поглядывая на скорчившегося неподвижного Поля. Раймон пришел через час с
лишним, сказал, что в ближайших аптеках этого лекарства не оказалось,
пришлось добраться чуть ли не до площади Звезды. Профессор приготовил
шприц, Альбер разогнул напряженную, словно одеревеневшую руку Поля,
перетянул ее жгутом. Поль не шевельнул ни одним мускулом; казалось, он
даже не почувствовал, как игла шприца входит в вену. Однако через
три-четыре минуты он повернулся на спину, открыл глаза.
видишь, Пьер очень беспокоится. Мы все тоже беспокоимся.
болезненная гримаса.
- Серпазил вы тоже достали?
сказал Раймон.
деле творит чудеса. Я впервые вижу на практике молниеносное действие
риталина. Смотрите, Поль сразу растормозился. Но внимательно следите за
ним, помните: он может сейчас натворить бед.
молодой красавицы, которую преследуют неизвестные злоумышленники, не могла
по-настоящему увлечь его здесь, в этой жуткой обстановке. Мишель, ни на
что не обращая внимания, почти безостановочно стучал по клавишам.
Профессор Лоран сидел в кресле и, откинув голову, о чем-то думал. А Раймон
перебирал в памяти все события и раздумывал. Правильно ли он ответил
Пейронелю?.. Может, все же попробовать уговорить Луизу? Нет, она не
согласится бросить мужа в опасности... А если согласится, тогда что?
Тогда... нет, в сущности, он этим не берет на себя никаких обязательств,
просто хочет избавить ее от опасности, от страха, от невыносимого нервного
напряжения. Если она последует совету Пейронеля, друга ее отца, то что
ж... Он, Раймон, обязан ей помочь выбраться отсюда и устроиться
где-нибудь, а дальше... ну, он, конечно, будет ее навещать, помогать ей...
Вдруг ему стало стыдно за все эти мысли.
сердито подумал он и с досадой захлопнул книжку. Профессор Лоран поднял
голову и рассеянно посмотрел на него. Раймон почувствовал, что краснеет,
как школьник. "Вот нелепое положение! - растерянно подумал он. - Нет,
право, совсем не в том дело, что я испугался угроз Роже Леруа. И не в том,
что я боюсь ответственности за судьбу Луизы... Просто нехорошо так
поступать. Даже мне одному не годилось бы уходить - ведь это теперь все
равно что дезертирство с фронта. А если и Луиза уйдет... все будут
считать, что она ушла ради меня... то ведь это действительно будет
тяжелейшей травмой для профессора Лорана... Роже засмеялся, когда я об
этом упомянул, но что понимает в этих делах Роже, он слишком примитивен!
Нет, нельзя, нельзя, надо держаться. Луиза не в такой уж опасности теперь,
и вообще ей легче с тех пор, как мы все здесь... Да, если б еще попасть в
лабораторию Шамфора... Правда, я и о Шамфоре ничего не смогу написать,
пока я здесь..."
потер лоб. Глаза у него были мутные.
из шкафчика, с нижней полки желтую коробочку из пластмассы и пакетик с
таблетками под номерам На. Франсуа, ты так долго спал, что я начал
беспокоиться. Тебе давно пора получать питание. Жозеф, вода в чайнике
кипяченая. Включите чайник, пусть немного подогреется. Сейчас мы тебя
покормим. И прибавим в раствор средство от головной боли.
воды тридцать семь градусов по Реомюру. То, что нам нужно сейчас. Теперь
возьмите вон ту большую мензурку... Ах, вы не знаете, что такое мензурка,
серьезно? Вон она, видите: на ней нанесены деления. Налейте воды до этой
черточки. Опустите в воду эти две таблетки. - Он протянул Раймону большую
коричневую таблетку и маленькую белую. - Размешайте стеклянной палочкой,
пока они не растворятся. Не удивляйтесь, что я вас заставляю это делать: я
пока стараюсь избегать лишних движений, у меня с сердцем хуже, чем я думал
вначале... и потом, вам все равно нужно этому научиться... это надо делать
каждый день, но обычно все делает Мишель.
он. - С Франсуа я решил подождать, пока он проснется.
блузы уже знакомую Раймону гибкую трубку, вытянул из нее сбоку почти
незаметную плоскую и широкую пробку-присосок и осторожно влил в
образовавшееся отверстие желтовато-коричневый раствор из мензурки. Потом
он опять закрепил пробку, сунул трубку обратно и сел, слегка задыхаясь.
Вскоре глаза Франсуа прояснились, лицо ожило, стало почти веселым.
Принимайся за расчеты, если чувствуешь себя в силах.
где лежали кое-как собранные листки с расчетами.
больше опираюсь на слова Поля: ведь Франсуа не может говорить, а пишет он
тоже неохотно... Я удивился, когда узнал, что он переписывается с Мишелем.
своих товарищей, чем профессор, и что это неправильно и нехорошо. "Уж не
нарочно ли Мишель добивается этого? Да нет, вздор, просто они считают его
своим, таким же, как они, в этом все дело..."
двенадцать часов ночи, думали, что он спит. Но около часу ночи Раймон
неожиданно поймал его косой взгляд из-под полуоткрытых век, и ему
почудились в этом взгляде злоба и коварство. Раймон притворился спящим и
исподтишка наблюдал за Полем. Вскоре он заметил, что все тело Поля
напряглось, руки сжались в кулаки. Раймон вскочил как раз вовремя: Поль с
протяжным глухим воем сорвался с кушетки и бросился на него, оскалив зубы
и закатив глаза. Раймон крепко схватил его за руки, сжал их. Ему противно
было видеть это дегенеративное пятнистое лицо, ощущать вялые мускулы под
холодной влажной кожей; ему хотелось отвернуться, но Поль глухо завывал и
бился, и надо было все крепче сжимать эти жалкие руки. Прибежал Альбер, на
ходу надевая очки. Вдвоем они уложили Поля на кушетку; он продолжал выть и
вырываться.
утра пролежит спокойно. Однако дежурить надо.
ушел вниз, чтоб поспать часок до завтрака. Раймон, тоже не выспавшийся,
позевывая, сел за ширмой. Поль лежал вялый, безразличный ко всему, но в
нем не было уже вчерашней напряженности. Профессор Лоран сделал ему новое
вливание риталина, дал глюкозу с витаминами, и он оживился, стал выглядеть
бодрее, даже улыбнулся Пьеру, когда тот подошел к кушетке.
профессор Лоран, понаблюдав за ним, - и все-таки это, по-моему, не
шизофрения.
быть, нужно сделать вам укол? Я позову Альбера...
его сегодня еще не принимал.
прояснилось.
злоупотребил этим. Неплохой урок... Я думаю, вы можете тоже часок поспать.
Ложитесь на мой диван, я посижу здесь. Ничего, ничего, все в порядке,
говорю вам.
немедленно заснул. Проснулся от, обливаясь холодным потом: ему приснилось,
что Франсуа схватил его за горло. Он с усилием открыл глаза. Над ним
наклонился бледный, всклокоченный Альбер и тряс его за плечо.
себя хорошо.
Он без сознания.
угол, за ширму. Профессор Лоран лежал на полу, бессильно раскинув руки.
Лицо его было совсем белым, даже губы ничуть не выделялись, словно
стерлись. Пьер глядел на него своим темным, ничего не выражающим взглядом.
Поль лежал спокойно, с открытыми глазами, но, по-видимому, совершенно не
замечал, что делается вокруг.
Флинт Эрик
Афанасьев Роман
Бажанов Олег
Пехов Алексей
Орлов Алекс
Шилова Юлия