Чтение 43–й страницы книги ~Выбраковка~

- Видишь двери? - спросил Гусев. - Это "номера". Палаты в несколько комнат
с отдельным входом. Чтобы нельзя было проследить, кого именно привезли. В
курсе только медперсонал. Давай к служебному. Ага. Теперь слушай
инструкцию-нотацию. Готов?
Валюшок молча кивнул.
- Мы с тобой, дружище, залезли прямо в сердце гадюшника, который управляет
нашей великой и многострадальной Родиной, - сказал Гусев. - Извини, что
втянул. Так уж вышло. Придется немного потерпеть. Главное - сиди тихо и не
поддавайся на провокации. Если подойдут бугаи в костюмах с галстуками и
спросят, кто такой - временно смири гордыню. Ты привез своего шефа Гусева
Павла Александровича. У Гусева вроде бы тут назначена консультация. Если
спросят, какой такой еще Гусев, скажи - ТОТ САМЫЙ. Мягко скажи, уверенно.
А больше им знать ничего не положено. Начнут возбухать... Да не начнут. В
крайнем случае вспомни, чему тебя на подготовительном учили. Эта машина -
имущество АСБ и кусочек территории АСБ. Постарайся, чтобы тебя поняли.
- Я буду стараться, - пообещал Валюшок не слишком уверенно. - Слушай,
Пэ... Все-таки я узнаю когда-нибудь, с кем именно работаю в паре? А?
- Да я сам толком не разобрался... - ответил Гусев и в очередной раз ушел,
бросив Валюшка на растерзание обстоятельствам и раздумьям.
Главврач КФН профессор Крумов наличие посторонних на своей территории не
переносил. Особенно Мирза Мирзоевич зверел, когда эти посторонние носили
оружие и просиживали штаны у дверей "номеров", охраняя вельможных
пациентов. Будучи просто молодым, подающим надежды психиатром, Крумов уже
на таких "посетителей" гавкал. А когда выбился в люди, здорово подлечил
кое-кого из кремлевских бонз и занял подобающее своим талантам место -
нажал на все педали и добился-таки, что в. корпусе воцарилась подобающая
статусу заведения тишь и благодать. Теперь эти замашки горного князя
играли Гусеву на руку - он был почти на сто процентов уверен, что палата
Белова не охраняется. А сам-то Гусев для Мирзоевича чужим не был. Четверть
века назад Крумов его фактически спас, вытянул осиротевшего и лишившегося
половины лица мальчишку из такой депрессии, за которой могло последовать
чтго угодно, в том числе и смерть.
- А вот и он! - обрадовался гостю Крумов. - Здорово, бычий х...й!
Это у профессора была такая манера приветствовать близких людей мужского
пола.
- Он самый, - признал Гусев. - Ну, как поживает наша лучшая в мире
карательная психиатрия?
- Если бы карательная, дорогой ты мой! Если бы...
- Васильич звонил вам?
- Звонил, дорогой мой, звонил... - Крумов выдвинул ящик стола и добыл
оттуда пару стаканчиков и початую фляжку коньяка. Смотрел он в это время
на Гусева, и тот почувствовал, как опытный взгляд будто бы сдирает с него
шелуху в поисках малейшей патологии. Не обследовать людей профессор уже не
мог. Это у него было машинальное.
- Тогда, может, потом выпьем? - предложил Гусев. - А? Вы уж простите, мне
время дорого.
- А чего ты, собственно, от Димки хочешь? - спросил Крумов. - Может, я сам
расскажу. Если честно, не стоит тебе к нему соваться. Я, конечно, понимаю,
ты его спас и все такое...
- А он это понимает? - вставил Гусев. Крумов почесал синюю щетину на
подбородке. Бриться ему приходилось два раза в день. Гусев как-то спросил
профессора (тогда еще просто доктора), что бы ему не отпустить бороду. А
Крумов с тоскливой гордостью сообщил, что лезгины бороду не носят. Почему
именно, он и сам, кажется, не знал.
- Ну... Скорее да, чем нет. Признаться - не признается, но суицид у него
был ложный, это точно. И в общем, ты его вытащил из весьма
затруднительного положения.
- Вы даже не знаете, Мирза Мирзоевич, насколько оно было затруднительное.
- М-м? - Крумов поднял брови. - Даже так?
- Как именно - так? - прищурился Гусев.
- Ну...
- Был приказ на выбраковку.
- Тебе?! - поразился Крумов.
- Скорее всего, я оказался там случайно. И поверьте, я Димку выручил
отнюдь не из-за общих детских воспоминаний. Мне просто стало интересно - к
чему бы это?
- Ах ты, бычий х...й! - высказался Крумов. Скорее восхищенно, чем
как-нибудь еще.
- Что вы узнали насчет его мотивов?
- То, что он врет, - твердо заявил Крумов. - Та-ак...
- Личной охраны нет у него?
- Ха!
- Он вообще в состоянии разговаривать?
- В принципе.
- Понятно. Ну что, проводите меня?
- М-м...
- Мирза Мирзоевич, я сюда пришел как частное лицо, а не как выбраковщик. И
поэтому я вам могу сказать, что мне от Дмитрия нужно. Есть вероятность,
что он узнал нечто очень важное. Страшно важное, понимаете? С перепугу
обдолбался, сдурел окончательно и полез совершать подвиг - демонстративно
кончать с собой.
- Я так и думал А он мне все, х...й бычий, про утрату жизненных ориентиров
плел... Слушай, Пашка, не ходи к нему
- Давайте вместе.
- Х...й тебе. За государственную тайну знаешь что бывает?
- Да вы и так в подписках с ног до головы. Ладно, пойду один Вы поймите -
если мои предположения верны, я обязан выяснить, что именно ему известно.
И как выбраковщик, и как просто человек. Возможно, это вплотную касается
моей судьбы. А может, и вашей тоже. Со всей страной заодно Поверьте, я без
острой необходимости к вам не пришел бы У меня есть кое-какие подозрения,
и Белов может их либо подтвердить, либо опровергнуть. Конечно, во втором
случае я ему не особенно поверю, он же профессиональный лжец, но
все-таки...
- У тебя именно подозрения или?..
- Допустим, мне кое-кто кое на что тонко намекнул.
Профессор снова поскреб щетину.
- Ладно, - сдался он. - Разбирайся. Человек и выбраковщик... Но смотри у
меня, х...й бычий! Думай, как с ним говорить. Не дай бог он потом
суициднет!
Роскошная двухкомнатная палата Белова действительно походила на
гостиничный номер. Сам пациент валялся на кровати и делал вид, что спит.
Даже когда Белов лежал, все равно было заметно, какое у него солидное
брюшко. В сорокалетних богатых мужчинах такое отношение к себе Гусева
просто бесило, но он постарался не выпускать наружу эмоции.
- Привет, - сказал Гусев, стараясь, чтобы это прозвучало по возможности
небрежно.
Белов лениво повернул голову и посмотрел на гостя. Без особого восторга
посмотрел, но и не злобно.
- Уммм, - кивнул он. - Здравствуй. Давно не виделись.
- Не ждал? - Гусев подвинул кресло и, не дожидаясь приглашения, уселся.
Еще одна дурная привычка выбраковщика.
- Ну, ждал. Показания будешь снимать? А где твой шприц?
- Э-э... - Гусев слегка опешил. - Дима, ты помнишь вообще, как меня зовут?
- Допустим.
- Ну и как?
- Павел... Гусев.
- Спасибо, утешил. Только я не дознаватель. Я простой оперативник. И мой
шприц - вот. - Гусев продемонстрировал Белову пистолет, при виде которого
больной слегка оживился. Во всяком случае, взгляд у него стал поострее.
- Если убедишь меня, что я должен тебе оставить эту штуку, может быть,
оставлю, - соврал Гусев, внимательно следя за возможной реакцией.
- У самих револьверы найдутся, - хмыкнул Белов. С таким превосходством в
голосе, что Гусева чуть не стошнило.
"Жалко, нельзя Мирзоевичу рассказать, - подумал он. - Узнает, что я
суицидальному больному оружие предлагал, зарежет".
- Тем лучше. Слушай, Дима. Понятное дело, люди с годами меняются. Я,
конечно, уже не тот мальчишка, которого ты помнишь по нашим дачным
забавам. Но все-таки, можем мы поговорить по душам? Учти - это частный
визит.
- Частный... Несчастный. - Белов повернулся на бок и подпер обвислую щеку
рукой с короткими жирными пальчиками. - Ну давай спрашивай.
- Пожалуй, спрошу. - Гусев на миг задумался. - Нет ли у тебя для меня...
Для меня лично. Только для меня одного. Нет ли каких-нибудь интересных
новостей?
- Беги, Гусев, - сказал Белов просто. У Гусева внутри что-то екнуло - не
то селезенка, не то еще какой-нибудь жизненно важный орган.
- Далеко? - только и смог пробормотать он.
- Беги, - повторил Белов и снова завалился на спину. Именно завалился, как
хронически объевшийся ленивый кот.
- Когда бежать?
- Вчера.
- Я серьезно.
- И я серьезно. Вчера - беги. А сейчас - уходи.
- А ты... Не собираешься? - выдавил Гусев.
- А мне незачем, - сообщил Белов по-прежнему безмятежным тоном. - С работы
я и так уже вылетел, на меня всем плевать... На папика моего - тоже. Пинка
хорошего дадут, и не более того. В общем, могу смело уходить в запой.
Слышал песню такую русскую народную? "И в запой отправился парень
молодой..."
- Значит, ты сознательно эту комедию с самоубийством учинил? - поразился