Едва Денер подошёл к столику, как тот вскочил и, суетливо протянув ему руку, представился: «Майкл Уолтер». Однако усевшись на своё место, Филипп потянул носом воздух и пробормотал:
— По-моему, здесь пахнет дымом.
— А ведь, действительно, где-то горит,— с тревогой откликнулся Майкл.
И в этот момент Денер увидел, как по потолку из-за вентиляционной решётки зазмеилась струйка чёрного дыма. Открыв от удивления рот, он застыл на какую-то секунду, глядя, как в том месте потолок слегка покоробился и оттуда вырвались языки огня. Пламя яростно накинулось на изготовленную из легковоспламеняющихся материалов мебель. В зале раздались панические крики, пронзительные вопли женщин, мгновенно слившиеся в один ужасный рёв обезумевшей от страха толпы. Все, опрокидывая столики, бросились к выходу. В дверях образовалась пробка. Стремительно распространявшееся пламя пожара с чёрными клубами дыма за несколько секунд заполнило все помещение. Люди стали задыхаться и кашлять. В воздухе тошнотворно пахло горящей пластмассой.
Поняв, что к выходу не пробиться, Майкл Уолтер схватил стул и бросился колотить им по наружному стеклу, но оно, как назло, оказалось удивительно толстым и никак не поддавалось. Наконец Майклу удалось пробить довольно приличную, ощетинившуюся острыми осколками дыру, и люди, не обращая внимания на порезанные руки, отталкивая друг друга, ринулись в эту брешь. Поранив правое плечо и бедро, Уолтеру тоже удалось выбраться наружу. Прижавшись спиной к стене, он долго стоял на узком карнизе, глядя как обезумевшие люди вываливались из окна и падали на бетонное основание, ломая ноги, руки и проламывая черепа.
К зданию с оглушительным рёвом неслись со всех сторон города пожарные машины, на ходу выдвигая автоматические лестницы. В этот момент кто-то схватил Уолтера за штанину и он с диким воплем рухнул на бетон. Между тем Денеру и Эдварду Бринксу, поддерживающим с обоих сторон почти потерявшую сознание от страха и нехватки воздуха Нэнси, удалось прорваться через дверной проем в коридор.
Даже через обувь чувствовалось - пол был горячим. Пожар, видимо, начался снизу и быстро рвался кверху.
— Бежим к лифтам! - закричал Денер, и они поволокли полуживую Нэнси направо к центральному холлу.
В этот момент Денер увидел, как на них оттуда сплошной стеной надвигается густая ядовитая пелена чёрного дыма, из которой вырывались жадные языки огня. И вдруг, буквально на его глазах, из этой чудовищно страшной тучи огненным факелом вырвалась его секретарша и рухнула на пол: вспыхнув ярким пламенем, будто взорвалась, поглощённая ударом огненного смерча.
— Не туда, скорее к грузовому лифту, скорее! — заорал Эдвард, и не бросая Нэнси, они бросились бежать по коридору налево. Нэнси немного пришла в себя и уже могла переставлять ноги, так что им стало несколько легче.
Нажав кнопку «вызова», Денер со страхом подумал,— придёт ли лифт? Когда они пробегали мимо холла, то видели, что лестница переполнена служащими, и если лифт не придёт, им, видимо, придётся здесь остаться навсегда.
На полу уже было невозможно стоять, настолько он казался раскалённым, а по нему по направлению к ним с ужасающей быстротой приближалось обуглившееся чёрное пятно, которое коробило основание пола, чтобы, вспыхнув, поглотить их своим жарким пламенем. Двери лифта открылись. Там никого не было. Денвер с Бринксом втолкнули туда Нэнси. Заскочив внутрь, не дожидаясь, пока двери автоматически закроются, нажали кнопку самого верхнего этажа. Было совершенно очевидно, что единственное спасение для всех, это как можно скорее добраться до тридцать второго этажа и оттуда попасть на крышу. Должны же, наконец, подоспеть пожарные. А с крыши можно будет эвакуироваться с помощью вертолётов, если, конечно, огонь не доберётся до людей раньше.
Вскоре двери лифта, судя по табло, раздвинулись на двенадцатом этаже, туда хотели ворваться несколько человек, но видя, что кабина заполнена дымом, отскочили назад и лифт снова пошёл вверх.
Задыхающийся, непрерывно кашляющий от едкого дыма, почти ничего не видя из-за туманной пелены, Денер стоял, поддерживая одной рукой Нэнси, а второй непрерывно нажимая на кнопку, чтобы двери не открывались на каждом этаже, пока они беспрепятственно не доберутся до верхнего.
3.
Когда наша команда прибыла на место, то тридцатидвухэтажное здание фирмы было уже до половины захвачено смерчем гигантского пожара, адские огненные языки которого, вырываясь из окон нижних этажей, добрались до верхних, хищно вгрызаясь в бетонные стены.
Под яростный рёв воздушных потоков от страшного жара лопались стекла и пламенные клубы раскалённого дыма безжалостно отвоёвывали для себя этаж за этажом. Зрелище было ужасным. Изо всех окон неслись отчаянные вопли обожжённых, задыхающихся людей. Некоторые стояли на карнизах, широко разбросав руки и плотно прижавшись к стенам, в надежде, что их снимут пожарные. Другие вываливались из разбитых окон и падали вниз, разбивая черепа и ломая кости. Адский вой и рёв буквально сдавливали барабанные перепонки.
Дик Бёртон, как всегда первым, ринулся в огнедышащее жерло пожарища. Необходимо было перекрыть путь огню наверх, на крышу, на которой скопилось уже множество людей. Со всех сторон к крыше устремились полицейские и военные вертолёты.
На некоторое время я потерял Бёртона из вида. Только изредка передо мной возникала его фигура, вытаскивающая прямо из пламени обожжённых женщин, кричащих мужчин.
Пока я успевал вытащить одного, он спасал не меньше десяти-двенадцати человек. Он двигался словно автомат, то и дело возникая среди багрового удушающего дыма, держа в руках сразу по два-три человека, передавая их подоспевшим товарищам.
Вдруг кто-то крикнул:
— Вертолёты не могут сесть на крышу, мешают постройки, а там скопилось много людей, которых ещё можно спасти!
Словно услышав слова команды, Бёртон пулей ринулся наверх. Почти всю площадь крыши занимали люди. Некоторые из них были в беспамятном состоянии. Вертолёты бессильно кружили в воздухе и не могли опуститься, так как всё было затянуто плотной дымовой завесой.
Тогда Дик выскочил на самый край крыши и передал по рации, чтобы вертолёты подлетали сбоку, а он будет перебрасывать в них людей.
Первый из вертолётов сумел почти вплотную приблизиться к обрывистому краю перекрытия и, распахнув дверь, экипаж приготовился принимать пострадавших. Дик хватал одного человека за другим, с нечеловеческой силой подбрасывал их в воздух на высоту не менее пятнадцати футов, где их подхватывали полицейские и втягивали внутрь. За какие-то несколько минут Бёртон перебросил в вертолёты десятки людей. Он работал как заведённая машина, не зная усталости. Подбросить человека на такую высоту не смогут даже такие два верзилы из нашей команды как Бой Клейстон и Пит Абрахамс. Дик проделывал это почти играючи. Никогда бы не подумал, что в его руках такая чудовищная сила. Нам оставалось только подтаскивать мужчин и женщин к краю крыши, где находился Бёртон, а кто мог передвигаться, делал это самостоятельно.
Один вертолёт, сменяя другой, шли непрерывной цепью, зависая над крышей, а неутомимый Бёртон переправлял туда все новые партии пострадавших.
Вскоре крыша опустела. Кто-то крикнул, что между двадцать пятым и двадцать шестым этажом застрял грузовой лифт и оттуда доносятся стоны людей.
К этому времени почти всех, кого могли спасти, уже вытащили на крышу и с помощью Дика благополучно переправили на винтокрылые машины. Здание офиса со всех сторон поливали струями воды и пены. Опасность, что огонь перекинется на соседние дома, была предотвращена. Оставалось только одно,— сверху, с вертолётов залить все здание пеной и, прекратив доступ воздуха к пламени, ликвидировать пожар.
Все были наготове. Оставалось только дождаться Дика, отправившегося искать людей, застрявших в кабине грузового лифта, Я с тремя парнями последовал за ним, но там бушевал такой ураганный огонь, такое пламя, что, несмотря на наши доспехи, мы были вынуждены остановиться.
В это время из этого огневого ада показался Бертон, таща на своей спине трёх человек — женщину и двух мужчин. Каким образом ему в этом хаосе огня и дыма удалось найти грузовой лифт и спасти людей, оставалось для нас загадкой. Быстро переправив спасённых на вертолёт, Дик подбежал к нам. Все здание полностью окуталось густым непроницаемым дымом. Мы закричали Бертону, побросавшему нас одного за другим в чрево винтокрылых машин:
— Прыгай скорее сам! — и даже выбросили верёвочную лестницу, так как вертолёт вынужден был на несколько футов приподняться, ибо видимость была близка к нулевой и появилась вероятность не суметь подняться в воздух вообще.
Последнее, что мы увидели, это попытку Дика сделать гигантский прыжок и схватиться за край верёвочной лестницы. Но внезапно порыв ветра резко качнул её в сторону, н нелепо взмахнув руками, Дик рухнул в дымную тьму.
