занять его может каждый.
его занять, - рассмеялся Ибрахим. - Ты ведь сам помнишь... И вот, сказал Он
Ангелам: "Поклонитесь Адаму!" И поклонились они... - Ибрахим замолчал.
однодневках, гораздо больше Его сущности, чем в нас.
ушел?
последнее, что осталось на Земле от Него. И мне от этого не радостно.
назад, опершись руками о холодный песок.
они, все эти люди... - Ибрахим делал паузы между словами, словно с трудом
подбирая их. - Все они мучаются, не зная, куда себя деть, что сделать... Они
не знают своего предназначения, и в жизни их нет смысла. От этого они
несчастливы.
нами сегодня нет Мухаммада. Он любил такие разговоры.
кругом света, а над песками неслись еле слышные звуки. Обрывки какой-то
мелодии, песни, молитвы... Кто разберет?
росточка... Залысины создавали иллюзию большого лба, да и вся форма черепа
была, какая-то неправильная, что ли?.. Виски как будто выпуклые или слишком
"раздутая" затылочная часть?
отталкивает. Светлые, голубые, до прозрачности, глаза подобострастно взирают
из-за толстых очков. Руки уложены на колени. Примерный человечек.
Казалось, что сквозь густой запах одеколона, неплохого, кстати, одеколона,
пробивается другой, более страшный дух.
Зиверса едва не вывернуло, и он поспешил углубиться в отчет. Однако в уши
ему лез противный звук, это шуршала сухая кожа рук страшненького
человечка...
разглядывая потолок. - Я слишком многое себе позволяю. Слабость - это
слишком большая роскошь. В наше время это вообще непозволительная роскошь,
она очень дорого стоит".
работой. Судя по всему, ваша просьба не останется без внимания и я замолвлю
слово перед Гиммлером.
имеет очень большое значение для нашего общества и для науки в целом. Я
всецело надеюсь...
Ваша... лаборатория будет получать все необходимые материалы.
"лаборатория" и интерпретировал ее по-своему.
важен для науки. Тут нет чего-то предосудительного, просто научный интерес в
данном случае превыше всего. Особенно когда это касается неполноценных
народов.
передайте доктору Хирту. И еще раз большое спасибо за ту работу, которую вы
выполнили. Я думаю, не имеет смысла напоминать о той конфиденциальности,
которая придана этому делу?
вскинул руку вверх:
чем-то еще. Наверное, с болью.
Ветер подхватил буквы, сложил их в слова, играя новыми для себя игрушками.
скрытность, чем вынудил меня применить методы допроса третьей..."
он выпорхнул в окно, подальше от спертого воздуха в кабинете...
информации. По всему получалось, что корни этой проблемы уходили так
глубоко, что копать отпадало всякое желание.
дуболома-Шпеера руководить операцией "Тангейзер", разбираться с утечкой было
вообще нежелательно. Почему? Потому что пришлось бы идти через голову того
же Шпеера и нарушать субординацию и указ Самого. Но... Говорить об этом с
рейхсминистром было бы еще более неправильно. И это означало только одно,
нужно снова идти через коридоры власти, к человеку с лицом
преподавателя-гуманитария
позволит нанести удар сразу по двум крупным фигурам... Одна из них Шпеер,
который, собственно говоря, мешает, только когда запускает руки туда, где
разбирается хуже, чем сапожник в настройке роялей, а другая... А другая
может провалить все..."
подопытных жрать траву перед камерой, а совсем другое, когда тебя самого
начинают обрабатывать специалисты по физиологии..."
кресло. Да так там и оставил.
своими членистыми лапками по песку, подкрался и заполз в ушную раковину.
Прогрыз себе дорогу и теперь угнездился в самом центре мозга. Колется своими
клешнями и тонким отравленным жалом. Рвет беззащитный мозг, разбрасывая
вокруг себя кровоточащие ошметки
организм, помещенный в сложные условия пустыни, никак не мог разобраться,
что ему делать с этим избыточным количеством алкоголя, и посылал сигналы
"SOS" по всей нервной системе
одеяло, наброшенное на него кем-то из сердобольных солдат. Костер уже почти
потух, где-то средь седины пепла едва виднелись слабые огоньки.
стороны автомобилей. Преодолевая сопротивление чуть слышно потрескивающих
шейных суставов, он тупо посмотрел на колонну, не обнаружив ничего, могущего
производить легкие щелчки, доносящиеся из темноты. Ягер поискал глазами
часовых. В свете звезд смутно различалась фигура человека с винтовкой,
наблюдающего лагерь. Все спокойно.
на него снизошло понимание. Это потрескивал, остывая, металл, накаленный за
день.
страдает похмельем. Ну еще можно понять, что я заснул на песке, возле
костра... Все-таки не в машине, как некоторые трусы... Но похмелье, это
слишком. Кстати, могли бы меня разбудить... Спасибо, хоть одеяла не
пожалели. А то холод собачий..."
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Белов Вольф
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей