их в радостном объятии навстречу
Пай-о-па.
умрем!
словно звук ледяного колокольчика.
невзирая на все усилия Пая.
серией проклятий. - Он нам хорошо послужил. Пусть отдохнет. Мы сможем
вернуться позже и забрать его.
причем неоднократно. Все дороги были освещены горящими тазами. Они выбирали
нужный проход по звуку колокольчиков, который, похоже, не становился громче
Каждый новый выбор, разумеется, делал их возвращение назад, к доки, все
более сомнительным.
старой тревоги. - Я полагаю, мы должны остановиться и постараться отдать
себе отчет в том, что мы делаем.
дальше не сможем.
лицу, ладонями кверху. Они распухли и были покрыты синяками и
синевато-багровыми ссадинами. - Полагаю, я весь так выгляжу. Ты слышишь
колокольчики? Клянусь, они должны быть прямо за этим углом!
становятся ближе, Миляга. Это какой-то трюк. Мы должны вернуться к
животному, пока его не зарезали.
Колокольчики раздались снова. - Послушай-ка. Они действительно стали ближе.
- Он двинулся к следующему повороту, скользя по льду. - Пай. Подойди сюда и
взгляни.
дверью.
Влодавец Леонид
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Витковский Евгений