Чтение 61–й страницы книги ~Кто есть кто?~

мудрено ведь в советской литературе такой жанр фактически не существует. И
мы сразу же обратились к мировой литературе в поисках образцов.

Но жанр фантастического детектива явно не пользовался особым вниманием
и среди зарубежных писателей. После долгих поисков мы обнаружили всего две
книги, в какой-то мере отвечавшие нашим представлениям о том, как должен
выглядеть наш гибрид Это были романы Айзека Азимова "Стальные пещеры" и
"Нагое солнце".

Здесь было все, как положено в детективе: труп на первых же страницах,
следователь, загадка, логические рассуждения. Все здесь было, как положено
в фантастике: общество будущего, космические ракеты, мыслящие роботы,
планеты дальних солнц. Преступление было неразрывно связано с
фантастическим открытием, расследование убийства переплеталось с научным
поиском.

И тут мы поняли, почему этот замечательный жанр так скудно представлен
в литературе.

Дело в том, что, если пишешь фантастический детектив, приходится
следовать двойной логике.

Ведь герой детектива раскрывает преступление и находит преступника на
основе анализа фактов и строгих логических рассуждений. Из малозаметных
деталей он строит сложную цепь догадок и в конце концов воссоздает
подлинную картину происшествия. Своим успехом он обязан аналитическим
способностям человеческого разума.

В фантастике герой попадает в необычные, странные, иногда
фантастические условия, и главным его оружием опять-таки являются
логические рассуждения.

Сопоставляя события, обстоятельства, детали, он постепенно, шаг за
шагом приходит к пониманию сущности происходящего, совершает научное
открытие или просто находит необычный, но логически обоснованный выход из
предложенной необычной ситуации И своим успехом он тоже обязан
аналитическим свойствам нашего разума.

В фантастическом детективе действует двойная логика. Ведь преступление
здесь непременно связано с каким-то фантастическим научным открытием.
Поэтому следователь вынужден тут рассуждать, как ученый, а ученый - как
следователь.

И поэтому мы пошли на компромисс.

Мы решили, что у нас будут два равноправных главных героя. Один будет
ученый, а другой - следователь И оба они будут соревноваться в
разгадывании как самого преступления, так и его научной подоплеки. Мы
поставим их в одинаковые условия, вооружим одинаковым знанием фактов и
поглядим, кто раньше придет к цели. А чтобы никто из них не имел форы, мы
решили, что каждый получает право на очередной ход только после хода
другого.

Так сама собой определилась необходимость чередовать главы
"хронофизические"

с главами "следовательскими" Право первого хода было решено жребием.
Все остальное зависело уже от самих героев. Понятно, каждый из нас пытался
помочь своему герою и осложнить задачу другому, но в конечном счете оба
героя оказались на высоте.

И вот, когда все было готово и оставалось только выстрелить из
стартового пистолета, мы вдруг увидели, что забыли небольшую, но весьма
существенную деталь.

Мы забыли придумать само преступление!

Законы избранного нами жанра требовали, чтобы преступление было
совершено с применением научно-фантастических средств Очень соблазнительно
было совершить преступление руками человекоподобного робота, но мы вовремя
спохватились - это уже было у Азимова. Впутывать в историю инопланетных
пришельцев нам не хотелось. И тогда появилась дерзкая и, как оказалось
впоследствии, злополучная мысль - воспользоваться путешествиями во времени!

Так была решена судьба Аркадия Левицкого: ему предстояло погибнуть во
имя науки.

И тут мы поняли, что раз мы собираемся писать о науке, то, значит, и
книга наша должна быть научной по духу, то есть предельно логичной и
реалистичной.

Но как это может быть - реалистическая книга о заведомо фантастическом
событии?

А вот так. Пусть идея, лежащая в основе сюжета, и фантастична. Но все
следствия из нее должны быть выведены с предельной научной строгостью. Все
возникающие возможности должны быть прослежены в абсолютном соответствии с
логикой. Никаких обманов, никаких передержек и фокусов за спиной у
читателя!

Если логика приводит к выводу, что человек, однажды убитый, должен
воскреснуть, мы не будем стыдливо закрывать глаза и делать вид, что он
все-таки умер. Нет, мы честно признаем суровую правду: да, воскрес! И не
только признаем, но и покажем, почему, на каком научном основании это
неизбежно должно было произойти.

Мы хотели, чтобы читатель все понимал, все замечал - и верил нам не
слепо, а обоснованно. Поэтому мы добросовестно посвящали его во все тайны
хронофизики, - пускай глядит и убеждается, что нигде нет подвоха.

