странное. Здорово взбудоражило людей. И никто не понимает, что это значит, и
никто не догадывается, почему это произошло. И тут являешься ты с девчонкой
и под незарегистрированным именем. По мне, дело тут нечисто. А ты как
считаешь? Все это настораживает. Наталкивает на мысли о связи с ночным
происшествием. Если ты сейчас начнешь отвечать на вопросы, мы, возможно,
придем к выводу, что все это - не более чем совпадение. И всем станет легче.
Ты будешь виноват лишь в том, что пришел сюда в неподходящее время. Мы
принесем извинения. Но пока мы ни в чем не уверены, давай считать тебя нашей
новой проблемой. Ее вестником.
коляску. В ней уютно полусидела-полулежала старая женщина. Во всяком случае,
Мун принял ее за женщину. Под пледом виднелись джинсы и теннисные туфли. Из
подвернутых обшлагов торчали тонюсенькие, как хворостины, запястья. Большая
голова, повернутая вбок, опиралась на высокую спинку кресла. Седые волосы
были очень коротко подстрижены, лицо - сплошь в морщинах.. Когда она
заговорила, Мун окончательно убедился, что перед ним женщина.
что вы ее к нам привели. Очень необычный ребенок. Вы знаете, что в ней
необычно?
ли вам о ней.
необычно?
обмолвился о ее шерсти.., нет, о волосах. Он предпочитал называть это - даже
в мыслях - волосами и не знал, поправила бы его Линда, если б услышала. Он
решил, что не стала бы.
вам сегодня ночью снилось.
катастрофы - не зелень. Я была в пустыне, и со мной - маленькая девочка,
вроде вашей дочери. Вся в шерсти. Мы подошли к мужчине, который восседал в
огромном деревянном кресле, как на самодельном троне. Мужчина был огромный,
жирный, на лице - ужасная гримаса вожделения. Он ел с ножа собачьи консервы.
Я еще ни разу в жизни не встречала этого человека, мистер Мун. И никто из
этих джентльменов, - указала она на людей в сером, - с ним не знаком, но и
они увидели его во сне. Как и все, с кем я сегодня разговаривала. Кроме вас.
Но вы поступили гораздо интереснее, чем если бы просто увидели во сне этого
человека или девочку. Вы привезли ее сюда. И это, на мой взгляд, весьма и
весьма необычно.
подумал, что она хочет спасти его от недобрых, циничных людей в сером. Но
его улыбка осталась без ответа. Он вмиг упал духом, как будто расположение
этой женщины было важнее всего на свете, а он не сумел его завоевать.
заслониться - старуха протянула руку и шлепнула его по губам. Он отдернул
голову и вскинул руки, но старуха уже отстранилась.
снами здесь ведаю я. Кто тот, жирный?
сидело в голове, ждало своего часа. Если уж на то пошло, у Муна бродило в
мозгу смутное подозрение, что Келлог, кем бы он ни был, в ответе за все
происходящее.
скажете?
мне приснился, а вам. - Произнеся эти слова, он вдруг вспомнил свой
последний сон. Домик на берегу озера, деревья. Но это было бесполезно, не
имело ничего общего с тем, что ее интересовало. Он выбросил из головы
никчемные воспоминания.
что вы не знаете, как до него добраться? - Вновь сверкнули зеленые глаза
старухи, но губы ее дрожали.
Понятно?
двери, и Мун явственно, почти физически ощутил, как переключается ее
внимание. В голосе появилась растерянность, мысли теперь блуждали неведомо
где. Человек в сером подошел и взялся за подлокотники кресла.
***
поставили койку, отчего комната уподобилась тюремной камере. Когда вышел
последний человек в сером, он встал и попробовал отворить дверь. Она
оказалась на запоре. Он вернулся в койку и долго лежал, невидяще глядя в
зеленый туман, что заполнял комнату.
которую показал на допросе, что его фамилия - Мун. Он улавливал в себе
отчетливый привкус двух жизней. Оба набора воспоминаний, казалось, отступили
в некую далекую точку. Вместе со смутными представлениями о жизни до
катастрофы и сном о доме у озера.
телом.
Муном. Как ни крути, у Хаоса дочери не было.
самоуверен, и смахивал на чокнутого. Волосы были седы, а глаза казались
изношенными, как будто он слишком подолгу разглядывал в зеленом мареве
бесчисленные ряды крошечных буковок. Он скользнул в комнату Муна и прижал
палец к губам, а следом вбежала девочка, бросилась к лежащему на койке
"отцу" и обвила его руками.
к его груди, а он обнимал ее и водил рукой по волосам, и некий инстинкт
заставлял его шептать: "Все хорошо, все будет хорошо". Хотя ему очень слабо
в это верилось.
выведет.
работа, а теперь из-за тебя она еще тяжелее. Я хочу, чтобы ты ушел. Ну,
пожалуйста.
Даже кивнул, словно объяснил больше, чем достаточно.
представляешь сколько. Когда ты ей делаешь больно, ты делаешь больно всем. И
конечно, в конце концов тебя за это прикончат.
знаешь. Да кто мог вообразить, что ты сюда пролезешь, не зная даже ее
имени?!
Шилова Юлия
Акунин Борис
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Зыков Виталий