Чтение 51–й страницы книги ~Звездный наследник~

- Мистер Ро... - загрохотал на весь космодром Торнадо.

- Молчать! - захрипел я, с трудом поднимаясь на ноги. - Перебудешь мне
здесь всех...

Как бы в ответ на эти слова над космодромом противно завыли сирены, и
узкий луч прожектора с крыши здания управления медленно пошел сканировать
черноту между кораблями. Шум моторов и пневматики Торнадо, видимо, не
превышал порога громкости, принятого роботами-охранниками в здании
управления за аварийный. Корабли при посадке ревели не менее громко. Но вот
громоподобный бас моего суперкибера... Он бы и мертвого поднял из могилы.

К счастью для нас аварийный осмотр начался с противоположного края
космодрома.

Я освободил руки от ремня. Согнувшись от боли в боку, подковылял к
Томпсону и заглянул ему в глаза. Он молчал и недоуменно пялился на меня.

- Совсем из тебя здесь дурака сделали, Рич, - сочувственно сказал я. И с
наслаждением врезал ему снизу в челюсть. Это был мой коронный удар,
нокаутирующий.

Томпсон дернулся, закрыл глаза и чуть сполз вниз в жесткой хватке
Торнадо.

- Торнадо, быстро его к контрольной камере! - слабым голосом скомандовал
я. И подумал о том, хватит ли у меня сил втащить тяжеленного майора в
звездолет. - Скажи Ланцу, чтобы включал встроенное оборудование и приготовил
капельницу со снотворным, антиоксидантами и дезинтоксикаторами самого
широкого спектра. Все!

Экскаваторы снова загрохотали, тело Томпсона поплыло к звездолету
Ланцелотта. Я держался за бок и ковылял вслед за ним.

Когда я добрался до входного люка, луч прожектора уже общупывал середину
космодрома. То место, где стоял "линкор" с Корриды. Надо было спешить.

Я открыл входной люк, подошел вплотную к Томпсону и скомандовал Торнадо:

- Отпусти его!

Манипуляторы раздвинулись. Томпсон медленно сполз спиной вдоль "ладони"
суперкибера на землю. Я подхватил его под мышки и, морщась от боли, потащил
вверх по трапу.

Как ни трудна была для меня задача втащить раненого майора в звездолет -
она оказалась посильной для меня. И я ее выполнил, не мог не выполнить - в
очередной раз чудом спасшись от смерти. Бросив тело Томпсона на пол посреди
зала, я бросился к пульту и включил режим "Уйти, чтобы остаться".

И перед тем, как изображение на экране внешнего обзора исчезло, увидел,
что луч прожектора подползает к "тихоходу"-соседу и начинает настороженно
ощупывать его.

Я успел скрыться в пространственном "кармане" до того, как вид маленькой,
но грозной армии журналиста Рочерса оправдал бдительность киберохраны
космодрома.

Я остановился над неподвижным телом майора Томпсона и тяжело вздохнул. Я
падал с ног от усталости, боли в боку и желания поспать. И еще я хотел есть.
Я хотел всего одновременно - расслабленно лежать на кушетке, принимать
обезболивающее, что-нибудь есть и безмятежно спать. Но я не мог позволить
себе ни одной из этих вещей. Не мог, пока не позаботился о своем друге
майоре Томпсоне.

Друге, который чуть не погубил меня.

Я еще раз тяжело вздохнул, нагнулся и с кряхтеньем вытянул за руки с пола
тело Томпсона на кушетку. Подложил под голову подушку, пощупал пульс. Сердце
его работало нормально. Пульс был ровный и хорошего наполнения, несмотря на
ту здоровую дозу снотворного, которую я вкатил ему пять минут назад.

Капельница с раствором тех препаратов, которые я назвал Ланцу, уже была
готова и висела над Томпсоном на стене. Я задумчиво посидел над ним, потом
закатал рукав его комбинезона и ввел в вену правого предплечья иглу. Ланц
осторожно рапортовал:

- Процесс лечения больного начался, сэр.

Я не откликнулся, а все сидел и смотрел на расслабленное во сне лицо
Ричарда. Удастся ли то, что я задумал?

Еще на пути к Пифону, вспоминая все, о чем рассказал мне дядя Уокер, я
пришел к простому решению. Оно напрашивалось само. Если предположение Уокера
верно, рассуждал я, и физиологический механизм одержания человека кальмаром
ничем не отличается от медикаментозной кодировки, от консервации
фармакологически активных веществ во внутренних органах или костях человека,
то...

В медицине на любую кодировку существует раскодировка - набор
медикаментов, нейтрализующий кодирующие вещества. Нейтрализующий или
ускоренно выводящий их из организма. Подобный набор медикаментов,
несомненно, существует и для вещества треклятой протоплазмы. Только он еще
не создан. Естественно, я не мог своими силами извлечь из тела Ричарда хотя
бы миллиграмм осевшей в нем гадости. И тем более не смог бы найти химическую
формулу дезинтоксикатора. А если бы смог, то, скорее всего, она оказалась бы
настолько нетривиальной, что я не сумел бы получить нужное вещество в
условиях звездолета. Все это было мне не по зубам.

