мгновений она не могла сообразить, каким образом оказалась здесь, но потом
последние события всплыли у нее в сознании. Лишь бы ей все это не
приснилось, но записка, оставленная Трайковым на столике, окончательно
убедила ее в том, что экипаж в самом деле прилетел. Прислонившись к столику,
стоял легкий бластер. После стольких дней одиночества, наполненных
неизвестностью, страхом и горем, появление даже одного человека было бы
величайшим счастьем для нее.
на Отшельнике. Даже если и нет... Придет "Варшава" с ее фантастической
техникой, с ее тысячами людей...
постояла у окна, вдыхая полной грудью запахи травы и леса. Потом, закинув за
плечо бластер, не спеша пошла к Центральной, срывая на пути травинки. Как
красиво стало вокруг оттого, что появились люди.
управления связи. Ей очень хотелось вызвать по радио Эрли и Ника, но мысль,
что она может оторвать их от чего-то важного, остановила ее. Проверив
настройку приемников и передатчиков, Эва отошла к окну, любуясь панорамой
парка.
ни звука, но она почувствовала всем своим существом чье-то присутствие. Так
уже было, когда она оставалась одна... Мышцы сковал страх. Нужно было
повернуться, но она не могла этого сделать. Все замерло. "Повернись,
оглянись", -- шептало что-то в ней самой. И она повернулась.
человека. Этого человека, вернее -- этот затылок, она узнала бы среди тысяч
других. Это была голова Филиппа Эзры. В дверь, не открывая ее, вошел Юмм.
Они всегда появлялись вдвоем. По движениям губ было видно, что они о чем-то
говорят, но звуков не было слышно.
сквозь девушку. Он не видел ее. Юмм подошел к креслу. В руках у него был
рулон не то чертежей, не то рисунков. Он развернул его и что-то сказал
Филиппу. Тот отрицательно покачал головой. Тогда Эзра встал с кресла, и они
оба отошли в сторону, растянули между собой лист и несколько минут
продолжали так стоять, словно демонстрируя что-то невидимым зрителям. Потом
рулон был свернут. Юмм показал рукой на дверь. Эзра приподнял руку и пошел к
окну.
на ее крик. Филипп Эзра подошел к окну, что-то там высматривая, потом
сожалеюще чмокнул губами и отрицательно покачал головой. Юмм нетерпеливо
переминался с ноги на ногу у двери.
как будто открывал ее, но она даже не скрипнула.
мыслях. Может ли сумасшедший понять, что он сумасшедший? Потом она бросилась
к карманной радиостанции и вызвала Эрли.
Центральной. А разве она сама поверила бы в это, если бы была здорова? Разве
кто-нибудь поверит в это?
холодной ладонью.
15.
Вирт открыл дверцу винтолета и, высунувшись наружу, крикнул:
попадем.
багажника еще один огнемет. Но стрелять было нельзя. Фигура женщины
передвигалась следом за ними. Огромные голубые глаза внимательно следили за
их действиями. Но она ни одним жестом не показала, что узнала Генри или
Свена. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она только медленно перебирала
по стене руками, двигаясь как заведенная кукла.
С ней что-то случилось!
Женщина стояла прямо под ними.
разворачивай винтолет в другую сторону. Она не сможет сразу находиться с
двух сторон купола. Или ты, или я успеем проделать отверстие.
Женщина подошла к нему. Оза! Оза! Какая она стала худенькая! Лишь огромные
глаза такие живые. Но почему она не узнает его? Почему не подает знака, что
рада видеть его?
прожег в пластике дыру, достаточную для того, чтобы в нее смог пролезть
человек. Винтолет снова поднялся на несколько метров, и Свен втянул Вирта в
кабину.
держа наготове бластер, потому что слизистые мешки начали подпрыгивать
вверх.
Почему ты молчишь? Разве ты не рада? Почему ты молчишь? Что здесь произошло?
уходя, пообещал, что сюда кто-нибудь все равно придет.
у нее вполне нормальная фигура?"
купола.
заварил входную дверь снаружи, чтобы в минуту отчаяния я не могла выйти и
покончить жизнь самоубийством. Но у меня и не возникало таких мыслей. Я
наблюдала за ползунами и мешками.
он замолчал. Я думаю, он умер.
помню. Я покажу вам, где ее похоронили.
но она сняла его руки со своих плеч и сказала:
были ужасные дни. Но теперь все кончилось. Очнись! Оза! Встряхнись! Мы
полетим на Центральную. Оза, не смотри на меня так.
немного больна. Но это скоро пройдет. Нам нужно торопиться. Скоро зайдет
солнце. Что ты хочешь взять с собой?
читала в книгах, что солнце садится каждые двадцать четыре часа. А когда оно
садится, все люди ложатся спать. Но здесь все по-другому. Здесь день длится
полтора года. Смешно, правда? День больше года. А потом на полтора года
наступает ночь, и здесь все замерзает... и темнота. После этого ползуны и
мешки кажутся такими приятными. Хочется поиграть с ними. Да, ночью мне было
иногда плохо. Особенно когда уехал Стап. Бедный, он погиб через час. Я так
думаю.
это она так". Свен так же молча кивнул ему, что означало: "Хорошо. Садитесь
в машину, и полетим назад".
там ни разу не была. А мне всегда так хотелось побывать там. Но я не буду
брать много, ведь вы, наверное, спешите? Несколько платьев. Хотя нет, они
все равно уже износились. Я возьму вот эту книгу, комбинезон. Он еще почти
новый. А тебе Стап просил передать вот это, -- она сняла с руки кольцо, у
которого вместо камня было небольшое, на одну минуту разговора, запоминающее
устройство. Это кольцо Генри когда-то сам подарил Озе. -- Стап сказал, что
это очень важно. И еще, пожалуйста, поднимите вот этот чемодан. В нем записи
некоторых приборов и просто бумаги. Он стоит запечатанным столько лет, что я
не верю, будто его когда-то открывали. Но Стап сказал, что это будет
интересно людям, которые сюда придут.
к Озе. Как она изменилась с тех пор, когда он видел ее в последний раз! Она
стала совсем худая. И черты лица слегка изменились, заострились. Что она ему
тут наговорила? Ведь это значит, что она сошла с ума... Бедняжка. Сколько
Белов Вольф
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Андреев Николай
Свержин Владимир
Никитин Юрий