Чтение 4–й страницы книги ~Море Дирака~

подковок по гулкому каменному полу. Он знал, что на седьмом этаже есть ход
на чердак. Выскочив на крышу, нужно добежать до пожарной лестницы.
Спуститься на брандмауэр. Прыгнуть на соседнюю крышу, а там будет глухой
дворик с тремя подворотнями. Главное - выиграть хоть несколько шагов.

Остро закололо в боку. Но Карстнер, сморщившись, как от лимона,
заставил себя сделать прыжок сразу через три ступеньки. Лег на перила и,
перевешивая тяжесть своего стремящегося упасть тела, выпрямился. Оставался
еще один пролет. Потом восемь ступеней и чердачный лаз. Дверь почти
наверняка открыта. На случай налета. "Там должен быть ящик с песком -
тушить зажигалку, - отметил Карстнер, - может, опрокинуть на них?.. Нет,
не осилю..."

Последняя ступенька - и он на площадке. Теперь пробежать площадку и
свернуть налево...

Перед Карстнером белела глухая стена. Гладкая, как лист бумаги. Точно
лакированная, а не покрытая штукатуркой.

"Может быть, я перепутал подъезд? - подумал он. - Хотя теперь это не
имеет значения... Обидно".

Он стоял лицом к стене, не решаясь обернуться. Покачнулся и, выставив
вперед руки, упал. Он больно ударился локтем о край ступеньки. Стена
куда-то исчезла. Дверь на чердак была открыта. Он пополз вверх на
четвереньках. Дотянулся пальцами до двери, но не смог подняться. Сел,
чтобы передохнуть и собраться с силами.

"В крайнем случае одного из них я сумею ударить ногой в живот".

Загремели кованые сапоги. Эсэсовцы вбежали на площадку. Карстнер
подтянул ноги к груди и обернулся. Восемь ступенек вели вниз на площадку
седьмого этажа. За ними была белая стена. Выход на площадку исчез.
Карстнер не мог уже ни удивляться, ни действовать. Наступила реакция.
Голова его бессильно упала на грудь, и он медленно осел набок, цепляясь
непослушными пальцами за дверной косяк.

Точно сквозь вату, он слышал, как эсэсовцы гремели сапогами по
площадке, кричали, колотили в двери, звонили, врывались в квартиры и вновь
выбегали на площадку. Потом был гомон голосов: мужских, женских, детских.
Все они были где-то рядом, за этой стеной. Они искали его. Они хотели его
убить. Карстнер не почувствовал, как чьи-то руки подняли его и понесли.
Сначала вверх по лестнице, потом по какому-то длинному коридору и,
наконец, вниз...

...Первое, что он ощутил, когда пришел в себя, это острый и свежий
запах озона. Он лежал на большом кожаном диване, укрытый теплым клетчатым
пледом. В комнате горела электрическая лампа. Карстнер посмотрел на часы -
они стояли. Окон не было. Полуоткрытая дверь вела в смежную комнату. Там
что-то непрерывно полыхало дымным белым светом. Слышались странное
жужжание, приглушенные голоса, отрывистые фразы.

В комнату, ослепительно улыбаясь, вошел человек с красивым молодым
лицом, пышной шевелюрой. Виски у него были совершенно белые.

- Ну, как вы себя чувствуете у нас? - спросил он, присаживаясь на
краешек дивана.

- Где я? - спросил Карстнер.

- Не волнуйтесь, вы у друзей.

Человек улыбнулся еще шире и ослепительней.

- Я не волнуюсь... Как я сюда попал?

- О! Совершенно случайно. Вам, очевидно, стало нехорошо. У вас уже
бывало такое? Нет? Ну, тем лучше. Вы были без сознания, и я решился
доставить вас сюда, пока вам не станет лучше.

- А где... они? Те двое?

- Кого вы имеете в виду? - Человек искренне изумился. Его блестящие
черные глаза смеялись.

Карстнер пожал плечами.

- Вам показалось, что вас кто-то преследует? - Человек не переставал
улыбаться, и на его щеках играли симпатичные ямочки. - Это, знаете ли,
бывает, перед приступом.

- На каком этаже я нахожусь?

- В цокольном. Вы предпочитаете бельэтаж?

- Это дом три?

- У вас есть тут знакомые?

- На седьмом этаже есть выход на чердак?

- Конечно. Вы уполномоченный противовоздушной обороны?

- И он не замурован белой стеной?

