когда-то в студенческие годы кто-то из наставников точно так же пробудил в
нем жажду знаний. Сам не зная когда и с помощью каких слов, Эрик сумел
донести и передать своим ученикам нечто драгоценное - стремление к знанию;
после этого он стал гордиться званием педагога.
поняла, что у нее нет влечения к науке, как не было и никакой
необходимости учиться из материальных соображений, ради приобретения
профессии. Если б не пример Эрика, поглощенного своей работой, она бы еще
могла верить, что из нее выйдет ученый, но истина была слишком очевидна, а
у Сабины было достаточно здравого смысла, чтобы не закрывать на это глаза.
Тем не менее она решила закончить курс и получить степень магистра.
посоветоваться относительно задуманного ею реферата. Ройял, унылый
поэт-неудачник, вдруг остановился на полуслове, схватил ее за руку и
сказал:
друга?
сказать - он вскочил, притянул ее к себе и крепко обнял, шепча ее имя. Ей
стало смешно и мучительно неловко за него - он всегда казался ей таким
благовоспитанным, пожилым человеком, может, немножко чудаковатым, как все
старые холостяки. Сабина оцепенела от удивления, потом вдруг спохватилась,
что неподвижно, как мешок с картошкой, покоится в его объятиях. Она быстро
высвободилась, не зная, что сказать, но выражение ее лица объяснило ему
все.
верх над другими чувствами, и Сабина готова была провалиться сквозь землю,
лишь бы как-нибудь загладить этот инцидент.
все понимаете... С прошлого года, с тех пор как вы начали заниматься. Не
знаю... должно быть, я был настолько увлечен, что мне показалось, будто и
вы разделяете мое чувство...
заметить того, что происходило у нее на глазах! Раньше она умела
обращаться с молодыми людьми так, что никогда не попадала в подобные
положения, если сама того не желала. Как рассказать об этом Эрику, думала
она, чтобы не представить бедного Ройяла в слишком глупом виде? Ей не
хотелось выставлять его на посмеяние, однако она знала, что если она этого
не сделает, Эрику будет неприятно. В конце концов она ничего ему не
сказала и просто перестала посещать лекции.
Эрик увлечен своей работой и счастлив этим, Сабина еще сильнее ощущала
пустоту в своей жизни. Она не знала, как убить время, а так как она
привыкла всегда быть чем-то занятой, то теперь впала в уныние и даже стала
чувствовать себя в чем-то виноватой. В начале второй весны в Энн-Арборе
эта неудовлетворенность внезапно перешла в страстное желание иметь
ребенка. Вот как все просто объясняется, думала Сабина. Она уже почти
физически чувствовала теплое тельце ребенка у себя на руках, и одна мысль
о таком счастье наполняла ее ликующей радостью. Она не могла дождаться
Эрика, чтобы сказать ему об этом.
вышли погулять и пошли через поле, по мягкой сырой земле, дышащей пряным
запахом плодородия. Пригревало солнце, день был полон радостного
возбуждения и надежд. Сабина восторженно высказала Эрику свое желание и
немного растерялась, видя, что он колеблется, прежде чем ответить. Он
решил, что она просто шутит.
же нам иметь детей.
подумал: "Неужели я так уж: стар, что мне пора обзаводиться детьми?" Он
все еще колебался, хоть и знал, что она ждет ответа.
Сабину. Всего два года, как они женаты, они еще не успели поездить,
поглядеть мир и повеселиться вдвоем как следует. В такие минуты это
ощущаешь особенно остро.
все время так и будем откладывать. А мне хочется ребенка, Эрик. Очень
хочется.
нотки. "Мы с Сабиной так мало прожили вместе, - думал он, - зачем сразу
осложнять себе жизнь?" Он старался оправдаться тем, что главная,
по-настоящему важная работа у него еще впереди. Он вспомнил своих молодых
коллег, у которых были дети. Все они выглядели какими-то усталыми,
озабоченными и ходили чуть ли не в отрепьях. Когда им с Сабиной случалось
попадать к таким людям в гости, он выходил оттуда с чувством огромного
облегчения, словно только что избежал страшной опасности. Все знали и все
говорили, что младшие преподаватели не могут позволить себе роскоши иметь
детей.
