креслам клавалеров. Он поднялся по проходу, подобрав полы мантии, пролез в
ряд и, остановившись над Мирчертом, ткнул в него пальцем:
крикнул: <Вот ты!> И была ночь, и влажно шелестел лес. Лопались банки с
пылающим мазутом на Каменной горе. Безумным и опасным огнем светился в
ночи клановский крест. Мирчерт стоял тогда на коленях в прибитой недавним
дождем пыли. А Маг возвышался над ним, как грозный языческий бог. Он
опустил на его левое плечо кавалерийскую саблю, которую именовал рыцарским
мечом, и стены Невидимой империи распахнулись. Это была кульминация. И
события понеслись к развязке. Теперь она наступила.
До посвящения. До приезда в Страну карликовых пальм*. Вот что было до
этого до всего. Вот с чего началась Одиссея, которая, кажется, скоро
закончится в пещере Полифема. Циклоп Полифем! Циклоп. Сановник клана
Циклоп. Пещера циклопа - первая кложа клана. Одноглазый людоед,
клансмен-одиночка. Боже, до чего скачут и путаются мысли!..
Шивы. Пещерный храм на острове Элефанта. Восьмой век. Шива - бог созидания
и разрушения. Индийское тримурти Брама, Вишну и Шива. Слияние индуизма с
буддизмом. Взаиморастворение. Вишну становится одним из воплощений Гаэтамы
Будды. Улыбка богочеловека. Загадочная улыбка. Воплощения. Ипостаси.
Богиня жизни и смерти Дурга. Она же Пар-Вати. Она же Кали. Кали - жена
Шивы. Восьмирукая. Трехликая. Вырубленные в скале храмы Эллоры.
Индуистские, буддийские, джайнистские храмы. Четвертый-десятый века. Храм
Кайласа. Восьмой век. Изящный экскурсовод в сари. С бело-красной кастой
меж бровей - символ третьего глаза. У бога вечного круговорота вселенной
Шивы - три глаза. <Обратите внимание на размеры храма. 260 футов длины,
170 ширины, 130 высоты. Зал, галереи, статуи и лестницы - все они вытесаны
из одного куска камня>. Злые дэвы пытаются сокрушить скалу, на которой
сидят Шива и Пар-Вати. Но Шива улыбается. Загадочная улыбка. Как у Будды.
Устоит ли мир?
усатый господин приподымает шляпу. Склеротически румяные щеки. Черные с
проседью волосы. Круглые старомодные очки. Мирчерт кланяется.
чего на свете не бывает! Еще одно знакомство во время туристской поездки.
Чем он может быть полезен? Беседа с расплывчатыми границами вокруг зла и
добра? Интервью? Автограф? Нет, конечно, не автограф... Что же тогда?
Визентуль... <Тот самый? Ах, неужели! Какая интересная встреча!..>
преступников. Вена. Австрия>.
поймано! Мартин Борман, рейхслейтер? Возможно... Врач Освенцима Менгеле...
Увы, это не деловая поездка. Просто выдалась свободная минута. Нельзя же
не побывать здесь. Посмотрите только на слонов, которые поддерживают
площадку. Как запрокинуты и загнуты хоботы! Как подняты вверх бивни! Давно
хотелось познакомиться, мистер Мирчерт. Очень давно. Ваша книга <Фашизм и
наука> выходит в Австрии уже третьим изданием... Кстати, мистические
церемонии всегда были характерны для тайных организаций...>
экзотическим уголкам Индии. Жена и дочь продолжили ее без него. <Вам нужны
доказательства? Вы получите их>, - сказал Визентуль, и вечерний
<супер-констэллейшн> компании <Сабена> унес их в Европу.
преследуемого. <Кеннет Смит> стало имя его. Новое имя в новой жизни...
возвратился в Штаты... Идея пришла неожиданно. Может быть, в тот день,
когда он беседовал с Визентулем в его кабинете. Сначала отличный завтрак.
Превосходная ветчина с зеленым горошком, яйца, апельсиновый сок и кофе со
взбитыми сливками. Потом уже сигары в типично адвокатском кабинете.
Кожаные кресла и застекленные книжные шкафы под черное дерево. Такие же
точно шкафы стоят в кабинете отца... Есть тихий дом в маленьком городке
штата Нью-Джерси. Улица Томс Ривер. Телеграфные столбы слева от шоссе и
охваченные лихорадкой клены справа. Винтовая лестница и трехоконная
комната в бельэтаже. Эбеновый письменный стол под зеленым сукном.
Бронзовые канделябры с электрическими лампочками. Старомодный телефон. И
два таких же, как у Визентуля, шкафа. Только отца нет. Он погиб в
Арденнах. Зарыт в сухой суглинок. И год за годом похожие на позеленевшие
от времени канделябры роняют на безвестную могилу его рыжую ломкую хвою
ели. Извивы памяти, ее развороты, пересечения, мертвые петли. Ауканье в
безответный туннель прошлого. Только смутное эхо. Только сердце сжимается
от невозможности и тоски. Но очнись на секунду, и настоящее обступит тебя.
Впрочем, реальность ли это? Может быть, единственное, что действительно
существует, это кузнечик из детства? Грязный, исцарапанный кулачок. В нем
скребется помятое насекомое. В горячем и скользком от пота твоем кулачке
обреченно скребется кузнечик. Усики его помяты. Жвалы шевелятся, как
расплывающиеся от обиды детские губы. Он пачкает твою вспотевшую ладонь
желто-зеленой тягучей жидкостью, бусинкой, выступающей на его плачущей
мордочке. И ты разжимаешь ладонь... Может, и придет кузнечик в себя средь
синеватых стеблей росистого овса, отыщет путь к ручью, минует пыльную
утоптанную дорожку, окаймленную готовыми облететь одуванчиками. Такая
малость! Но почему ты навсегда запомнил эту инстинктивную жестокость свою,
вину без искупления? Будет много другого, куда худшего... Все позабудешь и
все простишь себе. Только укоризненная мордочка обиженного кузнечика,
выпускающего остро пахнущую желто-зеленую капельку, с той же силой всегда
будет сжимать твое сердце. Почему?..
вот в чем. Представленный вами материал о связях клана с нацистами очень
убедителен. Нет нужды доказывать, что клан - это банда фашистских
погромщиков. Всем известно, что пропагандистские материалы пресловутого
Белого фронта печатались в Эрфурте гитлеровским органом <Вельт Динст>, во
главе которого стоял Штрейхер. Я сам видел фотографию, на которой Дракон
клана Артур Делл пожимает руку фюреру Германо-американского фашистского
бунда Августу Кляппроту.
объединенном митинге в Нью-Джерси, где бундесфюрер откровенно заявил, что
принципы бунда и принципы клана одни и те же.
тридцатилетней давности. Поэтому мне и хочется узнать, какие есть у вас
основания утверждать, что и сегодня клан тесно связан с неофашистским
интернационалом?
измениться?
факты, если они, конечно, есть.
предыстории.
Берлина. Это своего рода завязка. Изучив десятки тысяч документов,
американский журналист Ширер сумел воссоздать атмосферу, которая царила в
бункере имперской канцелярии незадолго до самоубийства Гитлера и
Геббельса. Вы, безусловно, знаете эти материалы. Гитлер и Геббельс послали
за своими гороскопами, хранившимися в архивах одного из бесчисленных
<исследовательских учреждений> Гиммлера... Это была атмосфера сумасшедшего
дома. Члены кабинета возлагали свои надежды на предсказания звезд!
Окруженные пламенем горящей столицы, они торжествовали по случаю смерти
тогдашнего вашего президента, усматривая в этом верный признак того, что
всевышний теперь, в последнюю минуту, спасет третий рейх от надвигающейся
катастрофы. Но к 29 апреля даже этим маньякам стало ясно, что ни
разгромленный вермахт, ни мистика не смогут отвратить рокового конца. В
четыре часа ночи, ровно за одиннадцать часов до того момента, когда они с
Евой Браун приняли яд, Гитлер написал завещание. Он призывал своих
партайгеноссе <ни при каких обстоятельствах> не прекращать борьбы и
продолжать ее <где бы то ни было> до того момента, когда <снова взойдет
солнце лучезарного национал-социалистического движения>. В этом завещании
Гитлер передавал пост рейхспрезидента гросс-адмиралу Деницу, а
рейхсканцлера - Геббельсу. Геринга и Гиммлера, как известно, он объявил
предателями и исключил из партии. Для исполнения приговора над Герингом
даже была послана специальная зондеркоманда. Возникает вопрос: кого Гитлер
назначил своим преемником? В завещании ничего не говорится о новом фюрере.
Борман упоминается там лишь в качестве министра по делам партии. Кто же
фюрер? Есть основания полагать, что имя нового фюрера было названо устно.
Ведь и в 1939 году, начав мировую войну, Гитлер тоже устно назвал сначала
Геринга, а потом Гесса своими преемниками. Но если тогда он мог сделать
это громогласно, то накануне краха имя наследника должно было сохраняться
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Свержин Владимир
Витковский Евгений
Панов Вадим
Андреев Николай