изнервничался, ожидая вызова к Ваматру, не выдержал и вышел в коридор.
Тихо, пусто, застекленные двери, и за многими - свет. Сидят и работают
вечерами. Кто и зачем? Что они знают, все или каждый свое, не подозревая,
каковы конечные цели? Сотрудничество здесь или, как утверждал Лейж,
всепроникающая слежка, рождающая отчужденность, взаимную подозрительность?
отправиться в коттедж, услышал звуки скрипки. Кто-то пиликал, старательно
тренируясь, раз за разом выводя простенькую музыкальную фразу. Крэл пошел
на звуки скрипки и вскоре попал в тупиковый коридорчик. В конце его
светилась широкая, матового стекла дверь, и за ней виднелся темный силуэт.
человек и, подбоченясь, уставился на него. Из-под густых бровей смотрели
глубоко запавшие, опушенные неправдоподобно длинными ресницами глаза.
Очень молодые, живые, пристальные. Ваматр оказался неожиданно маленького
роста и не таким стройным, каким выглядел во фраке там, у Койфа.
- Резко, даже откинув руки немного в стороны, Ваматр сомкнул их за спиной.
- Руки я не подам. Может статься, что протянутая мной приветливо, она
будет отвергнута вами, и тогда... Посудите сами, в каком положении я
окажусь! Оскорбиться, указать вам на дверь после стольких усилий,
потраченных на то, чтобы вы, наконец, оказались здесь? Нет-нет,
рукопожатий не надо. Вы ведь уверены, что проникли в стан врага и теперь
стоите лицом к лицу с врагом номер один. Вы обязались - перед богом,
чертом или в силу чего-то там еще очень возвышенного - уничтожить меня.
Испепелить. Так ведь? Можно не отвечать. Испепелить еще успеете. А пока
посмотрите мою скрипку. Вам когда-нибудь приходилось видеть инструмент,
созданный в Кремоне? Видеть не в музее, конечно, - там таблички: "Не
трогать!" Довелось ли вам в руках держать непревзойденное творение
мастеров Позднего Возрождения? Николо Амати, Страдивари, Гварнери,
прозванного еще при жизни дель Йозу - от Иисуса. У меня Гварнери.
спросил:
Именно вам. Можете заглядывать куда вам вздумается, но к ним... Лейж
слишком много бывал у них. Тогда мы еще не знали, а сейчас у нас в
клинике... Чего же мы стоим? Давайте сядем.
станет делать Ваматр дальше. Ваматр молчал. В руках у него уже очутился
большой блокнот, и он писал, не обращая больше внимания на посетителя. Он
часто вскидывал голову и, закрыв глаза, выставив вперед острый подбородок,
замирал. Потом, медленно опустив голову, продолжал писать. Тогда Крэлу
видны были только гладко зачесанные назад черные с проседью волосы и
кончик внушительного носа с горбинкой.
Каких трудов стоило ее организовать, сколько потребовалось средств.
Современное оборудование, расходы на персонал... Деньги, деньги. Вечно
проклятые Деньги... Мы непременно пойдем с вами туда и проведаем Кирба.
Знаете, врачи обнадежили меня. Все уже идет как будто на лад... Скажите,
Крэл, Альберту удалось приохотить вас к энтомологии?
описанное в литературе, и параллельно с этим постоянно знакомиться с
нашими работами. Только тогда вы поймете, что такое насекомые. Нет, не
поймете. Никто из нас пока понять ничего не может. Если бы я был умнее в
сто раз и прожил еще сто лет, то и тогда не разрешил бы загадок, решить
которые так необходимо... Пожалуй, Кирба мы проведаем с вами сегодня же.
Если разрешат врачи, конечно.
Лейжа. - Это я. Добрый вечер. Скажите мне, дорогой, скажите хотя бы
несколько слов утешения. Мне ведь нельзя нервничать, вы сами об этом
говорили, советовали мне... Не буду, не буду. Стану серьезным и послушным.
Ну как? - Ваматр слушал, не перебивая, удовлетворенно кивал головой и,
прижав трубку к уху, непрерывно перебирал разбросанные на столе мелочи. -
Спасибо, спасибо, дорогой Рбал... За добрую весть благодарю!
съежился, стал совсем маленьким и говорил тихо, внимательно поглядывая
из-под густых, какие бывают только у юношей, ресниц.