Но я мог иное. Я мог попробовать просто промыть Ричарда. Теми растворами,
которые были созданы совсем недавно, но уже входили в аптечки всех
космических кораблей.

Эти растворы были последним и самым веским словом в земной фармакологии.
Их достоинство состояло в том, что они удаляли из человеческого тела
буквально все вещества, определенные медиками как "не родные" для человека.
Как достигался такой эффект - я не знаю. Но знаю, что эти уникальные
растворы в считанные часы справлялись с самой сложной, острой интоксикацией,
вызванной каким бы то ни было, даже неизвестным науке веществом.

А если так, думал я, то в те же считанные часы из тела Ричарда Томпсона
будет удален кальмар, который слился с ним на плато. И Рич будет здоров.

Чтобы использовать все возможности, которыми я обладал в таком незнакомом
деле, как раскодировка, я приказал Ланцу заодно ввести в раствор капельницы
и все известные "обычные" дезинтоксикаторы. Чем черт не шутит: любое из
веществ приготовленного раствора могло оказаться
нейтрализатором-раскодировщиком для вещества протоплазмы!

И вот теперь я усыпил своего друга и, как сказал Ланц, "процесс лечения
больного начался"...

- Сколько он проспит, Ланц? - тихо спросил я.

- Не меньше двенадцати часов, сэр.

- Дай мне что-нибудь из того, что восстанавливает функцию травмированной
печени. Вместе с обезболивающим. И разбуди ровно через десять часов.

- Будет исполнено, сэр. Капсулы с заказанным вами лекарством ждут вас на
столе в бытовом отсеке.

Я быстро приготовил себе пару сэндвичей, выпил чашку горячего
успокаивающего чая, проглотил лекарства и, не раздеваясь, рухнул на диван в
бытовом отсеке.

Тот диван на котором когда-то спала Лотта...

Таким образом, в ту ночь я все же сумел исполнить все свои желания. Но
ведь эти маленькие желания-терзания были пустяками по сравнению с тем, что
точило меня уже столько дней, что не давало мне спать, гнало из одного конца
Галактики в другой, сжимало сердце тоской и неуверенностью, терзало острым
чувством вины...

На самом деле, подумал я, засыпая, у меня есть только одно желание:
спасти ее. И быть рядом.

"Лотта, где ты? Что с тобой?"

Меня разбудил громкий голос Ланца:

- Вставайте, сэр. Вы спали ровно десять часов. Ваш пациент просыпается.

Меня как будто дернуло током:

- Как так? Ты же говорил, что он будет спать не меньше полусуток!

Ланц деликатно погудел, потом ответил:

- Диурез, сэр. Повышенный диурез. Как всегда при введении большого
количества жидкости в кровь. Это его разбудило.

Я вскочил с дивана и выхватил из ящика стола револьвер.

- Не волнуйтесь, сэр, - успокоил меня Ланц. - Ваш пациент сейчас не
опасен. В настоящий момент он испытывает остаточное действие снотворного.
Движения замедлены, нескоординированы. Взгляд отсутствующий.

Я немного успокоился, плеснул себе в лицо холодной воды из-под крана,
засунул револьвер за пояс комбинезона и быстро прошел в зал.

Ричард Томпсон лежал на кушетке в том же положении, в котором я его
оставил: на спине и с иглой, воткнутой в вену правой руки. Глаза его были
открыты, бессмысленный взгляд уперся в потолок. Я вынул из-за пояса
револьвер и руку с оружием завел за спину. Потом настороженно приблизился к
"пациенту".

Кто он теперь? Друг или враг? Что мне ждать от этого человека? В
принципе, тот состав, который прошел по путям кровотока Томпсона, должен был
обеспечить стопроцентный успех моего замысла. Я был уверен, что Ричард
здоров. Но все же осторожность, хотя бы на первых порах общения, не мешала.

Томпсон медленно повернул голову на звук моих шагов. Увидев меня,
улыбнулся, взгляд его оживился. Я отметил, что серовато-стальной оттенок его
радужек исчез: глаза Рича стали такими же чисто-голубыми, какими я их знал
на Земле.

Ричард Томпсон протянул мне руку.

- Денни, я понял... Ты очистил меня от этой твари, да?

Я молчал, стоя посреди зала и покачиваясь на носках.

- Я все помню, Дэн. Память мне не отшибло.... Это был не гипноз, а...
Как-будто тебе на глаза одевают очки с цветными стеклами, и ты начинаешь
воспринимать мир в другом спектре... Ты понимаешь?

Он хотел приподняться, но игла шевельнулась в вене и причинила ему боль.
Он сморщился.

- Можно вынуть иглу?

Я кивнул и сказал:

- Вата и спирт на полке рядом с твоей головой. Продезинфицируй рану.