Кто же будет осуществлять такой контроль над сознанием всего человечества,
как, по-вашему, Лоран? Сказать вам кто?
войны, а может быть, и фашисты! Что вы, черт возьми, не видите, как
устроен наш мир? Забыли гитлеровские крематории, забыли Хиросиму? Кому
попадет в руки сказочная сила, если она будет открыта вами?
боссы войны?
обладателю власти над сознанием людей. А ваши опыты со стимуляторами, с
нейрохимией, с токами высокой частоты, если их направить по такому пути, о
котором вы мечтаете, если за них возьмется хорошо финансируемая
лаборатория... Бог мой, Лоран, неужели вы не понимаете, что это, пожалуй,
опасней, чем водородная бомба!
обдумать. Но как вы-то, при таких настроениях, продолжаете работать?
лучший исход, вот и все. Я, по-видимому, неисправимый оптимист...
изолироваться от жизни. Вот послушайте, что пишет один умный и порядочный
человек. - Он достал из шкафа небольшую книжку. - "Те из нас, кто
способствовал развитию новой науки - кибернетики, находятся, мягко говоря,
не в очень-то утешительном моральном положении. Эта новая наука, которой
мы помогли возникнуть, ведет к техническим достижениям, создающим огромные
возможности и для добра, и для зла. Мы можем передать наши знания только в
окружающий мир, а это - мир Бельзена и Хиросимы, Мы даже не имеем
возможности задержать эти новые технические достижения. Они носятся в
воздухе, и самое большее, чего мог бы достичь кто-либо из нас своим
отказом от исследований по кибернетике, - это отдать развитие всего дела в
руки самых безответственных и самых корыстных из наших инженеров. Самое
лучшее, что мы можем сделать, - это позаботиться о том, чтобы широкая
публика понимала общее направление и значение этой работы, и ограничиться
в собственной деятельности такими далекими от войны и эксплуатации
областями, как физиология и психология"... Ну, тут у него, как видите,
заблуждения вроде ваших... Правда, он, сколько мне известно, не занимался
проблемами воздействия на человеческий мозг... И вот дальше: "Есть и
такие, кто надеется, что польза от лучшего понимания человека и общества,
которое дает эта новая отрасль науки, сможет предупредить и перевесить
наше невольное содействие концентрации власти (которая всегда, по самым
условиям своего существования, сосредоточивается в руках людей, наиболее
неразборчивых в средствах). Но я должен заявить, что надежда на такой
исход очень слаба"... Вот! - Шамфор захлопнул книгу. - Так что не меня
следует считать пессимистом...
Но у него в мозгу так прочно застряла идея о неизбежности тепловой смерти
Вселенной, что я удивляюсь, как это он еще занимается социальными
проблемами.
человеческое достоинство. Вероятно, поэтому.
Хиросимы и крематориев.
искалечена, но жива, и люди, борясь против войны, вспоминают именно о
Хиросиме. Нет, я не разделяю пессимизма Винера ни в прогнозах насчет
будущего Вселенной, ни в размышлениях о судьбах человечества. Но это не
значит, что вы вправе закрывать глаза на ту яростную борьбу, которая идет
сейчас по всему миру, и думать, сидя у себя в лаборатории, что вы живете в
счастливой Аркадии.
ответа сказал профессор Лоран, поднимаясь. - Благодарю за вашего Сократа и
за ваши поучения, достойные современного Сократа. Мне, пожалуй, льстит,
что вы обращаетесь ко мне как к случайно заблудившемуся единомышленнику.
Но, откровенно говоря, вы ошибаетесь. Война, маки - все это далекое
прошлое, тогда я был моложе, проще и на многие вещи смотрел иначе. А
сейчас я далек от политики. Да и вообще - это ведь была война против
фашистов. Что ж, я и остался противником фашистов. Но Гитлера нет на
свете...
Шамфор. - Вы в своих лабораториях создаете могучие силы, а потом
равнодушно смотрите, как эти силы используются против человечества, и
говорите: "Я далек от политики".
страстей! Значит, вы меня обвиняете в пособничестве Гитлеру? А ведь раньше
у вас было нормально развитое чувство юмора...
сложный анализ. Солнце светило прямо в окна, на белых шторах четко и
зловеще чернели кресты решеток, на зелени линолеума, устилавшего пол,
лежали скрещенные узкие полосы. "Светлая, просторная тюремная камера", -
вдруг подумал Альбер.
лице выразилось отвращение и тоска; он постоял на пороге, обводя взглядом
комнату. Роже отложил книгу.
продуктов на два дня. А то сидели бы сейчас голодные.
комнате, тяжело опустился в кресло у окна, откинул голову на спинку.
крупинку. - Многовато на сегодня, но что поделаешь, слишком большая
нагрузка на сердце и мозг... Мишель, все благополучно?
Он словно впервые меня видит и не знает, кто я такой.
задание: самым подробным образом запиши все, что помнишь об окружающем. С
самого начала, с первых минут. Пусть это будут отрывочные, неясные,
неполные впечатления. Пусть ты не все осознал. Все равно - записывай то,
что видел, слышал и так далее. Главное - подробность, последовательность,
точность. Понятно?
Я все подробно запишу.
относящиеся к делу?
Ты лично, с первого дня. Постарайся не путать последовательность
восприятии, вот и все.
А сначала точно запиши: это я увидел, я услышал, я понял в этот момент, в
этот день, а не в другой. Мне важно выяснить, как формировалось твое
сознание.
углу и, немного подумав, начал с удивительной быстротой стучать по
клавишам. Профессор Лоран посмотрел на него и вздохнул.
тихо. - И хорошие и плохие. Ни один человек не может в два дня выучиться
так быстро печатать. Да, я думаю, и вообще не может. Мишель печатает
быстрее самой лучшей машинистки, которую я знал. И не делает ошибок. То
есть опечаток. Ошибки у него есть, и иногда очень курьезные: он не
понимает многих простых вещей, потому что не жил по-настоящему.
сказал Альбер.
злоупотреблять... - Лицо профессора Лорана подернулось синевой, он
задыхался.
все время держался хорошо. Но сейчас, когда есть помощь, я позволил себе
расклеиться...
Мишель, считая пульс профессора. - Пульс частит... перебои... Я сейчас
сделаю вам укол. Сиаль-5 не принимали?
Сертаков Виталий
Майер Стефани
Прозоров Александр
Лондон Джек
Гуль Роман Борисович
Конюшевский Владислав