Когда пожар был ликвидирован, среди множества погибших и пострадавших обнаружили труп пожарного.
Мы всей командой, столпившись около санитарной машины, провожали нашего товарища, Дика Бёртона. Когда его укладывали на носилки, то сквозь разорванную ткань я увидел на его груди закопчённую четырёхугольную металлическую табличку с надписью: «Экспериментальный пожарный робот серии 00-ДБ № 1. Изготовитель «Сондиа лабораториз, Лос-Аламос, штат Нью-Мексико, США».
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
ТАИНСТВЕННАЯ НАХОДКА
1.
«Желание что ли загадать? — лениво подумал Николай, заметив высоко в ночном небе стремительно несущуюся к Земле звезду.— Да это, пожалуй, крупный болид»,— сказал он про себя, увидев как яркий светящийся шар с растянувшимся на полнеба шлейфом опустился почти рядом, на соседней сопке.
Вершина её вспыхнула, и ослепительное пламя ударило вверх огненным столбом, который, рассыпавшись на мириады искр, осветил окрестности. Селихов обратил внимание на сиреневый оттенок пламени.
«Тайга бы не загорелась»,— мелькнула у него мысль, холодком обжёгшая сознание.
Но вспыхнувший было столб огня почти сразу погас, и тяжёлая темнота вновь опустилась на лесистый распадок возле крохотного озерца, где геолог Николай Селихов расположился на ночлег.
Это была первая настоящая экспедиция Селихова после окончания института, когда он впервые самостоятельно вышел на разведку. Настоящее мужское дело, а не до оскомины надоевшая практика вместе с сокурсницами. Вообще-то приятнее ходить с напарником, но тот заболел, и Николай выпросился пройти по маршруту один.
За двое суток пути не обнаружив ничего примечательного, он возвращался в лагерь. От ночёвки до базы оставалось не более тридцати километров.
«Завтра суббота, ребята соорудят баньку»,— мечталось ему, когда залезал в спальный мешок.
И вдруг этот непонятный болид!
Николай зевнул, ещё раз взглянул на таинственно темневшую громаду сопки и плотно завернулся в одеяло. Попытался уснуть. Обычно он засыпал сразу.
А тут что-то не спалось. Полежав с закрытыми глазами, попробовал сосчитать до ста, затем до двухсот. Долго поворачивался с боку на бок, пытаясь поудобней устроиться. Нет, никак не брал его сон!
Он всё время думал об этом болиде. Уж больно необычным показался ему полет этого обыкновенного, на первый взгляд, метеорита. И потом ему почудилось, что в тот момент, когда болид коснулся поверхности, он раза три подпрыгнул, как резиновый мячик.
«Ерунда,— успокаивал он себя.— Обыкновенный болид. Но откуда этот необычный шлейф и окраска? Откуда такой своеобразный оттенок пламени? И пожара не было... А ведь должен быть пожар, должен. Хотя был конец сентября, но дождей давно не было и тайга стояла сухая. Костер-то он с одной спички зажёг, не каждый раз ему это удавалось...» Только под утро его сморило. Николай заснул крепким сном.
Солнце уже стояло довольно высоко, когда он, будто кто-то его толкнул, проснулся. Выбрался из мешка. Протёр заспанные глаза и сразу бросил взгляд на сопку. Ничего нового на ней не заметил. Лишь на вершине темнела небольшая проплешина.
Кругом стояла глухая тишина. Лишь издалека доносились обычные звуки утреннего леса. Не позавтракав, Николай плеснул себе на лицо воды из озерка и, быстро собравшись, двинулся к сопке.
Путь оказался неблизким, но через три с половиной часа он стоял на её вершине, внимательно разглядывая следы ночного пришельца. На месте упавшего болида он обнаружил ровную квадратную площадку с явно выраженными следами высокотемпературного воздействия. Вся поверхность была покрыта толстым слоем чёрного пепла, а обломки горных пород оказались затянутыми чёрной, непроницаемой плёнкой со следами побежалости.
Но самое интересное Николай обнаружил в центре площадки. Там, видимо, находилось несколько отдельно стоявших деревьев, которые превратились в пористые угольки. А ведь каждому школьнику известно, что углерод плавится при температуре три с половиной тысячи градусов.
Что же могло вызвать такую колоссальную температуру? Обыкновенный болид? Вряд ли! Так что же могло исторгнуть такую лавину пламени?
Покопавшись в пепле, Селихов обнаружил несколько стеклообразных капель, какие-то чешуйчатые частицы в виде своеобразных решёток и круглый фиолетовый шарик диаметром не более одного сантиметра. Аккуратно собрав все в полиэтиленовый мешочек и бросив туда несколько горстей пепла, Николай сразу направился в базовый лагерь партии.
Добрался он туда лишь к вечеру.
2.
