задача сейчас -- думать"), и с крайним неудовольствием понял, что "работать
на заказ" у него не выходит -- хоть тресни. Сержант кое-что порассказал ему
о Лориене (орокуэну как-то раз довелось участвовать в рейде по окрестностям
Зачарованного леса): о тропинках, аккуратно обсаженных столбиками с надетыми
на них черепами незваных визитеров; о смертоносных ловушках и летучих
отрядах лучников, осыпающих тебя тучей отравленных стрел и тут же бесследно
растворяющихся в непроходимой чаще; о ручьях, чья вода вызывает у человека
неодолимый сон, и о золотисто-зеленых птицах, которые собираются стайкой
вокруг любого появившегося в лесу существа и начисто демаскируют его своим
дивным пением. Сопоставив все это с тем, что поведал ему о нравах и обычаях
лесных эльфов Шарья-Рана, он понял: эльфийский социум абсолютно закрыт для
чужаков, а попытка проникнуть в Зачарованный лес без местного проводника
окончится на первой же миле.
как он помнил, оставил в Дол-Гулдуре Шарья-Рана (именно отсюда мордорцы
совершали раньше эпизодические облеты Лориена). Ну, долетит он (пускай не он
сам, а некто, смыслящий в пилотировании) по воздуху до эльфийской столицы и
сумеет приземлиться там на какую-нибудь полянку; ну, украдет или захватит с
боем Зеркало (допустим на минутку и такое): а дальше что? Как его оттуда
вытащить? Планерной катапульты там нет (откуда ей взяться), да и кто
приводил бы ее в действие? К тому же нет на свете такого планера, чтобы
поднял груз в десять центнеров. Да, с этого конца тоже ничего не выходит...
Попробовать захватить в плен кого-нибудь из эльфийских командиров и
заставить его провести их отряд через ловушки Зачарованного леса? Тот
наверняка наведет их прямиком на засаду: если то, что он узнал об обитателях
Лориена, правда, эльф наверняка предпочтет смерть предательству...
были по большей части хозяйственные путевые заметки; единственным же
содержательным текстом оказалось неотправленное письмо, начинающееся словами
"Милая матушка!" и адресованное "Леди Эорнис, клофоэли Владычицы". Почти
половину его занимало замечательное по своей художественной выразительности
описание долины реки Нимродэль -- с этим местом у них с матерью, похоже,
были связаны какие-то особо теплые воспоминания (вообще чувствовалось, что
память о рощах, достающих до самого неба мэллорнов, где в изумрудной траве
прячутся россыпи золотых эланоров, служила эльфу душевной опорой среди
ненавистных мордорских песков). Элоар также тревожился, верны ли слухи о
размолвке его кузины Линоэль с женихом, досадовал на своего старшего брата
Эландара -- зачем тот "пробуждает несбыточные надежды в душах своих
подопечных из Гондора и Умбара", радовался за мать -- ведь именно ей в этом
году выпала высокая честь организовывать летний Праздник танцующих
светлячков... Ну и прочая ерунда -- в том же духе. Что семейство Элоара
входит в самую что ни на есть лориенскую элиту (эльфийскому званию
"клофоэль", как он знал из разъяснении Шарья-Раны, трудно найти точный
аналог -- не то фрейлина, не то королевский советник) -- так они
догадывались об этом и раньше. Что эльфы осуществляют тайное проникновение в
самые разные государства Средиземья, а ведает этой деятельностью, в числе
прочих, некто Эландар -- это наверняка небезынтересно для тамошних властей и
контрразведывательных служб, но к их собственной миссии отношения явно не
имеет... Одним словом -- тут тоже полный голяк.
чаем и, так ничего и не придумав, разбудил Цэрлэга и завалился спать -- утро
вечера мудренее. Надо сказать, что, поглядев с вечера на спокойно и
основательно готовящихся к походу товарищей, он твердо положил себе:
расшибиться в лепешку, но придумать хотя бы какое-нибудь промежуточное
решение. Даже он понимал: армия, стоящая день за днем в ожидании, без ясного
приказа, разлагается в полный кисель.
