назначили еще большую сумму.
почему здесь, когда кристалл стоит вот так, на высоком постаменте,
покрытый двумя стеклянными колпаками, в зал аукциона не врываются
охотившиеся за ним таинственные и, видимо, могущественные предметы? До
чего же забавно было бы здесь, в переполненном зале...
"Ченснепп-каучук".
Кристалл был помещен в специальную машину, напоминавшую танк. Охрана
разместилась в этом своеобразном сейфе-танке. Восемь вооруженных
мотоциклистов окружили передвижное хранилище. Зрелище было внушительным.
как вся эта процессия не даст нам возможности проехать. Мы тронулись в
путь, ловко маневрируя между автомобилями, скопившимися у здания, где
проходил аукцион, и вскоре были за несколько кварталов от медленно
двигавшегося эскорта, направлявшегося к Утрехтскому шоссе, чтобы прямо в
танке-сейфе доставить чудо-камень за границу, в институт концерна
"Ченснепп-каучук".
было! Не успели мы выехать к площади Ватерлоо, как услышали вой
полицейских машин. Их было много. Они мчались в сторону Ниу Маркет, и мы
поняли: началось нападение на покупку Ченснеппа.
писалось много, подчас остроумно и почти всегда бесполезно. Я не берусь
развивать эту тему, тем более что не осведомлен, обладает ли Амстердам
самыми узкими улицами в мире. Знаю только, что в центральной, старинной
части города уличное движение затруднено до крайности, а пешеходы
соблюдают самый строгий, достойный подражания порядок. И все же заторы
бывают.
кристаллом. Из-за этого автобус одиннадцатого маршрута застрял при въезде
на площадь, за ним столпилось еще несколько автомашин, и танк-сейф со
всеми сопровождавшими его машинами остановился среди площади, в десяти -
пятнадцати метрах от здания старинных городских ворот, занятого теперь
коммунальным архивом-музеем. В этот момент и началось нападение.
Васильевич, хорошо знавший путаный старый город, в несколько минут, ловко
обогнув улицы, по которым проносились полицейские машины, выехал к площади
Ниу Маркет. Забравшись на крышу нашей машины, мы увидели всю площадь,
танк-сейф, окруженный охраной, и жмущихся к домам людей. Вокруг Ниу
Маркет, на всех ближайших улицах и набережных подходящих к ней каналов,
движение прекратилось. На мостике через Гельдерс-канал замерли десятки
автомобилей, на их крышах тоже виднелись любопытные. Вооруженные отряды
полиции прибывали со всех сторон, с трудом пробиваясь через запруженные
подходы к месту происшествия. Корреспонденты, разумеется, были тут же.
Один из них успел примоститься на ветвях высокого дерева и успешно
обстреливал кинокамерой всю площадь.
именно явилось причиной всей этой суматохи. К тому времени, как мы
добрались до Ниу Маркет, здесь воцарилось затишье. Уже после мы узнали, с
чего все это началось. Как только танк, задержанный затором, остановился
на площади, на него обрушилось несколько "огурцов". Мотоциклисты открыли
огонь по нападающим, поднялась тревога. Нападающие, не обращая никакого
внимания на обстрел из автоматов, безуспешно пытались проникнуть внутрь
танка-сейфа. Положение сидящей в нем охраны было сложным. Отстреливаться
от "охотников" за драгоценностью они не могли, не рискуя попасть в
прохожих. А "охотники" все настойчивее стремились к кристаллу. Они бились
о стальные стенки, залезали под колеса, нигде не находя нужного им
отверстия, и наконец начали прожигать броню. Взвился фейерверк
ярко-фиолетовых искр, танк скрылся в клубах сиреневого дыма. Все это
вконец обескуражило автоматчиков. Подоспевшая к этому времени полиция была
также беспомощна. Но все стреляли. Пожалуй, больше в воздух для
собственного успокоения. Старинная площадь, которая когда-то была
безмятежным изобильным и пестрым рыбным рынком города, превратилась в поле
сражения. Словом, смятение было немалым, так как сражаться со столь
необычными грабителями еще никому не приходилось.