настойчивую мольбу, что только засмеялся.
нужно будет получить звание профессора.
Деревья оделись густой, блестящей листвой, и в жаркие дни на проселочных
дорогах из-под ног подымались клубы пыли. В июле, на четвертом месяце
беременности, у Сабины чуть не сделался выкидыш, и в ожидании прихода
врача Эрик впервые почувствовал, что хочет ребенка. И это желание было
очень сильным. До сих пор он довольно неохотно подчинялся прихоти
человека, которого любил больше всего на свете; но сейчас ему самому очень
захотелось иметь от Сабины дочку. Когда выяснилось, что Сабина
благополучно доносит ребенка, он сказал ей об этом. Она только покачала
головой и засмеялась.
захотела назвать ребенка Джорджем, чтобы можно было звать его Джоди.
Сабина по рукам и ногам были связаны родительскими обязанностями. Джоди
был здоровый, горластый ребенок, и небольшая квартирка внезапно оказалась
слишком тесной. Кроватка всегда стояла посреди гостиной, а пеленки
приходилось стирать не реже, чем мыть тарелки. Джоди часто не давал
родителям спать всю ночь, оглашая темные комнатки капризным ревом. А днем
Эрик и Сабина ходили невыспавшиеся, утомленные и злились друг на друга.
беспрерывно отвлекали тысячи мелочей, связанных с уходом за ребенком; в
такие дни он чувствовал, что нервы его больше не выдерживают. Но были и
другие вечера, когда игра с малышом доставляла ему такое наслаждение,
когда он испытывал такую страстную любовь к сынишке, что вспоминал о
вспышках гнева и отвращения со стыдом и раскаянием. Конечно, отцовство
имело свои светлые стороны, но и стоило мучений, ох, каких мучений.
Траскером, стала ему казаться мелкой и незначительной по сравнению с тем,
о чем он некогда мечтал. Он чувствовал себя обманутым и стал ненавидеть
самого себя, будто совершил огромное предательство. Но ясно было одно - та
блестящая звезда, которую он когда-то стремился схватить, ускользнула от
него далеко ввысь. Не так давно ему казалось, что эта звезда предназначена
для него и вот-вот будет в его руках, а теперь она сияла где-то в
недостижимой вышине, в небе, недоступном прикованным к земле людям - и тем
более ему, прикованному крепче, чем другие.
Колумбийский университет на зимнюю сессию Физического общества. Траскер не
мог поехать, и Эрику было поручено сделать доклад об устройстве их
прибора.
эта радость омрачалась разлукой с Сабиной. Сабина осталась дома. Но разве
мог он отказаться от чудесного случая вырваться из того, что казалось ему
тюрьмой, если к тому же сама Сабина заставила его ехать?
притворно-сердитым тоном, как всегда, когда Эрик отказывался от
чего-нибудь, что было для него необходимо. - Куда я ни повернусь, всюду ты
у меня под ногами. Убирайся вон, ради Бога. Поезжай в Нью-Йорк,
проветрись. Может, вернувшись домой, ты, наконец, войдешь во вкус
отцовства и будешь доволен, что у тебя годовалый ребенок!
плоских голых равнин. Эрик испытывал чудесное ощущение свободы, словно
впервые за долгое время ему удалось вздохнуть полной грудью. Ему хотелось,
чтобы рядом был кто-то, с кем можно было бы поговорить, кто-то незнакомый
и необычайно интересный, кого он никогда не встречал и больше никогда уже
не встретит. В первый раз он признался себе, что в нем бурлит тревожная
неудовлетворенность. Казалось, будто от тряски вагона с него постепенно
спадают проржавевшие оковы.
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Каргалов Вадим
Херберт Фрэнк