Чтение 40–й страницы книги ~Торговцы жизнью~

Пропавшие лодки искали почти неделю, в три гравилета, и облазили почти
всю западную часть залива. Но ничего не нашли, даже обломков. После этого
самые рьяные поборники добычи металла из ракушек как-то притихли и даже на
"Калоше" в море больше никто не ходил. Наоборот, ее, как последнюю из
оставшихся посудин, вытащили на берег и накрепко заякорили, словно что-то
или кто-то мог ее угнать даже с охраняемой территории города.

К концу этой недели поисков довольно неожиданно прибыла новая партия
переселенцев. Их привел Эдик. И хотя переход этот обошелся не без попыток
шакалов напасть на излишне беспечных, словно туристы на Земле, новичков,
особых драм не было. Вероятно, даже Эдик учился быть и осмотрительным, и
осторожным.

Новые руки были кстати, хотя на первых порах, как водится, пользы от
новичков не было. Наоборот, их пришлось обустраивать, выставлять новые
посты, расширять столовые, общежития, которые в итоге заняли чуть не
четверть жилой части города, создавать более сложную, но в итоге оказавшуюся
более продуктивной систему учета и организации работ, в том числе и по
самообеспечению. Потому что люди эти прибыли не на месяц и даже не на зиму.
Как Ростик понял последние распоряжения Председателя, переданные колонии как
довольно пространный документ, с которым должен был ознакомиться каждый из
новых одесситов, они прибыли сюда навсегда.

Но для этого предстояло решить проблему неожиданных нападений, выяснить
их характер и найти способы защиты. И тут-то оказалось, что об этом голова
начальников уже озаботилась, хотя и довольно специфично. А именно на заводе,
ставшем единственным в городе, для определения которого теперь не нужно было
даже прежнее название вспоминать, начали строить... нечто. Причем слухи об
этом возникли в Одессе, вероятно, одновременно с началом работ. Новым
одесситам не ясно было только, что это такое.

И лишь приезд Поликарпа кое-что прояснил. Не сразу, потому что у него
было строгое задание, и первую половину дня после прилета на гравилете он
бродил по городу, восхищаясь каменными сооружениями, которые, на его
инженерный глаз, сразу предстали какими-то шедеврами, измеряя шагами разные
площади, молы и даже площадку рядом с пресловутым полуобрушенным фонтаном.
Но вечером, в наступившей, как всегда нежданно, темноте, Ростик и Ким,
поддерживаемые Квадратным, Пестелем и даже Эдиком, окружили редкого гостя и
с дружескими подначками как бы случайно повели его в сторону песчаного
пляжа, где патрулей было меньше всего.

Когда город остался позади и голоса не доносились, Ростик хлопнул
инженера по плечу и решительно вопросил:

- Ну все, Поликарп, ты у нас в руках. Признавайся, что вы там затеяли?

Вагоноремонтный, а ныне и на все руки инженер поежился от хлопка, потом
хмыкнул.

- Наверное, целый заговор, верно? - предположил Эдик, хотя наверняка не
мог бы объяснить, что такое заговор "нецелый".

- Положим, заговор так себе, - вмешался Пестель, - даже у нас о нем уже
знают, но в общем... В общем, рассказывай.

- Только давайте сначала искупаемся, - предложил Полик, которого гладкая
вечерняя вода, мерно набегающая на песок в свете факела, настроила на
легкомысленный лад.

Предложение было принято. Но после ныряний, кратких заплывов и
обрызгиваний парной, чуть не под двадцать градусов, водой все мигом
посерьезнели. И Поликарп признался, едва принявшись за одевание:

- По распоряжению Председателя на нашем производстве строится... Вы не
поверите, но это самая настоящая подлодка. Разумеется, это упрощенный
вариант, со шнорхелем, но все-таки.

Ребята помолчали, переваривая сообщение, потом Квадратный спросил:

- А зачем она тут? - А почему с ней так темнят? - спросил Ростик. - Ведь
нам, скорее всего, в нее и лезть?

- Ну, не знаю почему, - Полик был неуверен. - Почему-то считается, - что
нападения эти могут посеять страх, панику, вот и решили до поры...

- Значит, они все-таки решили, что нападение связано с водой, - заметил
Пестель.

- А откуда же еще? - снова подал голос старшина. - Лодки, если бы на них
навалились губиски, подали бы сигнал. А бегимлеси на них наехать, скорее
всего, не могут, не хватает выносливости у этих их летунов.

Поликарп заинтересовался, кто такие бегимлеси и летуны, пришлось ему
быстренько все пересказать. В самом деле, не играть же в начальственную
секретность там, где никакого секрета давно не было.

- Подлодка... Давно пора, - задумчиво протянул Ким. - Только из чего вы
ее делаете? И как?

И тут выяснилось, что если делать, то по-настоящему, как выразился Полик.
То есть из хорошей стали, с дизелем, довольно мощным, хотя и слегка
самопальным вооружением, системой спасения экипажа и всем прочим. А
возможности, как ни странно, у города были. Оказалось, он не собственно с
вагоноремонтного, а с его крайне секретного подразделения, потому и называл
это не "завод", а "производство", которое на Земле подчинялось другому
начальству и носило особый закрытый код - сто двадцать семь.

