такого кощунства, потому как магик ругался на чем Свет стоит, пытаясь
завершить заклинание и чувствуя, что для этого уже не хватает силенок.
лишившись его внимания, тут же благополучно издох. Похоже, с облегчением.
потому, что за этот загубленный по его вине машар придется заплатить, - нет,
просто было жаль зря потраченных усилий. Племяш и так уже устал, развесив
десяток машаров под потолком, покрытым толстым слоем копоти от факелов и
свечей, и судя по тому, как долго он лепил последний, дело шло к перерыву, а
значит, до завтрашнего вечера трактирщику новых машаров не видать, хоть
тресни. Ну да ладно, по крайней мере, на те, что уже были сделаны, Шустрик
на шесть дней давал гарантию.
руки на колени и, похоже, ничуть не обидевшись на трактирщика. Тот в свою
очередь пропустил мимо ушей фамильярность юнца, назвавшего его неполным
именем. Какие могут быть счеты между родственниками?
палец Бочонка указал направление.
Онни?! Что ж ты мне раньше не сказал, Бочонок, я ж свою тетку год как не
видел!
что вышло? Ну а теперь можешь дуть к тетке. Поговори с ней, попробуй узнать,
почему сопровождает чужака, - сдается мне, дело важное... Когда это видано
было, чтобы личные люди Наместника путешествовали в компании с чужаками! И
знал бы ты, на чем они сюда прибыли...
любопытством ожидая продолжения. - И на чем же?
больших черных дракхах! Шустрик непонимающе смотрел на него.
чарсов не слышал, что ли?
светлый чуб.
чарсов притащил он лично.
Шалуном сотницы, раз она его на это страшилище поменяла.
Шустрик. - Но сперва взгляну на чарсов сам, я ж их не видел никогда. Жди
сведений, Бочонок, уж для меня-то Онни язык развяжет, я ей не чужой.
к выходу мимо Спорного Щита, на котором в это время двое обнаженных по пояс
спорщиков, бронзовокожий светловолосый корд и бледный рыжеволосый хааскин, в
окружении зевак беспечно звенели короткими дуэльными "жальниками", затем
молча забрал пустые кувшины у подбежавших подруг Лесты и Баи, хорошенькие
личики которых всегда светились весельем, и открыл кран бочки с паршивым
дешевым кислином. Как раз для тех задниц с тощими кошельками, что толпились
возле канатного ограждения Спорного Щита, представлявшего собой просторную
квадратную площадку, скроенную из шести брусьев из каменита, шириной в
полновесный мужской шаг каждое. Солидные клиенты обычно наблюдали за боями
из-за столиков.
обращая ни малейшего внимания ни на подбадривающие крики поклонников, ни на
возмущенный ропот тех, кто заключил на них пари и уже устал j ждать
какого-либо результата.
надрывался из-за ближайшего к Щиту стола какой-то богато одетый заезжий
коротышка-корд со сломанным носом, обращаясь к бойцу-соотечественнику. -
Гримтор уже готов, делай его, заканчивай! Смотри, да его уже ноги не держат!
машаров, лишь криво усмехнулся, отражая на выдохе очередной быстрый и
изящный выпад противника. Пузатый Бочонок ухмыльнулся, наблюдая за этой
сценой. Он этих бойцов знал как облупленных уже не первый год и никогда
ставить на них не стал бы, поэтому не завидовал толстяку, вложившему деньги
в заведомый проигрыш. Мастерство бойцов было равным, они и обучались-то у
одного мастера, Кривого Рока, знаменитого на весь Жарл дуэлянта, и на Щит
выходили регулярно не для того, чтобы доказать, кто из них сильнее (друг
другу и коренным жарловцам они уже доказали, что абсолютно равны в
мастерстве), а чтобы покрасоваться, показать удаль и принародно выпустить
пар. А заодно и подзаработать на бокал-другой хорошей выпивки с помощью
друзей, собирающих у заезжих простаков ставки. У них даже предлог для спора
был один и тот же - кордка по имени Вада, которую они якобы никак не могли
поделить, а на самом деле поделили уже давно. Вернее, даже и делить не
стали, смирившись с тем, что Ваде одинаково нравятся оба поклонника. И в
постели тоже.
Зато возмущенный вопль толстяка-корда был слышен на весь трактир: -
Стерегущего на тебя нет, Суджет! У меня же из-за тебя маны в Сферу ушли!
дожидавшейся своего выхода следующей паре, забрали у приятелей причитающуюся
им часть денег из общих ставок и в обнимку отправились к стойке, где их
давно поджидал Пузатый Бочонок Пора было промочить горло.
гибким темным языком подствольные тени, ступая на мягких бесшумных лапах по
приготовившейся ко сну земле, когда трое всадников на предельной скорости
пересекли Границу.
адалаев, и линия раздела двух соседствующих макоров предстала перед глазами
Драхуба четко, как след удара мечом. Только что из-под бешено мелькавших
копыт чарсов клочьями летела серо-зеленая трава, растущая у подножия гор
Карбеса, трава Колдэна, и вот они уже взрыхляют укрытую тонким слоем белого
крошева и прихваченную легким морозцем землю Адаламоса. Серое столь резко
контрастировало с белым, что у ловчего мага невольно мелькнула мысль о
неведомом портном, что отхватил по куску от разных времен года да соединил
их в одно целое. Впрочем, прожив в ожидании Первородной Тьмы не одну сотню
лет, Драхуб давно привык к подобным картинам. Граница на то и Граница, здесь
всегда особенно наглядно видно, что в каждом макоре властвуют свои законы.
Хорошо хоть свежевыпавший снег пока был неглубок, и чарсы шли по нему легко,
практически не замедляя бег...
снегом. Как и всякий Посвященный, к холоду ловчий маг был совершенно
нечувствителен. Но отраженный от снега свет резал глаза, привыкшие к
ласковому мраку Родовых пещер. А вот следовавшие за ним его верные парды
переносили холод так же плохо, как и хаски Ничего, потерпят...
замечал все, что происходило вокруг. В макоре серых адалаев Вестники никогда
не были желанными гостями, но их присутствию открыто никто не противился.
Официальный нейтралитет. Что же до обыкновенных разбойников, то Драхуб
жаждал, и жаждал неистово, чтобы их на его пути оказалось как можно больше.
Его духовное и физическое восстановление после воскрешения еще не
завершилось, тело требовало энергии, причем энергии бойцов, а не кого
попало, и разбойники, по крайней мере некоторые из них, для этой цели
являлись подходящими кандидатами. Местные властители только рады будут
уничтожению столь нерадивых подданных, а подпитка энергией будет обеспечена
должным образом. Разбойников же у адалаев всегда хватало, практически каждый
переход дороги контролировался какой-нибудь шайкой "вольных", как те себя
величали. Драхуб презрительно приподнял верхнюю губу, ощерив клыки. Из всех
макоров, заселенных хасками, Адаламос, по его мнению, являлся самым
никчемным. Слабые, трусливые и жадные властители адалаев были постоянно
заняты исключительно местными родовыми дрязгами, давно уже не утруждая себя
заботами о своем народе "Именитых" семей за последнее столетие расплодилось
столько, что чуть ли не каждая кочка претендовала на трон макора. И всем
нужны были дружины- и для ведения междоусобиц, и для гонора Где уж тут
поддерживать общий порядк! Рук не хватало, чтобы работать на грибных полях,
тем более что поля эти частенько безжалостно вытаптывались дружинами в
вышеупомянутых стычках. Неудивительно, что столько рабской черни с отчаяния
от такой жизни искало более легких способов заработать - на торговых трактах
с оружием в руках. А от этого хирела торговля, и дела у макора шли все хуже
и хуже Одно слово - адалаи. У хааскинов, к примеру, под твердым правлением
Мага-Наместника шальных людишек почти не было, что у Драхуба вызывало
определенное уважение. А вот у нубесов, заклятых мечеруких врагов, как и у
самих дал-роктов, подобное явление вовсе было невозможным. Наказание было
одно - смерть, смерть скорая и беспощадная...
выйти к макору адалаев, изрядно, но пока все шло по плану. В том, что демона
он догонит, Драхуб не сомневался. Запас времени у него был. Кроме того, сами
демоны обычно медлительны... Об этом экземпляре, правда, такого не
скажешь... Но как бы тот ни был вынослив сам, без знающего Путь проводника
ему далеко не уйти, а проводнику нужен время от времени отдых, поэтому
остановок на ночлег им не миновать. Маг же решил обойтись без них. К
длительным походам ему не привыкать, парды тоже вынесут все тяготы
двухдневного пути без малейших возражений, никуда не денутся... Чарсы - тем
более. Звери чувствовали настроение своих седоков, и подгонять не
приходилось - злобное нетерпение гнало их вперед лучше любых окриков.
Акунин Борис
Николаев Андрей
Русанов Владислав
Ковальчук Вера
Акунин Борис