известные на Земле виды. Вы знаете об этом, Крэл. Но учтите, насекомые,
особенно выведенные нами, имеют еще много совершенно удивительных, только
им присущих свойств. Они общаются на расстоянии, перестраивают себя, меняя
форму, это известно, но вот что примечательно: они могут на расстоянии,
подчеркиваю - на расстоянии, влиять на процессы, протекающие в организмах
других особей.
Крэл, - может быть, и других видов?
"много, когда они в расцвете сил и получают все необходимое для своего
развития, способны стимулировать неспецифические процессы в организме.
Интимные процессы, о которых наука еще так мало знает. Какой бы вам
привести пример? Да взять хотя бы беременность. Она вызывает у женщины
мобилизацию гормональных и нервных сил, у одних она пробуждает дремавшие
до того возможности, у других - бывают такие случаи - может вызвать
психоз. Вот и протоксенусы... Мы экспериментально установили их влияние на
вялотекущие процессы, например. И знаете, Крэл, как это и бывает
частенько, все началось с пустяка. Помог случай. В вольер поступил новый
служитель. Пожилой человек, болезненный - трофические язвы на ногах.
Незаживающие, мучившие его много лет. Нужно отдать справедливость Лейжу:
он первый обратил внимание на это явление, первый заинтересовался им и
стал изучать. Представьте себе, не прошло и десяти дней с момента
поступления служителя на работу при вольерах, как от его язв ничего, кроме
розоватых шрамов, не осталось. Лейж...
года два тому назад перешел к вам от Арнольдса?
и оказалось, что вяло протекающие процессы заживления протоксенусы
способны активизировать. Тогда, о! - тогда мы были у порога открытия. И
какого открытия! Но оказалось... оказалось, что протоксенусы, как и при
беременности, тут аналогия особенно чувствуется, не только стимулируют
некоторые функциональные системы организма, но и могут... могут вызывать
психозы...
Антони, я хочу поехать в город. Да, да, сейчас, если можно.
силы в наших руках, какие силы! И как мы слабы еще, ничтожны... Два часа
ежедневного пребывания у вольеров, на расстоянии четырех метров от сетки,
- и Кирб, бедняга Кирб, от которого уже отказались врачи, ожил. Каверны
его затянулись, туберкулез - безнадежная форма! - излечен. Кирб будет
здоров. Теперь будет. Протоксенусы исцелили его, а могли убить, Крэл. Я
вас прошу, пока... пока не ходите в башню...
настойчиво шевелилось беспокойное желание - в башню! Разумеется, сразу
вспомнилось, как мучился Лейж, стараясь подавить казавшееся ему
противоестественным стремление к протоксенусам. Воспоминания о Лейже стали
почему-то раздражать. Лейж, Лейж, Лейж, все время попадается его имя.
Думать о нем не хотелось, а вместе с тем мешали вопросы, так или иначе
связанные с ним. О какой телеграмме тогда, в дождь, с восторгом кричала
Инса?
загадочной, простоватой и умной фабричной девчонкой с канатной... Об Инсе
в Холпе говорили часто, говорили с доброй улыбкой и всегда уважительно.
Чувствовалось, что она - задорная, смешливая и деловитая - душа здешнего
маленького общества. А общество здешнее... Еще трудно судить о нем, но
оно, кажется, интересней, чем можно было ожидать.
отчеты. Каждая проштудированная папка увлекала, заставляла задуматься.
Понемногу он стал привыкать к своей комнате, хотя и не переставал с
опаской поглядывать на те места, где могли таиться приборы-соглядатаи. Не
прошло и недели, а Крэла уже определенно тянуло в лабораторию. По утрам,
приняв душ, наскоро съев завтрак, он с удовольствием шагал от коттеджа к
кирпично-красному старинному зданию.
но вскоре самыми приятными оказались часы, проведенные в столовой.
Вечерами, после ужина, оттуда почти никто не уходил. Работал бар, кто-то
танцевал под радиолу, кто-то листал журналы, кто-то играл в шахматы.
Столовая превращалась в клуб, не имевший устава и постоянных членов.
Беседы здесь возникали естественно, велись живо, непринужденно, остроумно.
Веселье, молодое, искреннее, перемежалось с деловыми разговорами и
спорами, начинавшимися по самым различным поводам.
К нему отнеслись с уважением, как к молодому, талантливому ученому,
осуществившему синтез фермента, однако ни лестных слов, ни излишней
почтительности не было. Чурался он поначалу сослуживцев - никто ему себя
Мурич Виктор
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Бажанов Олег
Дальский Алекс
Шилова Юлия