Даже Ростик, как ни далек был от этого, а знал, что номерные заводы -
совсем другое дело, чем обычные предприятия.

- У нас на этом производстве знаешь какие станки есть? - слегка
возбудился Полик. - Все могут... Только вот энергии мало.

- Вот именно, - веско заметил Квадратный. - Вся энергия, если не
ошибаюсь, на Земле осталась.

- Не вся, - парировал инженер. - Тут тоже есть кое-какие генераторы, вот
только движки... Ну, дизеля, понятно, тут не в счет, основной запас солярки
в первую же зиму использовали. Вот мы и додумались... Одна группа пыталась
сделать ветровик, но не получилось, сами знаете, какие тут ветры. Тогда по
моему предложению к генератору приставили один из резервных паровозов, их у
нас, почитай, четыре железнодорожные ветки, один за другим стоят. Протопили,
завели... и получили отменное напряжение. Вот только...

- Что "только"? - Голос Кима был такой, словно он объяснялся кому-то в
любви. Была в нем этакая техническая жилка, которой Ростик никак понять не
мог.

- В общем, не очень удается контролировать давление пара в котле.
Понимаешь, на дровах трудно выдерживать режимы, хорошо бы на угле.
Председатель, правда, помянул, что где-то на юге должен быть торф, но ради
него еще нужно повоевать. В общем, проект лодки уже готов, все наши ребята,
кто понимает хоть что-нибудь, ночей не спали, работали. Первые заготовки уже
сделали. Я приехал выяснить, нельзя ли их сюда отправить, чтобы на
транспортировке выиграть... Но кое-кто хочет, как во времена военной
приемки, сначала собрать лодку во дворе завода и лишь потом, после первичных
испытаний, отправлять сюда.

- Интересно, - поинтересовался Пестель, - вы что же, ее в пруду за
водолечебницей будете испытывать?

- А хоть бы и там? - пожал плечами Поликарп. - Какая разница. Если там
течь не будет, то и тут тоже выдержит. Расчетные глубины все равно мизерные.

Он посмотрел на море, и стало ясно, что основные сведения он из него
выудил.

Недели через две в Одессу вдруг прикатила целая вереница грузовиков,
которые громыхали так, что стаи иглохвостых попугайчиков, которые, как и в
Чужом городе, стали медленно, но верно селиться в колонии, целый час не
садились на крыши. Но это было лишь начало. На соседней с фонтаном площади,
той самой, которую выбрал Поликарп в свое первое посещение, устроили не
что-нибудь, а настоящий филиал пресловутого номерного производства.

Тут круглые сутки было светло, горели факелы и громыхали, громыхали,
громыхали сборщики. Они быстренько собрали довольно первобытный на вид, но
вполне работоспособный стапель, потом принялись свинчивать из
пронумерованных гнутых шпангоутов и продольных стрингеров остов, затем
наклепали на него трехмиллиметровые стальные щиты и лишь после этого стали
устанавливать в полученную посудину разные системы, о назначении которых до
поры до времени Ростик мог лишь догадываться.

К концу работы в Одессу прибыл седой, полуслепой полковник, который
оказался вполне настоящим капитаном первого ранга и даже в молодости,
задолго до войны, ходил на первых, оставшихся еще от царского Балтфлота,
субмаринах. Как оказалось, толку от него в Полдневье чуть, но он все-таки
собрал, используя авторитет Дондика, почти всю гоп-компанию, то есть
Ростика, Поликарпа, Квадратного, Пестеля и даже Эдика, который со временем
стал в городе заметной фигурой, потому что распределял жилье, постельное
белье, обмундирование и даже договаривался с заводом о порядке
транспортировки частей для подлодки.

Несколькими лекциями, иначе это и назвать было невозможно, бывший
перворанг посвятил будущих подводников в хитрости ремесла. А именно
рассказал о тактике использования того устройства, которое Поликарп, должно
быть забывшись, назвал торпедным аппаратом, дал понятия о подводной
установке мин, которые еще никто в глаза не видел, но которые, по сведениям
Дондика, упорно проектировали на заводе, и попытался даже объяснить азы
навигации. Но тут уж Ростик восстал:

- Навигацию в нашем заливе объяснять не нужно. Вы бы лучше рассказали про
технику спасения экипажа при аварии.

- С каких пор залив стал "нашим"? - спросил Дондик, который в тот день
тоже присутствовал в "навигацком" классе.

- Что-то ты уж больно мрачно смотришь на ситуацию, - ввернул Эдик, но
Квадратный поддержал Ростика, да и Пестель считал, что это будет нелишне. И
пришлось перворангу менять программу.

В общем, спасение на таких глубинах оказалось делом простым. Если бы не
акулы, о которых с некоторых пор ходили разговоры, но которые в пределах
видимости постов на молу ни разу еще ни на кого не напали, проблемой это
вовсе бы не считалось.