тогда... Но - кто не рискует, тот здоровеньким помрет..."
лучше вас. Я просто его знаю. А вы - нет.
мнений: то ли уничтожить меня немедленно - за наглость, то ли позволить
себе некоторое развлечение. Я думаю, что в развлечениях у него ощущался
недостаток: так или иначе, он выбрал такой вариант.
набирает советников из числа ясновидцев. Мне думалось, что она оценивает
их по другому признаку.
что-то там было расстегнуто. Я, однако же, знал, что там у меня все в
порядке.
бесценными сведениями?
которым пришли мы с экипажем, мне понадобилось, помнится, минут десять. Он
меня не перебивал - спасибо за это! - но по его поведению нельзя было
сказать, как он воспринимает сказанное мною, да и воспринимает ли вообще.
Хотя казалось, что слушает он внимательно. Когда я закончил и принялся
ожидать вопросов к докладчику, он еще секунду-другую помедлил, потом
улыбнулся и покачал головой, то ли осуждая, то ли одобряя.
сделано по всем правилам искусства. Безусловно, его составляли способные
люди, и мне искренне жаль, что они не принадлежат к числу моих. Я не
ошибусь, если скажу, что все, изложенное вами, могло бы произвести
впечатление, больше того - даже убедить людей, не располагающих подлинными
данными.
почувствовал, что какие-то не учтенные мною обстоятельства помешали
Властелину воспринять сказанное мною всерьез и с доверием.
показать вам, что я знаю не меньше, а наоборот, больше, чем вы, я отвечу
любезностью на любезность и обрисую картину такой, какой она
представляется с моей позиции.
именно здесь.
известно в других мирах. У меня еще нет доказательств, я имею в виду
прямые улики, того, что это - дело ваших рук. Однако я в этом не
сомневаюсь и думаю, что искать подтверждения моих подозрений долго не
придется. Но и без них все достаточно ясно. Во-первых, моя супруга. Она
достаточно унизила меня своей связью с проходимцем, подобранным ею в
грязи, никому не известным...
мнение обо мне.
больное место: помешать выполнению моих замыслов, направленных на духовное
обновление, на моральное воскрешение всего человечества Ассарта. Но что ей
Ассарт и что - человечество, что ей наши традиции, в соблюдении которых мы
видим основу нашего существования! Да, конечно - традиции порой требуют от
нас неприятных действий, без которых мы с радостью обошлись бы - будь это
возможно. Могу сказать вам откровенно, хотя вы того и не заслуживаете:
когда мы выполняли то, что от нас требовалось, мне было ничуть не легче,
чем ей. Намного труднее: ведь помимо обязанности, связанной с нею, у меня
была еще одна, куда более тяжкая и горькая - по отношению к моему отцу.
Мне труднее еще и потому, что я знаю, что мне со временем предстоит - и
это тоже горько. Но для меня превыше всего Ассарт, а для нее - ее
собственные эмоции, ее самолюбие, все отвратительные ее черты!
больше, чем у любой нормальной женщины. Как-никак, я знал ее куда лучше,
чем он. Однако было бы бестактным прерывать его, когда он говорил столь
прочувствованно.
оказались под рукой в нужное мгновение и в нужном месте. Вы, прибывший
неизвестно откуда, человек чужого мира, для которого Ассарт и все, что к
нему относится, - ничто, звук пустой, всего лишь материал для построения
собственного благополучия. Не сомневаюсь, что вас направили сюда именно с
такой целью сразу же после того, как возникшее между мной и ею охлаждение
стало известно мирам - а такие новости распространяются со скоростью
света. Шпион в роли советника злобной женщины, обладающей, согласно тем же
традициям, не только определенной властью, но и полной
неприкосновенностью: она ведь должна стать матерью будущего наследника,
моего сына, и обойтись без этого никак нельзя. О, если бы это было
возможно - ни она, ни вы не отравляли бы воздух Жилища Власти ни одной
лишней минуты. Но Порядок и здесь превыше моих желаний, и я лишь его
слуга.
непременно узнаю - кто, - другие миры узнают о нависшей над ними угрозе.
