Чтение 8–й страницы книги ~В когтях каменного века~

Другое дело зимой, когда лось ослабеет от голода и увязнет по брюхо в
глубоком снегу, тут он станет уже легкой добычей для волков, которые
набрасываются большой стаей, а потом несколько дней пируют.

Нередко зимой охотники из племени Камышовых котов криками, копьями и
камнями отгоняли волков от только что убитого лося или оленя, а потом с
торжеством волокли туши к пещерам по замерзшему руслу реки. Но такие подарки
случались редко, и чаще всего зимой людям приходилось жить впроголодь, потому
что река, покрываясь толстым слоем льда, переставала давать им пищу, а
глубокий снег мешал отправиться далеко в лес на охоту. Тогда приходилось есть
запасенные с осени ягоды или вяленную на огне рыбу, но е" запасов хватало
обычно лишь до середины зимы, а потом племя начинало голодать...

Впрочем, хотя зима была тяжелым временем, о ней Агаму сейчас думать не
хотелось. Агам шел к колдуну. Для того, чтобы попасть в верхнюю пещеру, он
должен был пересечь перелесок, а потом по крутой насыпи подняться на склон
горы к пещере. Насыпь образовалась лет десять тому назад от обвала, когда
земля стала дрожать и выбрасывать из щелей камни и пепел, а своды одной из
пещер осыпались прямо на людей, которые не успели выбежать.

Позднее колдун объяснил это тем, что Дух Земли разгневан, что ему давно не
приносили жертв и мстит за то, что осенью незадолго до обвала, один из
охотников бросил копье в священного Камышового кота. Впрочем, тогда Духа Земли
удалось задобрить, бросая в щели, где кипела лава, мясо и сладкие соты с медом
диких пчел. Впрочем, Камышовые коты отнеслись к произошедшему извержению
довольно спокойно. Они вообще-то часто ссорились то с Духом Земли, то с Духом
Реки, то даже с Тем, Который Зажигает Костер Солнца.

С тех пор, как отступил последний ледник, прошло около пятидесяти лет и
климат стал значительно мягче. Но кто-то из тех, кто приш"л издалека и был в
дороге несколько месяцев, рассказывал, что с севера наступает новый ледник и
ползет каждый год на десяток локтей, вырывая с корнем дубы и столетние сосны.

Надвигающийся ледник, если это было правдой, означал, что скоро добычи
опять станет меньше, и тогда самим Камышовым котам, или, возможно, их внукам,
в зависимости от того, с какой скоростью будет продвигаться ледник, прид"тся
оставлять пещеры и отступать от ледника, вплавь или на плотах переправляясь на
другой берег реки. Но до этих странствий ещ" было далеко, и о них редко
думали. Главное было пережить сегодняшний день и ближайшую зиму, а там будет
видно.

Агам поднялся по крутой насыпи, а потом по тропинке, петлявшей вдоль
склона горы, и оказался в нескольких метрах под пещерой. Он знал, что колдун
был там, потому что из пещеры слышалось низкое бормотание, прерывавшееся то и
дело высокими вскриками. Колдун Торах, тощий старик с сомкнутыми бровями и
совершенно лысый, в одежде из лисьих и волчьих шкур, хотя погода и была
теплой, ходил вокруг костра, шептал что-то и то и дело бросал в костер клочья
шерсти. Шерсть обугливалось и начинало неприятно вонять паленым волосом.

- Торах, Агам здесь, Агам приш"л! - не без страха крикнул подросток,
подходя к пещере и осторожно, оставаясь у входа, заглядывая в нее.

- Кто приш"л? А ну подойди ближе, я не разгляжу! - потребовал старик.

Он бросил в огонь щепотку какой-то травы, мешок с которой висел у него на
поясе, и костер вдруг ярко вспыхнул белым. Агам от неожиданности отшатнулся,
убеждаясь в том, что колдун накоротке знаком с Духом Огня.

- Это ты, мальчишка? - прошамкал старик. - Чего тебе надо? Из какого ты
племени?

Он пристально уставился на Агама в упор своими колкими глазами под
мохнатыми седыми бровями и грозно зашевелил пустыми губами.