И каждый шаг приходилось объяснять и читателям, и самим себе, и
героям...

Да, мы с горечью признаемся, что наши герои далеко не всегда
оказывались на высоте положения! Они то и дело запутывались в паутине
мировых линий, забывали, кто есть кто, где есть где и когда есть когда. От
них помощи ждать не приходилось, а между тем соавторы сами позорно
сбивались с толку и растерянно спрашивали друг друга: "Слушай, это который
же Аркадий?" или: "А этот Борис откуда еще взялся?!"

Намучившись сами, мы поняли, что просто обязаны приложить к роману те
чертежи, которые были единственным нашим компасом на перекрестках времени.

Обязаны, если не хотим, чтобы читатель так же отчаялся что-либо понять,
как наш Валя Темин.

Но, увидев, что получилось, мы вдруг усомнились: что же это такое?
Детектив или задачник по хронофизике?

Поразмыслив, мы решили, однако, что первенец нового жанра должен
казаться странным именно потому, что жанр новый и непривычный для всех,
включая самих авторов. Успокоив себя этими соображениями, мы отнесли роман
в редакцию и стали ждать, что будет дальше.

Судя по отзывам Темина и Коновалова, наша попытка сочетать свободу
художественного вымысла со строгостью научного анализа, срастить логику
расследования с логикой исследования потерпела неудачу.

Но мы еще не теряем надежды. Быть может, найдутся такие читатели,
которым придется по вкусу наш логический пуризм, наша бескомпромиссная
честность в борьбе с парадоксами времени, наш непривычный в художественном
произведении, но близкий их сердцам строгий и последовательно научный
подход к фантастической посылке.

Только эта надежда поддерживает нас, когда мы вспоминаем о главах,
набитых нескончаемыми хронофизическими рассуждениями. "Трухой", как сказал
бы Эдик...

Нам осталось еще разъяснить, что научно и что фантастично в этих
рассуждениях, и показать, что научен в них метод, а фантастична лишь
исходная посылка.

Среди всех проблем, предложенных фантастами вниманию широкой
общественности, проблема путешествий во времени является, несомненно,
самой актуальной.

Марктвеновский "Янки при дворе короля Артура" путешествовал во времени
без помощи всяких технических устройств - его просто стукнули дубинкой по
голове. Вот до чего примитивна была техника всего восемьдесят лет назад!

Сегодня, чтобы совершить даже самое простенькое путешествие в завтра
или вчера, нужны хронокамеры, времебусы, вечемобили и прочие солидные
транспортные устройства. И виновен в этом, несомненно, Герберт Уэллс,
который еще в конце прошлого века ("Машина времени". 1895) ребром поставил
вопрос о роли техники в хронопутешествиях, хотя одновременно постарался
отбить у читателей охоту к таким путешествиям.

С легкой руки Уэллса фантасты впоследствии так упорно атаковали
проблему путешествий во времени, что даже видавшая виды общественность
обратила внимание на это упорство и задумалась: а нет ли тут и в самом
деле "чего-то"?

Не будем перечислять имена и названия книг, большинство которых
известно читателю. Обратим лишь внимание на то, что сегодня никто не
отправляет героев в будущее (или в прошлое) только для того, чтобы описать
это самое будущее. Эпоха "чистых" путешествий во времени сменилась эпохой
"временных парадоксов".

Широко эксплуатируется, например, "парадокс дедушки". Вы отправляетесь
в прошлое и случайно убиваете там человека, который впоследствии должен
был стать вашим дедушкой. В результате ваша бабушка не выходит за него
замуж, не появляется на свет один из ваших родителей и, стало быть, не
появляетесь на свет и вы. Да, но если вы не родились, то как вы могли
отправиться в прошлое?!

Вот эти-то парадоксы мы и хотели исследовать. И мы начали с того, что
продолжили до логического конца намеченные нашими предшественниками
рассуждения.

Человек отправляется в прошлое: может ли он встретить там самого себя?

Очевидно, может - об этом говорят факты (смотри, например,
автобиографический рассказ М. Емцева и Е. Парнова "Снежок"). А если так,
то может ли он убить сам себя? Тоже, очевидно, может. И что же тогда будет?

Заметим, что нас интересовала не столько моральная и юридическая
сторона вопроса, сколько его логический аспект. Тем более, что моральные и
юридические проблемы, связанные с этим, выглядят весьма запутанно.

Впоследствии, возможно, появится нечто вроде хронокодекса, а пока...