новлению России, - ворвался в комнату профессионально-бодрый
голос комментатора. - Председателем КВР был избран...
гарету. Ганшин машинально взглянул на экран и... его словно
обдало кипятком, даже дыхание остановилось. На экране за
длинным столом Ганшин увидел лысого Иванова в черном костюме
и с похоронным выражением лица. Но не это поразило его боль-
ше всего, а тот, кто сидел в центре и, надменно улыбаясь,
что-то говорил в микрофон. Потом он поднял голову и встре-
тился взглядом с Ганшиным.
Ганшин сразу узнал того, кто сквозь телевизионное стекло
глядел ему через глаза прямо в душу. Это был он, тот, о ком
Ганшин боялся даже подумать, чьи шаги гремели за стенкой
развалюхи и кто потом появился в дверях. Но только теперь он
странно изменился. Ганшин видел его как бы сразу в двух
ипостасях. С одной стороны, это был дородный пятидесятилет-
ний мужчина, крепкий и широкоплечий, типичный правительст-
венный функционер, рожденный и призванный руководить и пове-
левать. А с другой... с другой это было чудовище, описать
которое Ганшин никогда бы не взялся. Имеющее очень отдален-
ное сходство с человеком, оно скалило многочисленные острые
черные зубы и нечеловеческими глазами уставилось с телевизо-
ра прямо в душу Ганшину, что-то высасывая из нее и делая
его, Алексея Степановича Ганшина, немолодого уже литератора
и, в общем-то, неплохого мужика, совершенно иным человеком.
И это было все. Этого уже нельзя было избежать. Отныне и до
конца жизни Ганшин вынужден жить с этим, и писать с этим, и
заниматься любовью и многое, многое другое, а конец этой
жизни, как он чувствовал, уже не за горами...
вот и кофеек.
жинки, которые таяли, чуть коснувшись тротуара, но на газоны
ложились белой пылью, предвещающей зиму. Ближайший фонарь со
скрипом раскачивался, бросая на тротуар пляшущие тени.
жался спиной к деревянной стене двухэтажки, все окна которой
были потушены. Слава богу, все было тихо, главное, не залая-
ли собаки. Стук сапог по асфальту становился все слышнее,
громом отдаваясь в ушах. Светозар осторожно выглянул из-за
угла, и тут, вывернувшись с соседней улицы, появились три
силуэта с остроконечными капюшонами. Коричневые монахи. Све-
тозар тут же спрятал голову, стараясь втиснуться в стену.
Шаги приближались, ветер донес отрывки фраз:
на задницу. Даже обмочился, свинья жирная...
тащили в церковь приобщать. Вот смеху-то было...
рачивая голов. Капюшоны ограничивали их поле зрения, подпоя-
санные солдатскими ремнями с кобурой длинные рясы мели ас-
фальт.
монахи вот-вот услышат стук сердца, которое билось у самого
горла. Потом стук сапог и голоса замерли в отдалении. Свето-
зар оторвался от стены, чувствуя, как под кожаной курткой
отлипает рубашка от влажного тела. Улица снова была пуста,
ветер нес по ней становящийся гуще мелкий снег.
вал оставшиеся три дома. К счастью, калитка была не замкну-
та, и Светозар нырнул в темноту двора. Справа из будки раз-
далось рычание.
ние сменилось дробными ударами хвоста по стенкам будки. Од-
нако, вылезать в такую погоду на улицу собака на пожелала.
коротко стукнул в ставень окна. Через минуту в сенях за
дверью послышалось шебуршание, скрипнув, дверь отворилась.
нулся мимо хозяина. На него пахнуло смесью табака и перега-
ра. Дверь опять заскрипела, закрываясь.
ходят. Ты такой умный - вот и смажь.
дорчик. - В следующий раз непременно.
волосы, Светозар привычным путем прошел в дальнюю комнату.
лу, так что в комнате было почти темно. За длинным столом
посредине сидели шесть человек - темные силуэты, но Светоза-
ру хватило и этого, чтобы узнать их. Пять мужчин и женщина,
вернее, девушка по имени Зина, составляли ядро Сопротивле-
ния, в которое Светозар вошел два месяца назад. Сидевший во
главе стола при появлении Светозара замолчал, настороженно
вглядываясь в него. Чуть блеснули стекла очков.
рил он. - Садитесь, мы уже начали.
тяком по имени Лаврентий. Из соображений безопасности, они
знали друг друга только по именам. Считалось, что так надеж-
нее.
единственная, - продолжал сидящий во главе стола Михаил. Но-
минально в Сопротивлении все были равны, но фактически, Ми-
хаил являлся лидером. Светозар не знал, кто он по профессии,
но почему-то не мог представить его себе никем иным, кроме
как сотрудником упраздненного ныне Комитета Безопасности. -
Кроме них, существуют еще Павловцы, Добровольное Воинство
Сатаны и, сами знаете, много кто еще. Но дело не в них. Они
всего лишь исполнители анонимных узурпаторов, тайком захва-
тивших власть в стране. Я имею абсолютно достоверные сведе-
ния из Москвы, что Президент и члены правительства третий
месяц находятся под арестом, а от их имени орудуют неизвест-
ные пока личности. Пока, - веско повторил он. - Надеюсь, что
в течение ближайшего месяца наша организация в Москве сумеет
определить, кто они такие. Так что наша с вами задача оста-
ется прежней - искать надежных людей, сплачивать их в группы
и держать в готовности. Уверяю вас, вскоре мы перейдем в
наступление. Народ не пожелает долго терпеть царящий ныне
произвол. Ну, и не надо забывать о постоянной агитации среди
населения. В первую очередь, надо распускать порочащие так
называемые власти слухи, будоражить народ...
дом с ним Семен, худой и длинный, поблескивающий огромной
залысиной. - О каком народе вы вообще говорите? Народа боль-
ше нет. Осталось перепуганное стадо, забившиеся по щелям та-
раканы. Каждый из них сам по себе и радуется только, что его
не трогают. А еще больше радуется,когда трогают его гада-со-
седа. И этих вы призываете агитировать?
Именно это стадо, как вы выражаетесь! Естественно, простых
людей можно напугать. Но их можно и разъярить, и найти ми-
шень для их ярости, и заставить их пойти на подвиги. Так уже
было во время Гражданской и Великой Отечественной. Так будет
и сейчас.
заром толстяк Лаврентий. - Напуганных можно раззадорить. А
что прикажете делать с убежденными? Я вот работаю с моло-
дежью и вижу, что все больше и больше юношей и девушек от
шестнадцати до двадцати примыкают ко всяким движениям, вся-
ким там Павловцам и Защитникам Родины. Сами идут, не из
страха или незнания, а по убеждению. Потому что им нравится
то, что творится сейчас. Потому что им понравилось бы все,
что угодно, по сравнению с прежним. Им все понравится, лишь
бы не коммунисты, не КПСС проклятая...
лают нынешние, - резко взмахнул рукой Семен. В полумраке его
глаза отчетливо засветились - или это упал на них отблеск на
мгновение вспыхнувшей ярче керосиновой лампы? - Что вы все
грехи на коммунистов валите? Или сами беспартийным были? Те-
перь заговорили все разом, громко, на грани крика.
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Андреев Николай
Ильин Андрей
Максимов Альберт
Афанасьев Роман