изысканиями, я всегда должен считаться с тем, что происходит в окружающей
нас действительности. Вот и теперь, вместо того чтобы отдаться дорогому
мне делу, я обязан был улаживать вызванный вами конфликт.
и виноват?
Паутоо революционного брожения.
политика - это уже не всегда религия. Жрецы на Паутоо, кому бы они ни
поклонялись, могут существовать и усиливать свое влияние только в том
случае, если они будут опорой колониальных властей. Сейчас они все больше
и больше уходят из-под контроля метрополии. Вот потому и нельзя было
допускать, чтобы продолжались раскопки храма. Теперь уже найдены такие
реликвии, как ветка из священной рощи, рука Лавумы. Фанатики,
подогреваемые националистами, потребуют их, ведь о находках уже знают. Что
прикажете делать тогда?
значит усилить мощь паутоанского движения, не отдать - это может послужить
поводом к всеобщему подъему колонии против метрополии. Храм Буатоо
надлежит держать в руках. Кто владеет храмом, тот владеет сейчас огромной
силой.
занимаюсь своим делом и не намерен ввязываться в ваши дела. Я считаю себя
свободным от обязательств, данных Гуну Ченснеппу.
договоренность, прекратив раскопки без согласования со мной.
рассматривали вопрос, сообразуясь с политической ситуацией на Паутоо. Не
так ли?
соблюдать интересы Ченснеппа и вместе с тем я не могу отказаться от
возможности вести с вами работу. Я получил от вас так много. Сделанные
вами открытия, перспектива опубликования совершенно неизвестных науке
данных о силициевом Веке Созидания на Паутоо - ведь это...
Паутоо как Ченснеппом, так и вами. Ведь вашим батюшкой, если не ошибаюсь,
немало средств вложено в здешние плантации.
дает мне возможность заниматься интересующей меня областью науки. Ведь и
вам, господин профессор, потребовались немалые средства, чтобы осуществить
свои планы. Ведь и вы столкнулись с необходимостью прибегнуть к
финансистам.
всегда бывают приятны. Я никогда не разделял тенденцию тех ученых, которые
считают, что наука должна стоять над или вне политики, государства,
партий. Не могу понять, почему столь распространено это заблуждение. Ведь
всегда, во все времена наука была подчинена политике. В наше время в
особенности. В XX веке развивающаяся промышленность потребует от науки
всех ее сил, но и даст науке такие материальные возможности, каких она еще
никогда не получала.
Спасибо, я уже сыт по горло. Я получил такое, что с меня вполне
достаточно.
познанию, открытиям, научному подвигу.
подобными вам господами отказываюсь. Решительно. Я возвращаюсь в Россию.
в ваш отъезд отсюда.
и, нужно сказать, основное найдено. Домой! Домой! На камеральную, как
говорят, обработку. Вы собираетесь в Европу?
удается роль дипломата. Я не могу поверить и представить себе, зная вашу
настойчивость, умение добиваться своего, что вы покинете Паутоо, не
попытавшись пробраться в Верхний Храм, не узнав тайны его притягательной
силы для Золотой Ладьи...
священному для меня дому Преойто?.. Да как вы смеете!
отвращением к окружающей его подлости и обессиленный всем случившимся.
Таким его и нашел на маленькой пристани Александр. Он поджидал отца на
веранде бамбукового домика и все слышал. Сидел он тихо, сжав кулаки,
готовый избить Шираста, но понимал, что дело не в Ширасте, конечно, и
отчетливо представлял, что дракой ничего не исправишь.
так расстраиваешься из-за Шираста. Плюнь на этого прохвоста. Ты вынужден
был терпеть Шираста, когда в его руках были основные материальные средства
экспедиции, необходимые для дорогостоящих подводных раскопок. А теперь? -
Иван Александрович с удивлением и радостью посмотрел на сына. - Для похода
в Верхний Храм не потребуются катера, островки-баржи, электростанция,
водолазное снаряжение. Мы проберемся к святилищу сами, маленькой группой и
узнаем все, поймем, что притягивает на огромном расстоянии Ладью. И... И
вернемся в Петербург...
как верному и чуткому товарищу. Для Ивана Александровича в эти минуты его
сын родился во второй раз. Родился таким, каким он его хотел видеть в
жизни.
раз доказывая, что действовал по необходимости, стараясь уладить все как
можно лучше, что прежде всего он ученый и готов разделить все трудности
похода к Верхнему Храму с Вудрумом и его сотрудниками. Но профессор
понимал, что Шираст в лучшем случае хочет разделить с ним славу открытия.
Вудрум непоколебим. Освободившись теперь от материальной зависимости, он
отбирает для рискованного, но заманчивого похода безусловно преданных ему
людей и только самое необходимое. Все, что только можно, оставляется в
Макими, с тем чтобы по возвращении из похода к Верхнему Храму взять с
собой в Европу. Самые сокровенные находки - руку Лавумы, ветку из
окаменевшей рощи и зародыши Иван Александрович решает взять с собой, боясь
расстаться с ними и на минуту. Реликвии тщательно упаковываются, и
Шорпачев запаивает их в жестянку из-под консервированного датского масла.
эти дни сборов, подготовки к новому, манящему и многообещающему походу.
Все приготовления делаются быстро, весело, полностью игнорируя Шираста.
Иван Александрович уже считает, что окончательно отделался от него, но и
на этот раз ошибается.
Вудруму, что затея эта совершенно несостоятельна. Он доверительно
сообщает, как все время, даже в обход местных властей, поддерживал связь с
жреческой верхушкой и одновременно подкупал жреца-предателя, который
сообщал ему о замыслах жрецов. В храме Буатоо уже известно намерение
Вудрума посетить Верхний Храм, и жрецы не остановятся ни перед чем, чтобы
погубить экспедицию. Она не дойдет выше скалы Прощания. Дальнейший путь к
храму преодолеть не удастся: там уже подготовлены засады. Жрецы и на этот
раз не допустят, чтобы европейцы проникли в их тайное святилище.
пароход, через несколько дней отправляющийся в Голландию. Устраиваются
официальные проводы, и все сочтут, что ученые покинули Паутоо. Однако
имущество должно быть разделено на две части: одна и в самом деле будет
отправлена в Европу, другая, меньшая, необходимая для похода к Верхнему
Храму, упакуется отдельно. Как известно, пароход делает остановку на
Нересу, последнем острове архипелага, и дальше берет курс на Европу. На
Нересу группе, предназначенной к походу, надо сойти и окольными путями,
переправляясь на небольших катерках, курсирующих между островами, а затем
и на паутоанских лодчонках, незаметно подплыть к острову Сеунор с
западной, безлюдной, заросшей непроходимыми джунглями стороны. В восточной
части Сеунора от храма Буатоо идет дорога к Верхнему Храму. Сейчас ею не
удастся воспользоваться: она охраняется жрецами, уверенными, что с
остальных сторон храм неприступен. Западный склон, действительно,
считается непроходимым, однако Шираст разыскал человека, который знает
потайную тропинку и берется провести маленькую группу до самых развалин
Верхнего Храма.
не мог не согласиться с силой его доводов. Он сам знал, что жрецы не
пропустят его выше Буатоо. Переговоры с ними ни к чему не привели,
губернатор категорически отказался от вмешательства в эту затею, опасаясь
эксцессов.
стремлении исследовать необычайное явление. Сомнения этического порядка
больше всего беспокоили самого Вудрума. Все остальные считали, что, коль
Сертаков Виталий
Мороз Александра
Роллинс Джеймс
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Круз Андрей