- Я из племени Камышовых котов, меня зовут Агам, сын Яргле и Рынны.

- Я и сам тебя узнал, Агам, - сказал старик, подслеповато щурясь. - Это ты
тогда приручил камышового котенка?

- Да, колдун. Это был я.

- И что стало с котенком? Он умер?

- Нет, он вырос и убежал.

- Зверь, рожденный свободным, должен и жить свободным, так хочет Дух
Земли, - сказал колдун и что-то забормотал. Потом он сел на камень и
нахохлился как ворон, на его лысине отблескивало пламя костра.

- Я тоже когда-то пробовал приручить волчонка, - сказал он. - А потом он
вырос и однажды Дух Земли позвал его. Я пробовал удержать его и вот...

Колдун вытянул правую руку, и Агам увидел, что у него отсутствует
указательный палец выше сустава. Агам посмотрел на свою правую руку, там тоже
было два глубоких шрама: один от острого камня, другой от укуса выдры.

Но пальцы как будто были все целы, их было два, два и один. Пещерные люди
умели считать только так: один, два и много... Вс", что больше двух,
неопределенно называлось: много. Если же было нужно точно посчитать количество
тех или иных предметов, например, количество убитых на охоте оленей, то его
или показывали на пальцах или говорили, если скажем, оленей было семь: одна
ладонь, один и один. Одна ладонь - означала пять.

- Зачем ты приш"л, Агам? - спросил колдун.

Пещерные люди всегда говорили просто, без затей и без всякой дипломатии.
Главное для них были не слова, а суть разговора. Скажем, "Дай мне свою жену!"
- "Не дам!" - "Тогда я тебя убью и е" заберу!"

Пройдут века и в сущности, человество изменится не так уж и много.
Пролетит двадцать пять или двадцать шесть тысяч лет и мушкетеры будут
изъясняться в этом случае примерно так: "Сударь, не будете ли вы так любезны,
ради глубочайшей нашей дружбы и привязанности, позволить Вашей даме
потанцевать со мной!" - "Это моя дама, и будет танцевать со мной!" - "Тогда,
сударь, как это не грустно, я буду вынужден вызвать Вас на дуэль и заколоть".

- Торах, сегодня после заката на совете меня могут изгнать из племени.
Гырка, мать Уюка, пригрозила нашептать вождю, - сказал Агам. - Я пришел за
твоей помощью, колдун.

Колдун строго уставился на него, и нахмурил брови.

- Что ты такого натворил? Украл у них добычу из их ловушки? Помешал в
охоте?

- Я ударил е" сына Уюка острогой.

- Поднял оружие на своего! Убил?

- Нет, я ударил его не острием гарпуна, а его древком. Я только поцарапал
ему плечо.

- Сильно?

- Заживет на одну луну, даже следа не будет... - сказал Агам.

Колдун встал и завертелся на месте, так что вольчьи и лисьи хвосты на его
одежде описывали в воздухе круг. Он что-то забормотал, плюнул в костер, а
потом с потрясающей ловкостью, которой сложно было ожидать от такого старого
человека, кувыркнулся через огонь, не опалив не шкур, ни своего лица. Агам с
ужасом смотрел на прыгающего колдуна, думая, что или старик вош"л в связь с
Духами Огня и Реки, прося у них совета, либо рассудок его помрачился от долгих
весен жизни.

Но вдруг старик перестал бормотать и сказал внятно, из чего Агам смог
сделать вывод, что колдун соображает очень хорошо.

- Род Гырки очень влиятельный род. Вождь делает то, что они ему говорят.
Ударив Уюка, ты подул на огонь и только разжег пламя ещ" больше.

- Ты поможешь мне? Твое влияние очень велико.

- Кто это сделал?

Колдун по-лягушачьи подпрыгнул к мальчику и дотронулся до искусно
выточенной из мягкой оленьей кости пряжки, которая поддерживала грубо сшитую
из старых шкур костяными иглами одежду подростка.

Пряжка изображала сцену охоты на оленей. Охотники, расставляя ловушки и
громко крича, загоняли их к обрыву, заставляя оленей срываться вниз с горы.