возбуждены, и я ругал себя, что против обыкновения владею собой далеко не
так, как должно.
Преойто смотрел на нее как-то пристально, вроде даже весело. Лицо его,
темно-бронзовое, почти коричневое, с чертами строгими и впечатляющими,
было особенно величественно в этот момент, а в глазах, спокойных и мудрых,
светилась лукавинка. Руки у него были тонкие, умные; они потянулись к
шкатулке, и шкатулка распалась. Я не успел заметить, как это произошло.
Передо мной была Золотая Ладья, какую описал только что Преойто.
кольцом. К верхней части кольца на тончайшей цепочке (без лупы не
рассмотреть звеньев) висела крылатая лодочка искусной работы.
дома находится храм Буатоо? - Я указал на восточный угол веранды. -
Правильно. Посмотри теперь, куда указывает эта птичка. - Нос кораблика,
выполненного в виде клюва новозеландского поэ, указывал на восточный угол
веранды. - Куда бы ты ни отнес эту Ладью, - продолжал Преойто, - она будет
неизменно указывать не на север, как изобретенный китайцами компас, нет,
на Буатоо. Еще в молодости, вскоре после того как я получил от отца эту
семейную реликвию, я проверял ее всячески: уезжал с нею на дальние
острова, бродил в разных направлениях вокруг храма и всегда ее острие было
направлено на то место, где стоит храм Небесного Гостя. В Европе Золотая
Ладья указывала на острова Паутоо. Этот удивительный компас я брал с собой
в храм Буатоо и незаметно для окружающих ухитрялся наблюдать за ним в
самом храме. В Буатоо острие указывало на то место, где, по преданию,
находится Верхний Храм, до сих пор ревностно охраняемый жрецами от
непосвященных.
он протянул ко мне иссохшие, морщинистые руки со шкатулкой.
держать, Вудрум, возьми, пожалуйста.
внуков. Не дай бог тебе такой доли!.. Ты еще полон сил. Ум твой смел и
меток... Ты уже много сделал, чтобы проникнуть в древнюю тайну Паутоо.
Пусть же удача сопутствует тебе и дальше. Я знаю: ты любишь наш народ, ты
сумеешь рассказать миру о его былом правду, открыть людям то, что было
похоронено в течение стольких веков. Может быть, тебе доведется разгадать
и тайну Крылатой Ладьи, так стремящейся к Верхнему Храму; открыть, что же
в нем находится сокровенного, какие силы, еще не известные науке, влекут
туда этот проплывший через столетия кораблик. Дерзай... Прости... И
прощай. А сейчас... Сейчас иди... Предоставь меня уединенному размышлению.
шествие. Весть о смерти паутоанского учителя распространилась со скоростью
непостижимой. В Макими съезжаются люди с отдаленнейших островов. Приезжают
паутоанцы и из других стран. Возбуждение в столице небывалое и весьма
тревожащее власти. В Макими много военных частей, прибывших сюда из Пога и
Уинасса.
8. СИРЕНЕВЫЙ КРИСТАЛЛ
в корне изменившие по сути судьбу экспедиции.
собираясь принять участие в похоронах. Неожиданно в отель вбежал вконец
измученный, запыхавшийся Шорпачев.
ответить, но, видимо, был не в состоянии произнести ни звука. Промчавшись
по жаре от пристани до отеля, он не в силах был говорить. Вудрум понял,
что произошло нечто из ряда вон выходящее, и, уже не сопротивляясь, вышел
к извозчичьей коляске, помог Шорпачеву взобраться в нее и крикнул:
рассказал Вудруму, как ему удалось удрать с базы, как друзья паутоанцы
привезли его на быстроходной лодке в Макими.
производились экспедицией часто. Это помогало удалять мешавшие водолазам
скалы, коралловые образования.
заложить такое количество динамита, от которого могли погибнуть развалины
найденного под водой храма.
Александром Ивановичем было к нему, а он говорит: "Не подходи - взорву!"
Николай Николаевич тогда и распорядились удалить всех с плота. Боялись,
видать, как бы этот шалый и с людьми не рванул. С него станется!
свои пятьдесят два года. Такого паутоанцы еще не видели. Они привыкли к
тому, что европейцы метрополии не идут, а шествуют, не говорят, а изрекают
и уж никогда, конечно, не бегают.
оголенная вершина острова - Себарао, вскоре в бинокль можно будет увидеть,
что делается у подошвы горы, у берега, близ которого стоят баржи
экспедиции. Но поздно. Еще не показалась белая полоска прибоя, а Вудрум и
Шорпачев увидели гигантский столб воды, выброшенный над тем местом, где
еще утром велись работы экспедиции.
паутоанцев от истории, связанной с похоронами Преойто. А история эта была
довольно загадочной. Утром в понедельник, когда толпы людей стали
стекаться к домику Преойто, было объявлено, что он, согласно его последней
воле, похоронен на скалистом безлюдном островке Биу, в самой дальней,
восточной части архипелага. Как и когда это произошло - осталось
невыясненным. Возбуждение толпы было огромным, но никто не знал, что
предпринять. Взрыв у берегов Себату усилил растерянность. В толпе начали
сновать какие-то люди, распространяя слухи о гибели дерзких ученых,
посягавших на паутоанскую святыню. Кто-то уже говорил, что находящийся в
Буатоо обломок статуи Небесного Гостя шевелится и начинает расти. Многие
поспешили к храму, многие устремились в порт. Словом, замешательство было
изрядным и усиливалось тем, что еще ночью были арестованы наиболее
активные, преданные Преойто паутоанцы.
закричал:
поговорим рассудительно, спокойно.
имели право самолично, не сообразуясь ни с моим мнением, ни с мнением
прочих членов экспедиции, варварски загубить дело, на которое нами уже
потрачено столько усилий? Что все это значит, наконец? - Вудрум все же сел
и залпом выпил искристый, чуть запотевший стакан минеральной воды.
известность о том, что подводные раскопки необходимо прекратить, но вы не
посчитались с нашими требованиями и настаивали на продолжении работы.
сыграл ваш неосмотрительный поступок. Вы меня простите, профессор, но
нельзя же в наше время вмешиваться в дела политические, не учитывая, к
чему это может привести.
роль. Вы ведь знаете, что в народе давно стала угасать вера в Небесного
Гостя и жреческая партия влачила довольно жалкое существование. Теперь,
обретя "святыню", она воспрянула духом. Со всех сторон архипелага к храму
Буатоо начали стекаться тысячи паутоанцев. Но самое неприятное заключается
в том, что жреческая партия, сама по себе слабая, объединилась с
национальной партией, а та, пользуясь этим, стремится приобрести влияние
на народ, возглавить его борьбу с властями колонии, чего, само собой
понятно, метрополия допустить не может. Мы живем в реальном мире, и,
поверьте, как ни увлекает меня перспектива заняться историческими
Посняков Андрей
Мурич Виктор
Семенова Мария
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий