Вижу, не настаиваю... А вот я и за рулем пью, ха...
Что у тебя, зачем звонил?
бюджета образовался.
подброшу... А какие новости?
старт. Видел бы ты их, Сергеич... Псы войны, огонь и воду прошли... Да то
плохо, что маринуешь ты их, а ждать они не любят, не привыкли... Того и
гляди, плюнут на твои бабки и законтрактуются куда-нибудь, где погорячее.
твоих парней не слишком силен криминально-романтический дух? Мне требуется
дисциплина в первую очередь. В этом направлении и работай с каждым
следующим новобранцем.
Зорин, машинально передвигая пальцем по столу хрустальную пепельницу.
помни, отморозки мне не нужны.
баланс между грозной внешностью и хотя бы минимальной способностью к
повиновению.
увидимся.
этот момент случилось небольшое происшествие, едва ли даже заслуживавшее
такого названия. Сидевшая за столом у дверей в компании своего приятеля
подвыпившая девушка неловко потянулась за тарелкой и смахнула на пол
тонкостенный стакан с массивным дном. Стакан разлетелся вдребезги.
Виновница инцидента глупо улыбнулась, подняла основание стакана, теперь
ощерившееся острыми обломками стекла, и поставила на стол. Юноша подобрал
мелкие осколки, что-то сердито пробормотал.
паров и задел Владимира Сергеевича. Чтобы сохранить равновесие, получивший
чувствительный толчок Зорин оперся о крышку стола - как раз там, куда
девушка поместила остатки злополучного стакана. Маленькие стеклянные
ятаганы вонзились в ладонь Зорина, на скатерть закапала кровь.
прочно засели в ладони обломки. Впрочем, дно тут же упало под собственным
весом, а кровь из ран хлынула сильнее.
чемпионом ресторанных драк.
перевязать... Дезинфекция... Тьфу, что я несу... Вот чистый носовой
платок...
намеревался идти на конфликт. Он молча принял платок, прижал к ладони и
удалился в сторону туалетов.
водой под большим зеркалом, подержал раненую руку под струей. Потом он
медленно поднял ладонь к глазам. С отрешенной улыбкой он наблюдал, как
срастаются края ран, как рассеченные ткани покрываются тонкой розовой
кожицей, как стремительно завершается процесс молниеносной регенерации,
оставляя едва заметные бледные шрамы.
руки, включил сушилку. После этого он еще раз улыбнулся своему отражению в
зеркале, покинул туалет и вышел из бара на улицу, где начинался дождь.
4
контрастирующей с яркими белыми конусами лучей фар впереди. На дороге не
было ни других машин, ни людей - и не могло быть не только из-за позднего
времени. Сюда, в запретную зону, окруженную многорядными заграждениями из
колючей проволоки и двойным кольцом охраны, едва ли сумел бы проникнуть
посторонний.
автоматчиков в зеленой форме. Водитель затормозил. Развалившийся на заднем
сиденье справа от майора НКВД генерал Тагилов опустил толстое стекло и
протянул документы. Старший лейтенант долго изучал их при свете
электрического фонаря, потом взял под козырек:
воротами. Справа и слева от них тянулся высокий забор, опутанный сверху
вездесущей колючей проволокой, залитый светом прожекторов с вышек. Здесь
снова последовала проверка документов, после чего ворота отворились, и
генеральская машина вкатилась на территорию. Возле дверей угрюмого
трехэтажного здания автомобиль застыл неподвижно. Генерал вышел и
направился в дом, его спутники остались в машине. Открывая тяжелую дверь с
литой металлической ручкой, Тагилов мельком бросил взгляд на табличку у
входа: "ФИЗИКО-ТЕХНИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ N_1б".
тех, какие занимали многие научные учреждения Москвы - обычные длинные
коридоры, лестницы, двери с номерами, иногда с указаниями фамилий и
должностей сотрудников. Генерал Тагилов уверенно прошагал на второй этаж и
вошел в скудно освещенный кабинет, где за письменным столом сидел,
склонившись над бумагами, пожилой человек в свалявшемся свитере.
Настольная лампа под матовым стеклянным колпаком отбрасывала на бумаги
круг света, резко выделявшийся в полумраке комнаты.
сделать это вчера.
накопилось так много. Но главное сделано, остались мелочи...
обойтись не можете?
спичкой, с удовлетворением затянулся, - что мы уезжаем сегодня, сейчас.
Общее собрание всех сотрудников лаборатории назначено на девять утра.
плохом освещении.
излагая хорошо известные профессору истины: - Война неизбежна, Сергей
Николаевич. Никто не может сказать, сколько времени у нас осталось... В
этих условиях ваши исследования приобретают колоссальную важность для
партии и правительства, и не мне вам говорить, как необходимо соблюсти
секретность. Иностранные разведки не дремлют, и мы не имеем права оставить
им хоть малейшую зацепку.
раздражением воскликнул Тагилов. - Я и так позволил вам взять с собой
троих...
остальные...
дискуссии. - Решения не мы с вами принимаем. Собирайтесь.
готов... Рабочие журналы, папки с расчетами в чемодане...
эксперимента.
солдату. Просто, как дважды два. А вот мне, ученому, далеко не все ясно! Я
должен учесть миллионы факторов! Мы вторгаемся в область неведомого, и
если я хоть в чем-то ошибусь, ваши амбициозные проекты с грохотом лопнут!
Да, да, с грохотом, да с каким!
глаза превратились в узкие зловещие бойницы.
_мои_ проекты. Это нужно партии, от этого может зависеть в немалой степени
победа дела социализма. И мне странно слышать от вас такие слова.
прежней агрессивности. - И если говорю о незавершенности исследований, так
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав
Перумов Ник
Перумов Ник
Посняков Андрей
Быков Василий