обхвата. А здесь шершавые колонны возносились в небеса на высоту
невообразимую. Где-то там высоко чернели, рассекая свет, пушистились иглами
толстые ветви. Пахло смолой. Хвоей. Солнцем. Свежий был запах,
горьковато-чарующий, совсем не тот, что в джунглях. И птицы пели совсем
иначе. Совсем другие птицы, если уж на то пошло.
Старательно придавил тлеющие черные жгутики табака. - Еще не хватало пожар
здесь устроить.
Согласилась про себя с обоими. В лесу почему-то хотелось вести себя тихо и с
почтением. Как в храме. Храмов Разящая не любила и не уважала никогда, а
вот, поди ж ты, здесь ворохнулось что-то похожее на уважение. Может быть,
даже на трепет. Слова громко не скажи, где уж пожар устраивать?
идти до лесу было просто удовольствием. Неудивительно, что в первые минуты
пребывания здесь они совершенно забыли об опасности. Да и сейчас, если
честно, не очень-то думалось о плохом. Разум заставлял, конечно,
прислушиваться и приглядываться. Но уши ловили спокойный посвист невидимых
птиц, никакой тревоги не было в переливчатых трелях. А глаза смотрели сразу
на все и не видели толком ничего. Взор выхватывал цветные пятна, часть
мозаики, которая мгновением позже укладывалась в какую-то сказочную
картинку. Трава - зеленая. Это чудо просто, какая зеленая, нежная может быть
трава. Земля - черная. А еще - желтая от опавшей хвои. Земляника - красная.
Смотрит томно из-под резных листиков. Вода - прозрачная. Даже с виду
холодная. А камни на дне - блестящие. Берег становится все более сырым.
Звенят над травой комары. Дивно звенят! Искрами посверкивают слюдяные крылья
в дробящихся солнечных лучах. Подняться бы на холм, чтобы выбраться из топи,
- сколько угодно поднимайся. На миллион холмов! По упругой траве, отводя в
сторону гибкие ветки береговых кустов. Идти бы так всю жизнь, каждую секунду
наслаждаясь такими обыкновенно необычными вещами.
не сговариваясь, все трое, но Эфа обогнала Йорика. Запах... Почему кажется,
что в нем не хватает соли?.. Запах манил к себе. Она взлетела на холм.
Ахнула. И едва не помчалась вниз, но жесткая рука ухватила за пояс, дернула
назад. Орк с Тэмором столкнулись плечами, закрывая ее. От чего?
бескрайнюю гладь воды и совершенно чистое небо.
Воду увидела и заголосила. Она ж чистюля, навроде тебя.
Обида нисколько не умаляла восторга перед открывшимся взору великолепием.
Озеро. Морем не назвала только потому, что моря в лесу не бывает. А громада,
что смутно различалась вдали, не скрываемая теперь деревьями...
снеговой нет.
открыться.
права, там горы повыше.
- тролль сделал паузу, всматриваясь, и добавил:
женщины от мужчин прячутся.
стесняться-то, если они все там, как Легенда, красивые?
дальше?
полжизни в воде проводите.
все купанье. Идите. Если уж Легенду не сожрал никто, на вас тем паче не
позарятся.
***
шагов к берегу не подходил, - они присоединились к возлежащей на траве
Легенде. Эльфийка пребывала в состоянии легкой эйфории от леса, озера и себя
в одной географической точке! Эйфория, впрочем, нисколько не мешала ей не
замечать присутствие Йорика. Орка это нимало не обеспокоило, а вот к словам
Легенды о том, что в лесу безопасно, то есть совсем безопасно, он отнесся с
большим вниманием. Похоже, что поверил. И Легенде поверил, и в безопасность,
о которой ему и Эфа с Тэмором толковали.
пятном - не промахнешься. К ней и направлялись. По прикидкам сотника, идти
было еще с неделю, не меньше. Даже если спешить. А они не слишком спешили.
Во всяком случае, не в этот суматошный день. Резкий переход от смертельной
опасности джунглей к блаженному спокойствию Леса отбил всякую охоту куда-то
торопиться.
похожую на оленя тварь Йорик подстрелил с тяжелым вздохом:
помочь разделать добычу. - Нечестно.
покоя не дают.
зверя, который сам подставляется под выстрел.
Зажарили для Легенды немного оленины. Все остальные ели мясо сырым. Тэмор с
жадностью поглядывал на Эфу и Йорика, сноровисто подъедая выделенную ему
часть туши. Немаленькую часть. Если по правде, то и вовсе большую, но тролль
мог бы сожрать такого оленя в одиночку, и в желудке еще осталось бы место
для пары зайцев. Однако зайцев не было, а взятый из лагеря запас провианта,
точнее, то, что осталось от этого запаса, лежало в рюкзаках на очередной
крайний случай. В конце концов Тэмор доел мясо и принялся разгрызать кости с
душераздирающим треском. Всхлипывания, с какими он высасывал мозг, вызывали
самые жуткие ассоциации.
персонально Эфе приятных снов.
самом безопасном лесу. Тэмор грыз кости и готов был грызть их до утра. Во
всяком случае, он сообщил командиру, что подежурит первую часть ночи, а там
посмотрит, будить кого или дальше сидеть. Тем более что Легенда свою часть
ужина не доела.
отсыпался сутками, но зато потом и бодрствовать мог неделями. Так уж
устроен. Здоровым глазом сотник углядел в темноте Легенду, не то спящую, не
то молча переживающую свои неурядицы. Эльфийка расположилась достаточно
близко. Если что и случится ночью, она беззащитной не окажется.
хотелось, как вот Легенде, завернуться в плащ с головой и заползти
куда-нибудь в темные кусты, в колючки, в берлогу буреломную, чтоб не видел
никто и не трогал никто.
смертью заполняли душу расплавленным свинцом. Каждый раз взвешивал и
просчитывал все снова и снова. Мог что-то сделать? Мог уберечь? Мог отдать
другой приказ? Отправить в другую сторону? Изменить что-то мог?
потерь в экипаже. И все-таки рано или поздно кто-то встречал свою смерть.
Вот где дикостью она казалась. Ведь войны как бы и нет. Благополучно все.
Мир, дружба и процветание. Только "Гончая" была крейсером. Боевым кораблем.
И не простаивала она без дела. Не на пустом месте зарабатывал славу экипаж.
люди гибли.
пространственную аномалию. Да им тапочки свои впотьмах не отыскать!
Никитин Юрий
Круз Андрей
Верещагин Олег
Шилова Юлия
Акунин Борис
Мацумото Сэйте