сказал Карту, что не покину университет в Макими. Карт по-прежнему любезно
пытался объяснить мне разницу между возможностями Паутоанского
университета и теми, которые будут созданы для меня его концерном.
нас каменный, все равно на родине лучше". Карт понял меня и поубавил
любезность. Теперь, вероятно, я нажил себе сильного и злобного врага.
Наше положение сложно и трудно. Мы, правда, никогда с вами не заблуждались
на этот счет. Но знаете, при всех трудностях и сравнительно небольших
силах не хватало нам только борьбы с Картом да, пожалуй, еще и с
Ченснеппом. Но надо признаться, огорчает меня другое. Подлость врага - это
полбеды, а вот то, что я не сумел удержать друга от явно
недобропорядочного поступка, - вот это уже беда! Худжуб оставил нас и
поступил на работу к Ченснеппу.
разведать больше, чем вся сыскная система Отэна Карта. В Таркоре, у
Ченснеппа, профессор Куан Родбар работает с зародышами, найденными
Вудрумом.
Вы рассказали ему о наших изысканиях в Ленинграде?
завещания. Это его не убедило. Он продолжал настаивать на своем.
Давайте, друзья, обсудим. - Мурзаров положил свой большой блокнот на стол
и стал в колонку, нумеруя, записывать высказываемые соображения по
порядку. Проку в этом было мало. Просто Ханан Борисович несколько
успокаивался, когда вооруженная пером его рука привычно бегала по листу
бумаги. Мы перебирали все варианты, так и не найдя ни в одном путь к
разгадке.
него?
экспедиции. Только несколько позже. Яду досталось ему, видимо, поменьше.
Он успел все же добраться до Макими. Заболел и умер он уже там, в
городской больнице.
обломками, подсунутыми Шорпачевым, и Золотая Ладья. Он ничего не мог знать
о намерении Вудрума запрятать зародыши в тайник.
смерти Шираста действительно попали Гуну Ченснеппу, их унаследовал Нум
Ченснепп, но о тайнике с зародышами упоминается только в завещании
Вудрума, содержание которого знали мы, и никто больше.
все вокруг, молнии прорезывали тяжелые тучи, нависшие над Макими.
Опустился живой серый занавес дождя. Из окон коттеджа уже не стало видно
университетских зданий, так приветливо белевших в утренних лучах. Высокие
гибкие пальмы, теряя крупные вайи, раскачивались из стороны в сторону,
будто стараясь вынырнуть из сплошного потока. Потемнело, и Юсгор включил
настольную лампу. Стало душно. Думалось трудно... Потратить столько сил,
средств и времени, с огромным трудом добыть адрес тайника, приехать сюда и
вдруг... Неужели каким-то невероятным образом кто-то смог все же добраться
до тайника, не зная его описания? Это казалось невозможным. Как могли
узнать о нем, найти его? Ведь это было не легче, чем найти песчинку,
оброненную на многокилометровом пляже. В тропической глуши, в местах, где
сотни лет не появляется человек, среди диких скал, увитых буйной
растительностью, разыскать выдолбленную в камне лунку со спрятанной в ней
горсточкой зерен? Нет, нет, не верилось...
Худжуба?
Бунтарь, человек нетерпеливый, он не разделял нашу тактику, назвал все
наши намерения блужданием в потемках и мелкой возней. Он жаждет
деятельности, свершений немедленных, действий рискованных и впечатляющих.
Когда я передал ему разговор с Отэном Картом, он решил сам проникнуть к
Родбару.
одобрить его намерения тайно проникнуть к Родбару, мне противны такие
методы. Все это и привело к разрыву наших давних и очень теплых отношений.
что же стало с зародышами? - недоумевал Ханан Борисович.
еще один самолет. Он прилетел из метрополии Западного Паутоо. Мне передали
записку.
проникать в логово врага.
вопреки последней воле Вудрума зародыши, добытые и распознанные ценой
таких невероятных трудов и жертв, попали в ненадежные руки? Что происходит
с ними в таинственных лабораториях Таркора?.. А если профессору Родбару
удастся их оживить? Такое предположение больше пугало, чем радовало. С
новой силой нахлынули тревожные соображения о судьбе силициевой жизни и о
силе, вероятно таящейся в зародышах. Больше всего хотелось думать, что
экспансивный Худжуб ошибся. Впрочем, все эти раздумья и сомнения не мешали
нам продолжать начатое.
комплекса новых лабораторий, выполняемого по проекту и под руководством
советских специалистов, и наша группа разместилась в превосходных
помещениях.
где, по данным экспедиции Вудрума, находились Сиреневые Кристаллы, мы
готовили.
уже получившего официальное название Себарао. Мы предполагали, что
оплавленная оболочка его заключала в себе зачатки _двух_ форм силициевой
жизни. Одна из них, возможно, таилась в зародышах, спрятанных Вудрумом, а
другая, простейшая, судя по легенде о Рокомо и Лавуме, начала стихийно
проявлять себя еще в древности. Освобожденная из метеорита ударом,
нанесенным Рокомо, и, быть может, под влиянием электрических разрядов
бушевавшей в то время грозы, эта форма воспрянула к жизни. Найдя
благоприятные условия - большое количество веществ, содержащих силиций,
являющийся для нее питательной средой, она стала бурно развиваться. Эта
низшая форма, вероятно, представляла собой нечто вроде подвижной плазмы,
чрезвычайно реакционно способной, как многие другие известные на Земле
соединения силиция, а также крайне ядовитой: она мгновенно убивала все
живое (смерть Рокомо и Лавумы!). Углеродистые вещества - земные растения и
животные - являлись как бы ферментами для силициевой жизни. Она стремилась
распространиться главным образом в живых существах, заполняя их, проникая
во все клетки тканей, силицируя их. Но в природе все построено на борьбе
противоположных сил. Находятся благоприятные условия для развития той или
иной формы жизни, но и возникают условия, ее угнетающие. Такими и были
дымы фимиама Раомара. Как силициевая плазма, будучи ядовитой для
углеродистых существ, мгновенно убивала их, так и вещества, содержащиеся в
смолах, сжигаемых в курильницах древнего храма, оказались губительными для
силициевой плазмы. Это и помогло древним паутоанцам приостановить
дальнейшее развитие чужеродной жизни в растениях, которыми она успевала
овладеть, и плазма окаменевала в них. Таким образом, сугубо эмпирически
был найден в древности способ созидания.
завоевала среди ученых университета право гражданства.
только имел возможность, старались помочь нам.
университета и значение открытия, сделанного Вудрумом. Я считаю совершенно
необходимым объективно, приводя имеющийся у меня фактический материал,
обрисовать обстановку, в которой были достигнуты первые успехи в решении
задачи, вскоре взбудоражившей весь мир. Нельзя забывать и о том, что
первые практические шаги были начаты в Макими, первые результаты были
получены в университете Восточного Паутоо, а не в Таркоре. Больше того,
благодаря этим успехам лаборатория в Таркоре смогла осуществить то, что
она осуществила.
жизни. Это она, бушевавшая в священной роще храма Небесного Гостя в виде
"пены гнева", при ударе Рокомо возникла из органических включений,
обнаруженных нами при микроскопическом исследовании метеорита Себарао.
Вероятно, условий, которые были достаточными для стимуляции низшей формы,
не хватило для зародышей, обнаруженных Вудрумом, и они остались такими же,
Свержин Владимир
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Каргалов Вадим