Чтение 51–й страницы книги ~Вселенский неудачник~

Гостеприимным жестом он указал мне на пневмодиван, тряпкой вытер с рук
смазку и, уютно устроившись рядом со мной, сказал:

- Теперь о делах. Вы сказали, что вчера я рассказывал вам о своих
изобретениях? Не напомните о каких именно?

Я растерялся. Честно говоря, вс", что он н"с вчера в баре, успело
выветриться у меня из головы.

- Признаться, я успел немного подзабыть суть нашего разговора. Мне сложно
было сосредоточиться: вы употребляли слишком много научных терминов, - начал
я.

Махарадзе удивленно приподнял брови.

- Наверное я упоминал об антигравитационной платформе? - спросил он.

- Именно о ней! - ухватился я за подсказку. - Вы говорили, что вас всегда
занимал механизм гравитации, и что вначале вы изготовили чертежи, а потом...

Сапчук-Марарадзе вскочил с дивана, выпятив тощую грудь.

- Послушайте, Тит, - сказал он, отчеканивая каждое слово, - хоть я и
напиваюсь иногда до потери памяти, а дед мой был наполовину грузином,
наполовину марсианином, но я совсем не дурак. Скажу вам по секрету, я никогда
не работал над антигравиационной платформой и, следовательно, не мог вам о ней
рассказывать.

- Но вы же сами...

- Стоп! Мои изобретения вас, не притворяйтесь, не интересуют, а если так,
то я совершенно не понимаю, чем обязан чести принимать вас у себя. Или вы
немедленно признаетесь мне, какого черта вам здесь нужно, или убирайтесь на
все четыре стороны!

Лицо маленького человечка кипело таким справедливым негодованием, что я
встал и сказал:

- Не надо меня выставлять. Я и сам не знаю, зачем заявился. Просто нашел в
кармане вашу карточку. Прощайте!

Я сунул Сапчуку-Махарадзе руку и, повернувшись, стал пробираться к выходу.
Я двигался как во сне, лавируя между завалами технохлама. Про изобретателя я
почти сразу забыл, и даже удивился, когда он догнал меня и схватил за рукав.

- Обождите! Уйдете, а я не найду себе места, буду думать, зачем приходили.
Вы же не просто так заявились?

- Не позже, чем через три-четыре часа я буду мертв. Мне прострелят грудь
из бластера. К вам я пришел, потому что думал отсидеться эти несколько часов,
- с внезапным равнодушием к собственной судьбе произнес я.

Сам не знаю, что заставило меня открыться: возможно, жаждал сочувствия или
сказалась тяга к театральным эффектам. Изобретатель с любопытством наклонился
ко мне.

- Почему вы так уверены? Вы связаны с мафией? У вас враги? И откуда такие
точные сроки? Почему именно сегодня, ведь формально говоря, вас могут убить
завтра, послезавтра или через неделю?

- Нет, именно сегодня. Сегодня до одиннадцати я буду мертв и это так же
верно, как болтливый кибермех во флаерсе, приятель в метро или ступенька
бассейна, на которую какой-то идиот-робот пролил жидкое мыло.

На лице Махарадзе что-то мелькнуло.

- Вы меня заинтриговали. Давайте, пожалуй, вернемся к нашему коньячному
аппарату, и вы мне вс" расскажете. После пары стаканчиков голова варит намного
лучше.

Мы вернулись, и я незаметно выложил ему всю историю, начиная с того
момента, как он сполз в баре под стол, а я забрел в магический салон.
Махарадзе слушал меня внимательно, задавал вопросы и выпытывал подробности,
главным образом касающиеся разговора в салоне и последовательности событий.

- Это поразительно! - воскликнул он, когда я закончил. - Ваш рассказ
досконально подтверждает мою гипотезу о возможности непродолжительного
хронообмена без нарушения структуры пространственной ткани!

- В самом деле? - вяло поинтересовался я.

- Мое последнее изобретение служит как раз для этого. Беда только в том,
что я ни разу не получал ещ" фактических подтверждений, что оно работает.

Честно говоря, это меня не удивило.

- А что вы изобрели?

- Синхронизированный двусторонний рассеиватель хроноволн, - с гордостью
произнес маленький человечек.

- А-а, - вежливо протянул я.

- Вы меня, кажется, не поняли: ведь рассеиватель хроноволн - это машина
времени! - нетерпеливо воскликнул Махарадзе.

Если у меня не отвисла челюсть, то лишь потому, что я ему не поверил.

- Именно, машину времени, - повторил Махарадзе. - Разумеется, возможности
у нее ограничены плотностью спиралей самого времени и его малой способностью к
сжатию. Амплитуда волновых колебаний в максимальном разрыве не превышает двух
дней, считая от настоящего момента. Ну, и наконец, пребывание в другом
пространственном полюсе может продолжаться лишь считанные минуты, которые тем
короче, чем больше масса перемещаемого тела и чем дальше момент перемещения
отстоит от настоящего.