не было. Клубы дыма медленно уплывали вверх, влево, исчезая где-то за
остроконечной Новой Кирхой. Все замерло. Но каждому почему-то казалось,
что атака должна возобновиться. Полиция теснила толпы любопытных, не
очень-то убоявшихся стрельбы, мотоциклисты выстроились вокруг танка, и
танк двинулся. В этот момент на него невесть откуда снова посыпался град
"камней".
воздухе, вот он уже повис на высоте человеческого роста над площадью, а
темные загадочные предметы, словно рождаясь из ничего, все летят и летят
на него, облепляя со всех сторон. Танк-сейф продолжает медленно
подниматься. Вот он уже над восьмигранными пирамидами, венчающими низкое
здание музея. Здесь он замер ненадолго, подался немного в сторону, по
направлению к Дамраку, потом решительно двинулся к северу и поплыл где-то
над улицей Зеедайк, приближаясь к собору Святого Николая, хорошо видимому
с площади Ниу Маркет. Через несколько минут танк стал уменьшаться на наших
глазах. Вот он уже выше серебристо-зеленого купола собора. Здесь он плавно
разворачивается на восток, вскоре превращается в едва заметную точку и
исчезает вместе с Сиреневым Кристаллом и людьми, его охраняющими.
решительное мгновение аукциона. Мы потихоньку слезаем с машины, растерянно
оглядываемся по сторонам и первое, что слышим, - возглас шустрого
парнишки, как и мы, наблюдавшего необычайное происшествие:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЕСПОКОЙНОЕ НАСЛЕДСТВО
1. НЕТЛЕННАЯ ТКАНЬ
Кристаллом, однако знакомство мое с силициевой загадкой состоялось
значительно раньше, примерно за два года до поездки в Амстердам. Произошло
это совершенно случайно.
занимался главным образом изучением метеоритов, особенно тех, в которых
удавалось найти признаки органических включений. Когда нашей группе
предложили заняться находкой профессора Мурзарова, мы были удивлены и
порядком огорчены. Это отрывало нас от исследования метеорита, в котором
мы обнаружили микроорганизмы. Кроме того, археологическая находка, как мы
считали, не имела к нам никакого отношения. Но вероятно, моя страсть к
необыденному и знание химии кремнеорганических соединений определили выбор
Мурзарова, и он сумел настоять на том, чтобы именно наша группа занялась
его уникальной находкой.
так давно в Средней Азии при раскопках древнего Урашту был найден кусок
необыкновенной ткани. Откровенно говоря, сообщение это не произвело
вначале особого впечатления. Многие из нас сразу же представили себе
кусочек истлевшей, грубо сотканной материи, которая по каким-то смутным
для химиков соображениям так волнует и столь дорога историкам.
большинстве своем поэты в душе, наделены незаурядным воображением и могут
образно, красочно представить, какова была жизнь в раскапываемом городе
тысячу лет назад, умеют воскресить эти города для современников.
Действительно, в описании профессора Мурзарова раскопки оживали. Несколько
с воодушевлением рассказанных эпизодов - и мы уже видели древний
многолюдный город, залитый палящим солнцем, расцвеченный яркими красками
одежд, представляли, как тянутся к этому городу-оазису истомленные в пути
караваны и как от раскаленной мглы люди прячутся в живительной пахучей
тени.
наносы, расчищая от них остатки зданий, находя обрывки тканей, ковров,
черепки посуды. По полуистлевшим обрывкам, едва сохранившимся обломкам они
мазок за мазком восстанавливают картину давно ушедшего. Так было и в
Урашту. Раскопки уже оживали, археологи уже видели древний город таким,
каким он был сотни лет назад, но все померкло, когда в руках
исследователей засверкал кусок необыкновенной ткани. Домысливать краски,
дополнять воображением то, что было источено временем, не приходилось:
ткань была свежей, сияла так, будто время не властно над нею.
котором была прикреплена его находка в Урашту.
поверил, что ткань эта пролежала в развалинах древнего города не менее
семисот пятидесяти лет. Действительно, казалось, время не коснулось ее и
она только что вышла из рук каких-то изумительных мастеров. Яркие, чистые
Березин Федор
Самойлова Елена
Сапковский Анджей
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий