совсем недавно Кеннеди и Смит. Он рассчитывал на это, успокаивал себя этой
мыслью, когда начался налет. Налет, сыплющаяся с неба смерть, за одну ночь
взрывов, огня и все новых и новых ударов уничтожившая жалкую наземную
оборону Эйре...
исчезло, словно свихнувшийся исполин смел их небрежным движением руки.
пещере с оружием, слугами и лучшими лошадьми, храня обычную надменность.
слуги Диннинов должны умереть, как умер Фавн, чей труп теперь волокли
халиане.
Фавна, который валялся на земле безголовый, а халианские пираты дрались
из-за трупа. Не хотел он, и чтобы его пристрелил как предателя кто-нибудь
из слуг у него за спиной - десятерых, оставшихся теперь, чтобы защитить
семейство, которое владело десятками их.
почти детской рукой сжимал охотничий нож у себя на поясе. Все
оборачивалось совсем по-другому, чем ожидалось. Совсем! Халианским пиратам
следовало пронестись в небе на сверкающих военных кораблях, смести дом и
окрестности, а затем проследовать в сторону Корка, где город оказал бы им
достойный прием. Им не следовало быть здесь, топтать голубую траву, кусать
друг друга в ярости из-за того, кому из них достанется правая кисть
бедняги Фавна.
о том, как все могло быть, как должно было быть. Халианские пираты здесь,
и Фавн уже убит.
рабами. Рабы - это рабы, считал он. Рабами были все, то есть все, кроме
семейств с их судами, их законами, полицией, с их недостижимыми благами
богатства и образования.
со стоицизмом, свойственным таким, как он. Действительно ли то, что пираты
проделывают с трупом Фавна хуже того, что владыка Диннин сделал бы с ним,
попадись он с убитым голубем или даже белкой? Сейчас Фавн хотя бы мертв.
сочувствие мальчику, который спал рядом с ним в конюшне. Все лошади, все
бесценные лошади Диннинов были мертвы или где-то бегали, обезумев, если не
считать немногих личных верховых лошадей, укрытых в семейном убежище.
возможно, переживут ее, даже если все выставленные часовые вроде него и
Фавна погибнут, чтобы обеспечить это.
торжествующим поруганием трупа, каждым злорадным тявканьем, каждым веселым
рычанием.
неподалеку от Эйре в момент, когда подал сигнал охранный маячок, мог
добраться до планеты за шестнадцать часов, если бы его командир забыл обо
всем и пожирал бы парсек за парсеком.
закаленных ветеранов, каких только мог выставить Альянс. Эйре, пожалуй,
была им в самый раз. Они предпочитали воздушные десанты и наземные бои, а
пятьдесят рядовых 92-й десантной дивизии быстрого реагирования "Рыжий
конь" стремились "нарастить свои накидки", раздобыв столько халианских
хвостов, что их накидки будут мести землю. Один из десантников по фамилии
Инглиш кроме накидки обзавелся и целым одеялом.
офицеров, включая Инглиша, уроженца Эйре, чтобы составить план боевых
действий. В космосе эсминец вступил бы в бой с халианским космолетом с
полной охотой, но в подобных обстоятельствах все решалось на земле.
Распылять вражеский корабль, покидающий человеческую планету не полагалось
- ведь на борту всегда бывало много людей. Компьютерные системы наведения
кораблей Альянса предпочитали по людям не стрелять. И халиане это знали,
проклятые работорговцы!
но у него было предчувствие, что на этот раз удача улыбнется "Хейгу" и его
экипажу. Они оказались не только удивительно близко к Эйре, но у них был
человек, который должен знать планету как свои пять пальцев.
фамилией, очень роскошной, инкрустированной перламутром. "Джейсон
Г.Падова" гласила она. Он всегда с нежностью думал о своей семье перед
началом боевой операции. Не то чтобы в нем была хоть капля трусости.
Просто слишком много он видел сражений и зверств, творимых халианами.
налета. Он хотел выполнить свои обязанности. И мог это сделать: "Хейг" был
сверхкомпьютизированным эсминцем, он мог расправиться с тремя халианскими
кораблями его класса, располагая лишь минимумом экипажа, чтобы было кому
всунуть голову в коммуникационные шлемы, чтобы компьютерная сеть получала
энцефалограммы и индикаторные движения глаз. Даже без двадцати людей на
борту, то есть живых, "Хейг" продолжал бы уничтожать все, что имело
спецификации халиан и двигалось в радиусе двадцати тысяч миль, пока не
расплавились бы все его контакты.
девизом Падовы всегда было выживание: для Падовы, для его экипажа, для
корабля Альянса, которым он командовал уже столько лет, что успел
научиться обходить инструкции и извлекать все, что мог предложить Флот.
"Хейг" был мыслящей машиной-убийцей и обладал большим количеством
роботизированных функций, чем соответствовало букве закона. Если проявить
юридическую придирчивость. Но в глубине сознания Падова бережно хранил
последнюю команду, которую составил он сам. Она обеспечивала подчинение
автоматических функций "Хейга" человеческим приказам до момента
самоуничтожения, так что Хорькам не удастся запустить когти в строго
хранимые секреты "Хейга".
"огонь", боевое оружие и его электромыслящие компоненты будут оставаться в
подчинении законов Альянса. И человеческая кодированная последняя воля и
команда "огонь!" будут волей и командой этого человека.
сделать то, что был обучен делать.
и женщине, начальнику его разведки, и улыбнулся юному обритику с
молочно-голубыми глазами.
высадились пираты, то есть когда поступил сигнал SOS, отраженный от
стационарного ретранслятора и зашифрованный так, словно его отправил
спасшийся гражданский космолет. Данных мало: видимо, главный удар пришелся
по городам Корк и Шэннон. Инглиш, расскажи-ка нам все, что тебе известно
про Эйре, - и как можно короче.
вперились в пол.
планетных атласах, так, капитан, я, пожалуй, скажу... не стоит она того,
чтобы ее спасать, капитан! - Лейтенант вздернул голову, и Падову хлестнул
по лицу вызывающий взгляд.
крышкой портативного компьютера, но лейтенант только встал по стойке
"смирно" и ничего больше не сказал.
взвешивая слова десантника, а потом наклонился через стол и произнес очень
размеренно и очень четко:
но мы... примем... меры... для... спасения... Эйре... в любом случае. И с
этого момента вы член оперативного штаба. - Падова знал, что у него от
раздражения вздулась шея - он почувствовал, как в нее врезается край
воротничка. - А кроме того, вы первый, кто высадится, а потому
выкладывайте о Шэнноне и Корке все, что помните.
брат-близнец, Падову это нисколько не удивило. Чертовы десантники все на
одну колодку: пустая голова, но бойкий язык. И беззаветная смелость. И
могучие мышцы, чтобы ее подкрепить.
местных жителей, как этот лейтенант Инглиш ненавидит эйрцев, - то халианам
предстоит схватка с человеческими противниками куда ожесточенней обычной.
это, но не стал принимать к сердцу. Чуточка бесчеловечности, пожалуй, не
помешает. Теперь оставалось только поставить этого бешеного сукина сына в
нужную позицию и выдернуть чеку.
отвернуться, Терри Инглиш не сознавал, что его пальцы впивались в дерн,
словно пираты оскверняли его беспомощное тело. Он вспоминал прошлое, и
казалось, что это так и есть. Не сознавал он, и что плачет, что по его
щекам ползут длинные серые черви слез. Годы и годы он молился, чтобы
явились халиане, и семейства на своей шкуре испытали бы то, что заставляли
испытывать других. Пусть они сокрушат эту надменную и злобную орду,