- Жаль, что в вашей машине нельзя сбежать от бластерного луча. А то бы я
перенесся куда-нибудь в прошлое или в будущее - и оставил свою судьбу с носом,
- мечтательно сказал я, ощущая как коньячное тепло медленно поднимается по
артериям к моему мозгу.

Хотя я сболтнул это наобум, Сапчук-Махарадзе задумчиво уставился на меня и
вдруг так взмахнул рукой, что расплескал свой бокал.

- Я понял! Вы дали мне подсказку! - вскричал он. - Теперь я знаю, кто был
тот дельфийский оракул, который предсказал вам будущее!

- Разве вы знакомы с этим мерзким типом? - удивился я.

Коньячный гений ухмыльнулся.

- Не спешите с выводами. Разумеется я с ним знаком. Но вы-то знакомы с ним
куда лучше, потому что это...

- Кто? Мой приятель из метро?

Изобретатель покачал головой.

- Нет, ваш приятель здесь не причем. Оракулом были... вы сами.

Это предположение показалось мне бредовым.

- Ерунда какая-то. С чего вы так решили?

- Сами подумайте. Это были вы, которого я отправил, а точнее отправлю, в
прошлое на моей хрономашине. Странно, что вы не догадались, ведь сами сказали,
что оракул все время боялся исчезнуть да и ваше прошлое знал во всех
подробностях. Наверное, все дело в том, что динамик искажал голос, да и
психологически вы не были готовы к встрече с самим собой - вот и не узнали.

Я задумался. В первую секунду высказанная красноносым гением версия
показалась мне бредовой, но, вспомнив кое-какие проговорки оракула, я вдруг
ощутил, что Махарадзе вполне мог быть прав: и оракул - это я. Правда, все
равно оставались кое-какие непроясненные вопросы, например, почему оракул так
меня раздражал?

- Что же он ничего мне не сказал? - спросил я.

Маленький человечек удрученно заглянул в стакан, где коньяк теперь
плескался на самом дне. Кажется, он подумывал, не налить ли себе ещ", но
сомневался.

- Вы лучше у себя спросите, почему он так поступил. Возможно, ему был
лучше известен ваш характер, - заявил он.

- Допустим, у него был резон, - согласился я. - Он очень торопился, а мое
изумление отняло бы слишком много времени. А куда он, то есть я, исчез потом?

Изобретататель с достоинством ткнул себя пальцем в грудь.

- Темпоральная формула Сапчука-Махарадзе. Как вы считаете, не нахально
было назвать ее в свою честь? В этой формуле икс - плотность волн времени,
игрек - масса объекта, а зет - дальность времененного десантирования. Проще
сказать, рано или поздно хроноткань обнаруживает подвох и выталкивает объект
обратно.

- А почему так происходит?

- Я уже, кажется, упоминал, что при хронообмене происходит нарушение
пространственной ткани и чем больше масса объекта, тем серьезнее это
нарушение. Мы с вами, как и вообще все в этом пространственном разрезе
Вселенной, существуем в едином монолитном хроновремени, очень плотном и
целостном. Точнее даже, не существуем, а являемся его частью, словно увязли в
некоей резинообразной клеистой массе. Отправляя физический объект в иную
хроноволну, мы заставляем наше хроновремя растягиваться, но очень скоро оно
спохватывается и втягивает нас обратно. Я не слишком наукообразно объясняю?

- Отнюдь.

- Вот видите, а вы поначалу утверждали, что я вчера сыпал терминами. Это
меня и настрожило, тем более что пьяный я склонен скорее к упрощенчеству. Могу
например, постороить перпетум мобиле из обожженных спичек, - хмыкнул
Махарадзе.

Я уставился на хромированный бок коньячного аппарата, чувствуя, что меня
вновь начинают терзать сомнения.

- Постойте, кажется, ваша версия, что я говорил с собой, неверна.
Допустим, тем оракулом действительно был я. О выигрыше, приятеле и скользкой
ступеньке, я, согласен, мог помнить, но откуда мне могло быть известно, что
меня убьют, ведь по идее, чтобы точно знать это, к тому времени я должен был
быть уже мертв, а если я был мертв, то как же я тогда говорил с собой?

Красноносый гений вновь нацедил себе коньяк. Я подумал, что вскоре, если
он будет продолжать такими темпами, он наберется как промокашка.

- Назовем это парадоксом будущего или предзнанием. На самом деле все
просто. Я полагаю, что несколько минут спустя - вот только допью, что у меня в
рюмке! - мы с вами настроим хронокапсулу на несколько часов в будущее и
обнаружим ваш труп. Вопрос только в том, какие пространственные координаты
нужно поставить, чтобы его обнаружить?

- Может быть, координаты вашей лаборатории? - язвительно предположил я.

Мне не понравилось, с каким равнодушием он отозвался о моем трупе.

Сапчук-Махарадзе поморщился:

- Фи, юноша! Ненавижу мертвецов! Так что версия, что вы будете убиты
здесь, отпадает. Впрочем, это легко проверить. Идите за мной.

Мы зашли за перегородку и остановились у небольшой двери с кодовым замком.
Дотронувшись до датчика вначале подушечкой указательного пальца, а затем