- Может быть, вы еще немного поспите? А потом мы с вами поговорим.

- Так вы сказали, цокольный этаж? И попасть к вам можно через чердак?

- Ну, зачем же обязательно так сложно? Можно и со двора, через черный
ход.

- Это квартира 18-б?

- Вы проявляете поразительную осведомленность.

- Так да или нет?

- 18-б.

- Разрешите мне самому в этом убедиться.

- Пожалуйста. Я помогу вам подняться... Раз вы через весь город шли в
гости... только для того, чтобы передать привет, должны же вы
удостовериться, что попали по адресу.

Карстнер откинулся на подушки и прикрыл глаза.

- Да, я принес вам привет... От Янека... Слава богу, что все так
кончилось... Что это была за стена?

- Какая стена?

- Перед чердачной лестницей. Я уж думал, что мне конец. Только она
вдруг исчезла... А потом появилась опять.

- Наверное, у вас был жар. Никакой стены перед чердачной лестницей нет.

- Но она была...

- Ее не было.

Человек с седыми висками больше не улыбался. Спокойно и уверенно он
смотрел на Карстнера.

- Да, вы, правы. Это от переутомления. Никакой стены не было, - тихо
ответил Карстнер.

- Ну, вот видите... Если вам мешает свет, я погашу.

- Нет, благодарю. Я не буду спать. Если можно, дайте мне поесть.

- Хорошо, - сказал человек и опять засмеялся.

Карстнер подумал, что никогда еще не видел таких веселых и умных глаз.

- Постойте! - позвал Карстнер, когда человек был уже в дверях. - Не
уходите. Значит, эсэсовцы за мной тоже не гнались?

Человек развел руками непринужденным жестом популярного конферансье.

- Где вы меня нашли?

- На улице. Возле дома.

- Не на седьмом этаже? И я могу, не опасаясь, выйти на улицу?

- Вы мыслите удивительно нелогично, дорогой мой. Если вас вчера никто
не преследовал, это не значит, что так будет сегодня, завтра, через месяц.
К человеку, который знаком с Янеком, гестапо всегда питает известный
интерес.

- Да, - сказал Карстнер. - И у меня нет документов.

- Ну, вот видите! У вас слабое здоровье, вы даже потеряли сознание на
улице. Из одного лишь чувства сострадания вам нужно помочь... Надеюсь, вы
меня поняли?

- Да. Мне очень повезло, что я потерял сознание именно у вашего дома...

- Вот ваши документы, - сказал человек с седыми висками.

Карстнер внимательно рассмотрел заграничный паспорт, удостоверение
личности, солдатскую книжку и брачный контракт. Документы выглядели
безукоризненно.

- Почти как настоящие, - сказал он.

- Бланки, во всяком случае, настоящие.

- Когда мне нужно уходить?

- Сегодня. Вот железнодорожный билет и разрешение на выезд в Данию.
Теперь деньги... Тысяча марок и на сто марок мелочи. А это семьдесят
английских фунтов пятифунтовыми купюрами.

- Это же целое состояние!

- Не обменивайте за один раз больше одной купюры.

- Фальшивые?

- Нет, настоящие. Только номер у них одинаковый.

- Ну, ясно, фальшивые.

- Если будете пускать в ход по одной, их примут даже в Сити.

- Местного производства? - спросил Карстнер, кивнув головой на закрытую
дверь, за которой гудели какие-то электрические приборы.

- Нет. Здесь просто частная физическая лаборатория... Один мой друг
вынужден был оставить университет Марии-Августы. Теперь он работает здесь.

Карстнер спрятал документы и деньги во внутренние карманы нового,
тщательно отглаженного пиджака.

- Сегодня к вечеру будет хорошая погода. Небо чистое, ясный, спокойный
закат... Вы уверены, что человек, который послал вас в Маллендорф, умер?

- Я последний, кто видел его в живых. Это было в лесу...

Карстнер оборвал рассказ на полуслове. Он понял, что человек с седыми
висками знал о нем все.

- Забудьте обо всем, кроме того, что вы солидный коммерсант,
отправляющийся в деловую поездку, - сказал человек.

- Обо всем?

- Да. Как вы уже однажды забыли о Ремерсе, Лиззи Мерперт, о супругах
Юлиус из "Алой розы".

- Хорошо... Вы только скажите мне, была ли та стена?

- Нет.

- Я могу еще раз увидеть это место?