Начальник партии, невысокий, с большой окладистой чёрной бородой, отнюдь не старившей его юное лицо, издалека заметил, что с Николаем происходит что-то неладное. Несмотря на молодость — начальнику было всего двадцать пять лет, — он немало побродил по тайге, так что опыта ему было не занимать. Он пошёл в поисковую партию сразу после школы и геологоразведочный институт оканчивал заочно. У него за плечами было уже два открытых им лично месторождения железной руды. Одно — сравнительно небольшое, а второе по запасам имело промышленное значение.
Идя навстречу Селихову и ехидно улыбаясь, Котляров спросил:
— Чем вы так встревожены, мой юный друг, Ричард Львиное Сердце?
Они давно дружили и часто позволяли себе шуточки но отношению друг к другу.
Николай, запыхавшись, с ходу выпалил всё, что он видел, и протянул Котлярову полиэтиленовый пакет. Тот недоверчиво посмотрел на него. Открыл. Зачем-то понюхал и, смешно сморщив нос, произнёс:
— Фу, сэр, это всё дурно пахнет... Не могли бы вы порадовать шефа чем-нибудь посвежее. Допустим, рыбкой, но я бы не отказался и от крыла перепёлки. Концентраты мне, как и вам, изрядно надоели, — затем, сразу посерьёзнев, сказал: — Ладно, шутки в сторону, переоденься, поужинай. Пашка приготовил отличную кашу и дуй в лабораторию. Я буду там... Действительно, в этом что-то есть!
Когда Николай пришёл в лабораторию, то увидел, что Котляров, сидя на табуретке, одной рукой ерошит чёрные кудри, а другой держит перед собой лист с результатами анализа.
— М-да,— глубокомысленно заметил он, увидев вошедшего друга.— Ну-с, молодой человек, и загадку вы нам загадали. Ты понимаешь, друг мой Санчо... В твоей находке, я имею в виду чешуйчатые частицы, сидит почти вся менделеевская таблица и куча ещё каких-то элементов, пока неизвестных науке. Это наводит меня на некоторые мысли. Похоже, что твой пришелец вовсе не болид, а...
— А что же? — нетерпеливо перебил Николай.
— Ну, учитывая сверхвысокую температуру в точке соприкосновения с поверхностью, это мог быть космический корабль, зонд или робот. Скорее всего, всё-таки — робот.
Дело в том, что эти чешуйки представляют собой своеобразные кристаллические решётки, что-то вроде аналога человеческого мозга. Утверждать, что это представитель какой-нибудь кристаллической цивилизации, по меньшей мере, антинаучно и достойно лишь малоуважаемых писателей-фантастов. А предположить наличие искусственного мозга — это более приемлемо. Ты ведь знаешь, как далеко шагнули в создании искусственного интеллекта в Японии и Штатах. Да и у нас в стране кое-что имеется... Так-с, предположим, что это всё-таки робот. Но что с ним произошло? Как он перемещался? Неужели это какой-то канал, вроде телепортационного?! Тогда почему произошёл сбой? Да, мыслей много, даже чересчур. Ты хорошо запомнил это место?
— Чего запоминать, оно и на карте есть. Сопка и обозначена, как высота 577,— обиделся Николай.— Да я туда с закрытыми глазами дорогу найду!
— Ладно, не обижайся, я ведь шучу,— примирительно сказал Сергей.—Пожалуй, надо туда ещё раз наведаться. Глядишь, и ещё какую-нибудь диковинку разыщем, да она и натолкнёт нас на новые мыслишки. А потом мы их... и в Академгородок, в Новосибирск подкинем вместе с твоей находкой. Там ребята башковитые. Быстро распознают, что к чему! А пока поколдуй-ка над своим фиолетовым шариком. Я ведь его и напильником пробовал, и кислотой. Ничего не берет... Твёрдый, зараза! Хотелось бы хоть маленький соскоб для анализа сделать.
— Хорошо, давай,— сразу согласился Николай, и, взяв шарик в руки, стал внимательно его разглядывать.
Шарик казался очень тяжёлым для своих размеров. Он был исключительно гладким. Так и перекатывался в ладонях.
Селихов подошёл к тискам, Зажал и них шарик и стал закручивать ручки. Губки тисков сошлись и зажали шарик. Дальнейшие попытки зажать шарик привели к тому, что тиски прогнулись, а шарику хоть бы что. Напильник его действительно не брал. Тогда Николай взял в руки зубило, приложил его к шарику и изо всех сил ударил молотком по кончику зубила, намереваясь отколоть от шарика хотя бы крошечный кусочек...
В этот момент что-то полыхнуло, сверкнула молния, и Николай, выронив из рук молоток и зубило, медленно осел на пол.
3.
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Василенко Иван
Никитин Юрий
Никитин Юрий
Акунин Борис