Чтение 11–й страницы книги ~Пистолет с музыкой~

тайном вторжении.

Дом был типично американской имитацией типично французского коттеджа с
алюминиевыми ставнями на окнах и тарелкой спутникового телевидения на
коньке низкой крыши. Машины перед домом не было видно, но я поднялся на
крыльцо и позвонил.

- Доктора Тестафера сейчас нет дома, - послышался блеющий женский голос
из невидимого интеркома.

- Меня зовут Конрад Меткалф, - произнес я без всякой уверенности в том,
что меня слышат. - Я частный инквизитор. Мне хотелось бы поговорить с
вами, - кем бы вы ни были, добавил я про себя.

Последовало молчание. Я внимательно осмотрел дверь, но интеркома так и
не нашел.

- Я... я сейчас, - произнес голос.

Я ждал на крыльце, но голос доносился откуда-то справа. Я повернулся и
увидел маленькую дверь, отворившуюся в стене низенькой пристройки. Голос,
как выяснилось, принадлежал черноухой овечке в шлепанцах и халате. Она
стояла в дверях, придерживая копытом пояс халата и подслеповато щурясь.

Я подошел к дверце.

- Меня зовут Конрад Меткалф, - повторил я. Ростом овечка едва доставала
мне до груди, и я сошел на ступеньку вниз, чтобы не слишком возвышаться
над ней.

- Меня зовут Дульчи. - Розовая кожица между верхней губой и черным
носиком при разговоре трепетала. - Пожалуйста... заходите.

Я кивнул.

- Тут немного низко, - предупредила она. - У меня нет ключей от
главного входа.

Она повернулась и протопала в дом, оставив дверь открытой. Я не спешил
заходить.

В длину и ширину помещение не отличалось от любого другого, зато было
почти вдвое ниже. Я постоял, согнувшись, в дверях, пока глаза не привыкли
к полумраку, потом добрался до диванчика у дальней стены и уселся там. При
желании я мог бы сейчас дотянуться до потолка рукой. Тестафер перестроил
для овцы или кого-то еще такого же роста целое крыло дома. В цветовой
гамме преобладали детские розовые и голубые тона, и почти все, кроме
дверных ручек и выключателей, было обито плюшем. Плотные занавески не
пропускали солнечный свет - комната освещалась двумя большими торшерами,
которым пришлось сильно наклониться, чтобы влезть сюда. Я испытывал к ним
симпатию: как и я, они казались пришельцами из реальной жизни в кукольном
доме.

Овечка нервно протанцевала по комнате, потом немного успокоилась и
уселась в удобное кресло напротив меня. Я наклонился вперед, опершись на
колени.

- Доктор Тестафер говорил вам, что случилось с доктором Стенхантом?

- Д-да, - ответила овца. - Он был очень расстроен.

- Мы все расстроены, - сказал я. - Особенно мой клиент. Он стоит одной
ногой в морозилке, и лично мне не верится, что доктора убил именно он. Вы
хорошо знали Стенханта?

Овечка вздрогнула, хотя это могло ничего и не означать. Я не Айболит.

- Я видела его однажды, - проблеяла она.

- Он заходил сюда?

- Да.

- Вы выходите в город, Дульчи?

Она пожевала губами.

- Не очень часто.

- Здесь, должно быть, совсем одиноко, - предположил я.

- Я не имею претензий к Гроверу, если вы это хотели сказать. Я вполне
счастлива здесь. Будь по-другому, я бы ушла.

- Конечно. Говорит ли вам что-нибудь имя Денни Фонеблюм? Доктор
Тестафер не захотел обсуждать эту тему, и я подумал: а вы его случайно не
знаете?

- Боюсь, что нет.

- Это уже любопытно, - заметил я. - Именно так отреагировал доктор
Тестафер. Стоит только упомянуть Фонеблюма, и все как один боятся, что его
не знают. Чего боитесь вы, Дульчи?

Ее глаза расширились, и из горла вырвался странный звук, этакое
сдавленное блеяние.

- Я... мне не следовало говорить с вами. Гровер будет сердиться.

- Вам не приходилось видеть этакого крутого кенгуру по имени Джой
Кастл? Он работает на Фонеблюма, по крайней мере работал вчера.

- Нет, - это она произнесла твердо. Похоже, она была счастлива хоть раз
ответить правду.

- Ладно. Давайте-ка зайдем с другой стороны. Тестафер беспокоился
насчет пропажи бумаг из офиса. Вы можете сказать что-нибудь об этом?

- Ничего. - Она скинула шлепанец с левого копыта и с неестественной
сосредоточенностью почесала бок, словно ее кусала блоха.