забылся лишь с рассветом. Он увидел чудесный цирк-шапито и себя --
сбежавшего с уроков втроклашку с оттопыренными ушами и пальцами, липкими от
сахарной ваты. Вот он с замершим сердцем следит за немыслимо прекрасной
девушкой в белоснежной накидке, отрешенно идущей над темною бездной по
тончайшему золотому лучу; он никогда раньше не видел, чтобы канатоходец при
этом еще и жонглировал тремя большими шарами -- как же это возможно? "Но что
это?!! Да ведь это же Соня! Не-е-ет!!! Остановите ее -- это совершенно не ее
дело, она не умеет!.. Да-да, я понимаю -- ее уже не вернуть: назад -- еще
страшнее... Да-да, если она не испугается, с нею ничего не случится -- это
древняя магия... Ну конечно же, магия: ведь шары, которыми она жонглирует --
это не что иное, как полантиры! Все три Видящих камня, до которых можно
добраться в этой части Средиземья, -- это мы сами разыскали их и отдали
ей... Интересно, если у нас с Соней будет по полонтиру, можно ли передать
через него прикосновение?.."
уютно булькает котелок -- Цэрлэг наловил силками несколько кекликов, -- а
Тангорн любовно возится со своим обожаемым Снотворным. Именно солнечный луч,
отраженный лезвием меча, и разбудил Халаддина: трогать доктора товарищи явно
не собирались -- хотели, чтобы тот выспался вволю. Проводив глазами
стремительный блик, пробежавший дугою по камням на теневой стороне распадка,
он грустно подумал: вот кто без проблем достиг бы дворца Владычицы
Галадриэль -- солнечный зайчик!..
когда две эти мысли -- последняя мысль сна и первая по пробуждении, --
разлетаясь навеки, по чудесной случайности соприкоснулись кончиками крыльев.
Вот вам и решение -- послать при помощи палантира солнечный зайчик...
Подобные прозрения снисходили на него далеко не впервые (например, когда он
догадался -- и доказал, -- что сигнал, идущий по нервному волокну, имеет не
химическую, а электрическую природу) -- и все же каждый раз в этом есть
некая волшебная новизна, как во встрече с любимой... Любое творчество имеет
две составляющие: миг озарения, а затем кропотливая техническая работа (иной
раз -- на годы), конечная цель которой -- сделать то, что открылось тебе,
доступным для остальных людей. Природа озарения едина -- хоть в поэзии, хоть
в расследовании преступлений, откуда оно берется -- неведомо никому (ясно
лишь, что не из логики); само же это мгновение, когда ты -- пусть даже на
неуловимо краткое время! -- становишься вровень с самим Единым, и есть то
единственное, ради чего по-настоящему стоит жить...
сложить нашу головоломку; ну, пускай не всю, но существенную ее часть. Суть
идеи проста: мы, вместо того чтобы нести Зеркало к Ородруину, перенесем
Ородруин к Зеркалу.
взгляд на барона: командир-то наш, похоже, того... повредился на почве
чрезмерных умственных усилий... Тангорн же, вежливо приподняв бровь,
предложил доктору для начала положить себе кекликов -- пока те не остыли, а
уж потом ознакомить общество со своими экстравагантными гипотезами.
бывают еще другие магические кристаллы -- палантиры. Один у нас есть -- ну,
по крайней мере мы можем его забрать когда захотим...
тому, с какой точностью его не обременные особыми научными и магическими
познаниями спутники извлекают из этого вороха информации существенные -- с
их точки зрения -- детали. Все стали абсолютно серьезны: начиналась работа.
другой -- на передачу. Если сбросить "передатчик" в Ородруин, то он,
разумеется, разрушится, но перед тем, за миг до своей гибели, успеет
передать часть Вековечного Огня в окрестности "приемника". Так вот, наша
задача -- разместить такой "приемник" поблизости от Зеркала.
случае, пресловутого "благородного безумия" в вашей затее хватает с
избытком...
палантир в Лориен и найдем в этом самом Лориене Зеркало?
и придумается.
первое время у нас есть конкретная задача -- найти недостающий палантир. Я
думаю, нам следует начать с Итилиена: Фарамир наверняка что-нибудь знает о
судьбе кристалла, принадлежавшего его отцу. Уверен, кстати, что общение с
принцем доставит вам ни с чем не сравнимое удовольствие...
войсками". Один солдатишка наводнит собой ровно столько земли, сколько у
него под сапогами.
нежно поцеловал ее в макушку. Кажется, это он ненароком разбудил девушку,
резко дернувшись во сне: раненая его рука продолжала сильно затекать, но он
не показывал виду -- зная, что она любит спать прижавшись к нему всем телом
и устроив голову на плече. Они, как водится, уснули лишь под утро, так что
солнечные лучи давно уже заливали бревенчатые строения форта Эмин-Арнен,
проникая и в узкое окошко их "княжеской опочивальни". В былые времена принц
неукоснительно вставал с зарею -- по жизненному ритму он был "жаворонком" и
лучше всего работалось ему в утренние часы. Теперь, однако, он с чистой
Контровский Владимир
Березин Федор
Березин Федор
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Мурич Виктор