душе вовсе не скромные люди. Мы дерзки и честолюбивы. Мы хотим, чтобы наша
работа была признана, и будем грызться, как волки, если не получим
должного признания. Мы может уступить что угодно, кроме одного: моему
труду должно быть присвоено мое имя. Вот почему мы так дешево обходимся и
обществу и промышленности: мы требуем только уважения к нашему труду, а
ведь уважение-то ничего не стоит. Впрочем, я с самого начала решил не
попадаться на эту удочку и не довольствоваться одним уважением. И теперь я
от своего не отступлюсь. Если нужно, я буду сидеть ночи напролет, но
изобличу Зарицкого, докажу, что он невежда! И я это сделаю во что бы то ни
стало!
хочу только одного - знать, что к моей работе относятся с должным
уважением. И я добьюсь этого!
если вам понадобиться помощь.
желаю быть рядовым ни в какой армии. Я постараюсь получить офицерский чин
или же буду работать у Дональда Питерса. Это компаньон Джека Хэвиленда, вы
его знаете?
Хэвилендом в Колумбийский университет, чтобы отправиться куда-то за город.
Я был тогда совсем мальчишкой, и мне показалось, что это - самые
изысканные и утонченные люди на свете.
- Вот ошибка, которую он никогда больше не повторит. Чего только не
вытворяет эта дамочка! Не знаю, как Дональд это терпит. Я бы убил такую
жену. Может быть, он переезжает в Вашингтон, чтобы увезти ее от Тони? Так
или иначе, он берет на себя правительственные поставки. Я обещал перейти к
нему на работу, как только закончу здесь одно срочное дельце. Уж раз мы
говорим по душам, я могу открыть вам свой секрет. После войны я займусь
политикой. Эта шайка, засевшая в Вашингтоне, долго не продержится, а мне
потом надо будет доказать, что в войну я тоже не сидел сложа руки. Ведь
этот старый дурак когда-нибудь подохнет, и вот тогда-то мы и покончим с
ними раз и навсегда.
дураком вы называете...
значили ваши слова насчет того, что вы с самого начала решили не
попадаться на удочку и не довольствоваться одним уважением?
сухо сказал Эрик.
этот станок?
убеждения, но кое в чем мы хорошо понимаем друг друга. Что вы скажете о
создании новой фирмы, филиала Американской компании, для производства и
продажи моих станков?
настойчивость, лишенная какой бы то ни было теплоты. Казалось, Арни что-то
про себя обдумывал и тщательно взвешивал.
откладывая. Смотрите, дождетесь, пока ваши карты будут раскрыты, тогда
патент вам обойдется гораздо дороже. Если бы моя фирма не представляла
ваши интересы да будь я спекулянтом, я бы немедля купил патент, а потом
содрал бы с вас семь шкур.
чтобы узнать, что у вас на уме.
рассмеялся и похлопал Эрика по спине. Эрик улыбнулся и, сложив патент,
сунул его в карман. До конца завтрака они молчали. Оба были заняты
собственными мыслями и с самой любезной миной зорко наблюдали друг за
другом.
чем-то заспорили, потом вдруг оба залились смехом. Эрик поднял глаза и
машинально улыбнулся, даже не зная, о чем они говорили и над чем смеются.
За сладким Джоди обратился к нему с каким-то вопросом, но Эрик догадался
об этом только по устремленному на него вопросительному взгляду мальчика.
Сабина сидела с невинно-лукавым видом.
могу стоять одной ногой на полу, а другую поднять в воздух. И на другую
стать, а другую поднять в воздух, а на обе ноги стать в воздухе не могу.
- объяснил он.
оконченным.
ее вниз?
тогда я скажу.
незнакомцем, стоящим у дверей, и она не могла решить, впускать его или
нет. Затем она отвернулась, как бы спокойно захлопнув перед ним дверь.
Эрик смотрел на нее и сердито думал, до какой степени она к нему
несправедлива.
или начинала подшучивать над ним, пока его раздражение не проходило само
собой. А теперь она ведет себя так, будто ей все равно. А ведь совсем
недавно ему казалось, что они снова могут сблизиться. Как было хорошо в
тот вечер, когда они устроили себе праздник. "Какого черта ей еще от меня
нужно?" - злобно думал он. Неужели она не понимает, что с ним творится?
Неужели она, его Сабина, тоже превращается в одну из тех жен, которые
вечно ходят с обиженным видом и дуются, если муж не является вечером домой
с цветами и с влюбленной улыбкой на лице?
ледяное спокойствие, он бросил ей:
кругом идет...
взглянуть, все ли еще он стоит у порога.
ты лучше, чем кто-либо, должен понимать, что не годится начинать с
подражания дурным привычкам великих людей, - сказала она. - Мне казалось,
что ты это понимаешь, ведь раньше ты был совсем другим. Я давно уже терплю
все молча, Эрик, и одно время мне даже казалось, что наша жизнь снова
налаживается. Пусть твоя работа поглощает тебя целиком. Это все прекрасно.
Но вспоминай же и о нас хоть изредка!
иронизировать над тем, что я корчу из себя великого человека, но, может,
ты наконец поинтересуешься, что меня сегодня так взволновало...
смягчаясь.
замечаешь моих вопросов.
смотри. Это я получил сегодня.
взгляда. И тут Эрик понял, что она все-таки впустила его в свой дом и
позволяет посидеть в передней, пока она решит, стоит ли его накормить и
обогреть.
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Маккарти Кормак
Курылев Олег