Естественно - они в панике. Потому что понимают - мы не станем нарушать и
другой нашей великой традиции: побеждать в любой войне. К сожалению, вы,
наверное, плохо объяснили им, что в предстоящей войне они пострадают
минимально: все, что им придется отдать - это некоторое количество старых
бумаг, музейных экспонатов и развалин. Все, чего они лишатся - это право
говорить, писать, вспоминать о некоторых эпизодах своей истории. Только и
всего. Многие были бы рады отдать нам это добровольно - если бы не влияние
со стороны. Если бы не ваше с ней влияние.
объединения всех миров против Ассарта. Чушь. Будь их и в два раза больше,
Ассарт все равно оказался бы сильнее. Кроме того, такому множеству
непохожих друг на друга миров нужно, чтобы их объединил кто-то, за кем они
пойдут. Я не знаю ни одного такого деятеля. И уж во всяком случае ни вы,
ни она на эту роль не годитесь. Пожалуй, объединить эту разнородную ораву
в один организм смог бы я; и, возможно, я впоследствии и займусь этим. Но
сперва примерно накажу их. Хотя бы некоторых. И, как говорит мой историк,
прочие услышат и убоятся.
для того, чтобы хотя бы серьезно подумать об этом, им нужно время. И они -
самые умные среди них, а таких совсем немного, - решают это время
выиграть. Каким способом? Они ведь знают, что переход от мира к войне для
Ассарта - привычное дело и происходит быстро. И вот сочиняется сказка
относительно состоявшегося объединения, относительно организации обороны
каждой планеты, и еще больше: о якобы готовящемся нападении на сам Ассарт.
Короче говоря - все то, что вы мне только что с таким увлечением
рассказывали. Расчет очевиден: если я поверю вашим россказням хоть на одну
десятую, я буду вынужден отложить начало войны и принять меры для проверки
вашей информации - и таким образом они получат передышку, и, может быть,
что-то и на самом деле придумают. Вот зачем, уважаемый советник Жемчужины
Власти - жемчужины, увы, поддельной, - вот с какой целью вы явились ко
мне. А для того, чтобы получить ко мне доступ, вы пошли на мерзкое
преступление - а впрочем, чего же другого ожидать от вас? - и похитили
женщину, никому в жизни никогда не причинившую ни малейшего вреда, не
пожелавшую зла, собирающуюся стать матерью, а похитив - отправили куда-то
в пространство на корабле, предоставленном для этой цели какой-то из
враждебных планет; вы мне сообщите ее название или я узнаю его иным путем,
это безразлично, но виновная планета пострадает куда серьезнее других,
могу обещать вам уже сейчас. Да, ворвавшись в жизнь доброй, скромной и -
утверждаю - счастливой женщины, в лучших традициях былого пиратства, вы
заточаете ее в трюме, - ну пусть даже в каюте - какого-то корабля и
надеетесь, что он укроется от моих глаз в пространстве. Да, пространство
обширно, но кто знает предел моим возможностям? Высокочтимый советник, вы
помните, надеюсь, как в свое время поступали с пиратами? Их вешали,
любезный мой. Слава Рыбе, мы далеко ушли от тех примитивных времен. И все,
кто так или иначе замешан в этом деле, будут молить меня о веревке - но не
получат ее. Если же у вас сохранилась хоть капля порядочности, вы захотите
спасти их от страшной смерти, воистину страшной, заменить ее смертью
быстрой и безболезненной; а спасти вы сможете лишь одним способом, я уже
сказал вам - каким: как только я прикажу, вы проведете мой корабль туда,
где они находятся. Только не говорите мне, что вы не знаете где. Иначе мой
гнев сметет все границы.
но на самом деле все же заданный вопрос. Я предпочел ответить в таком же
неявном ключе: просто пожал плечами - пусть понимает, как хочет. Однако,
не уверенный в том, что он сейчас способен логически мыслить (думаю, что
нет), я на всякий случай добавил:
полминуты понадобилось ему, чтобы переварить мою реплику. Потом он
усмехнулся и сказал:
поколебать его в принятом решении. Он кивнул.
уверять меня, что никогда в жизни не сидели в тюрьме? Не надо, вам никто
не поверит. Но неужели вы воображали, что после всего, что было здесь
сказано, вы выйдете из моего кабинета иначе, как под стражей?
Трубников Александр
Березин Федор
Шилова Юлия
Андреев Николай
Распопов Дмитрий
Лукьяненко Сергей