- О'кей, - сказал я. - Вы боитесь кого-то и не хотите говорить правду.
Отлично. Я терпеливый человек, хотите верьте, хотите нет. Эта цепочка
крепка, но не все ее звенья подогнаны друг к другу так, как вы с
Тестафером. Так что мы обнаружим, что же скрывается за всем этим. - Я
поздравил себя с удачным сравнением и прикинул, что сделать дальше. Я и
наполовину не был уверен в том, что говорил, да и терпения мне на самом
деле не хватает. Еще как не хватает.

- На Гровера оказывают давление, - неожиданно сказала овца. - Вы же
понимаете, это не его вина. Ведь Денни Фонеблюм".

- Довольно! - послышался голос от двери.

Это, конечно, был Гровер Тестафер собственной персоной, и в руке он
держал пистолет, нацеленный на меня. Электронный пистолет, стреляющий
дротиками, и держал он его так, что вполне мог знать, как с ним
управляться.

- Привет, доктор, - сказал я.

Овца молча тряслась в своем кресле.

Тестафер шагнул в комнату и захлопнул за собой дверь. Судя по всему,
ему отлично удавалось перемещаться по апартаментам Дульчи на полусогнутых
ногах. Доктор проковылял на середину и остановился под сгорбленным
торшером. При таком освещении его лицо стало театрально-дьявольским.

- Встать! - скомандовал он.

- О'кей, - нехотя кивнул я.

- Вон!

Я улыбнулся Дульчи и, согнувшись, пробрался к выходу.

- Проваливай! - Он обернулся к овце: - Ты останешься, - голос его
срывался.

Я взялся за дверную ручку.

- Одна загвоздочка, Гровер. Шли бы вы первым...

- Заткнись.

Ну что ж, я честно пытался предупредить его. Я открыл дверь, сделал шаг
влево и прижался к стене.

- Черт! - выругался Тестафер.

Я смолчал. Ему пришлось сложиться пополам, чтобы пролезть через низкую
дверь, и, как только пистолет высунулся на улицу, я ударил его так сильно,
как только мог - то есть достаточно сильно. Потом я развернулся и отвесил
ему правой снизу, чуть не сломав руку о челюсть. Жирная туша осела в
дверях, но я ухватил его за шиворот прежде, чем он упал внутрь. Я
прислонил Тестафера к стенке и потянулся за пистолетом, но моя правая рука
никак не могла дотянуться до него, так что я просто отшвырнул его ногой на
несколько футов. Пистолет упал и потерялся в густой траве.

Тестафер так и сидел, привалившись к стене, а я держал его за шиворот.
На его лице отчетливо читались все пятьдесят лет жизни в страхе. Изо рта
капала слюна. Мне его даже жалко стало, ей-богу.

- Зайдем-ка внутрь и побеседуем, - предложил я, хотя голос мой был едва
слышен.

Он молча кивнул и побрел, шатаясь, к главному входу. Насколько я мог
судить, Дульчи старательно выполняла приказ: из пристройки не доносилось
ни шороха.

Покои Тестафера отличались несколько большим вкусом и значительно
большими размерами. Гостиная была светлой и просторной, во всяком случае
так казалось после апартаментов Дульчи. Одну стену целиком занимали полки
со старыми журналами в ярких пластиковых обложках. В открытую дверь
виднелась кухня, облицованная бело-голубой плиткой, а за ней - заднее
крыльцо. Тестафер прошел на кухню и прополоскал рот над раковиной,
поболтав воду во рту, словно дегустатор вино редкого урожая. Когда он
сплюнул, я не заметил крови, но моя рука до сих пор здорово болела, хотя
крови на ней я тоже не заметил.

Приведя себя в порядок, доктор вернулся в комнату и стал передо мной.
За это время самообладание к нему вернулось.

- Садитесь, - предложил он, и я сея.

Стол между нами - срез древесного ствола, отполированный до зеркального
блеска. На столе ничего, кроме маленькой серебряной шкатулки, и я не
особенно удивился, когда он открыл шкатулку и высыпал на стол горстку
порошка.

- Вы очень настойчивы, мистер Меткалф, - сказал он, и я почти увидел,
как его язык шарит по зубам и деснам, оценивая ущерб.

Я решил перейти прямо к делу. Мне осточертело прощупывать людей с
нулевым результатом.

- Мне надо поговорить с Фонеблюмом. - Я постарался, чтобы это
прозвучало должным образом.

- Надеюсь, что смогу вам в этом помочь, - осторожно ответил он. - Вы
действуете не так, как люди из Отдела.

- Стараюсь.

- Я должен предупредить вас, что вы превышаете свои полномочия.

- Одно из преимуществ моей работы заключается в том, что я сам