дворцы сказочной красоты и величия, создавать никем не виданную утварь,
циновки и ткани.
мудрости сынов Себату.
тени пандана, не спеши, сними поклажу.
встречных расспроси и встречным расскажи о дорогах, уже пройденных людьми.
величии страны, выслушав, запомни, а случится, младшим расскажи.
древних, о любви бессмертной храбреца Рокомо и красавицы Лавумы!
ароматами и зноем родных островах, а не у меня в ленинградской квартире.
Теперь уже не иссушенного солнцем старца, а его, молодого, стремящегося
познать истину, я представлял себе среди паутоанцев, набирающихся сил и
мудрости в прохладной тени на привале.
впечатление, вызванное легендой. С тех пор прошло немало времени, и я
очень часто возвращался к ней - ведь так много последовавших за тем
событий было связано с легендой, - и нельзя установить сейчас, какие
чувства и мысли возникли тогда, какие появились позже в результате
постоянного изучения этого старинного предания.
принесенных им древних паутоанских летописей, священных книг и свитков.
Читал, комментировал, дополнял, и в его рассказе оживали картины той
легендарной ночи, когда древний герой Паутоо, движимый великой любовью,
низверг божество. Слушая Юсгора, я представлял, как молнии ударяют в кусок
камня, отвалившийся от идола, и камни начинают расти. Как бесформенная,
легкая, шевелящаяся масса приближается к отважным влюбленным. Рокомо не
покидает любимую. В своих объятиях он охраняет ее от надвигающегося
бедствия, но все напрасно. Разъяренная пена быстро подползает к ним и,
едва прикоснувшись, убивает.
Рокомо, видел, как он, тоже сын паутоанского народа, гордо и смело
защищает любимую от разбушевавшейся стихии. Да, казалось, Юсгор сам был в
ту грозную ночь в таинственном храме - так живо он описал случившееся
сотни лет назад.
быть может, в ней предсмертный крик Рокомо и Лавумы. Старый жрец, услышав
крик, увидев поверженного бога, падает ниц перед курящимся фимиамом и уже
больше не в силах отойти от курильницы. Сквозь причудливую дымку он видит,
как застыли Рокомо и Лавума, как подползает к деревьям растущее божество и
деревья каменеют. Все заполняется движущейся массой, которая в отсветах
зарниц и пламени жертвенника кажется то фиолетовой, то огненно-красной.
Всюду возникают струи живого вещества, и только в том месте, где курится
фимиам, где стелется благовонный дымок, нет всеподавляющего чудища.
Наступает утро. Быстро светает. И когда из-за океана показывается краешек
солнца, к святилищу осмеливаются подойти уцелевшие жрецы. Они видят
разбитого идола, окаменевшую рощу, застывших, как статуи, двух молодых
людей. Серо-зеленая с розоватыми от восходящего солнца бликами масса
покрывает уже всю площадку перед храмом, и только у жертвенника, где
верховный жрец все время поддерживал огонь, площадка остается чистой. Вы
понимаете, Алеша, уже тогда, в те времена, человеческий разум встретился
один на один с неведомой силой и победил!
внезапно предложил мне Юсгор. Я не был скептиком, но все же... Легенда,
славословящая древних богов, мифические герои и карающее божество.
Непривычно, уж очень нереально. Было соблазнительно, конечно, связать
воедино находку нетленной ткани с мифом о Веке Созидания, но... Не
увлекается ли Юсгор? Я припомнил все, что знал о нем, и сразу же подумал о
его "жреческом" прошлом. А может быть, в нем каким-то причудливым способом
сочетаются воззрения материалиста с мистическими представлениями
паутоанских жрецов? Неужели неискоренимо впиталось в него жреческое
учение, сказались все же годы, проведенные в школе храма Буатоо?
них ученые старались увидеть реалистическое начало, но вы ведь знаете,
сколь часто эти попытки заканчивались неудачей. Все это впечатляет,
разумеется, особенно когда вы так красочно описываете эти давние
события... Вы художник, Юсгор, в вашем рассказе с такой убежденностью
прозвучали слова об окаменевших Рокомо и Лавуме, о разгневанном божестве,
о быстрорастущей серовато-зеленой массе, бушующей в отблесках восхода. Вы
даже знаете, какого она была цвета! Можно подумать, будто вы и впрямь
верите во все это?
и вы. Рокомо и Лавума - это исторические личности.
превращены Небесным Гостем в каменную статую!
сыронизировали, услышав, что цвет растущей массы я определил как
серо-зеленый. Смотрите, - Юсгор поспешно полез в портфель и вынул из него
деревянную коробочку, в которой лежала пористая, похожая на пемзу
грязновато-зеленая масса.
3. ОТКРЫТИЕ ПРОФЕССОРА ВУДРУМА
столе. Он некрасив, бесформен, но как с ним много связано! Я укрепил его
на плитке полированного розового орлеца и люблю смотреть на него. Теперь
уже много известно о легендарном Небесном Госте, и, вероятно, поэтому
хочется узнать еще больше. Совсем иначе обстояло дело в то время, когда
Юсгор приехал в Ленинград.
народов. Начиная с памятного вечера встречи с Юсгором я пустился в
путешествие по огромному "белому пятну" в истории древнего Паутоо. Уже
тогда я понимал, что путешествие будет долгим, беспокойным и не похожим ни
на какое другое. И это привлекало особенно сильно, вероятно, потому, что
все мы извечные странники, все несемся в мировом пространстве с
непостижимой скоростью. Необходимость движения, по-видимому, у нас в
крови. Отсюда всегдашнее стремление человека в неведомое, тяга к овладению
пространством. Но начали мы с Юсгором с познания времени. Это удается пока
только историкам, палеонтологам да археологам.
Ожидавшие нас открытия расположились на стыке таких, казалось, далеких
наук, как история и биохимия. Биохимику Юсгору к моменту нашей встречи в
Ленинграде пришлось стать серьезным историком. Предстояло и мне, тоже
биохимику, глубже познакомиться с историей.
Институте космической химии. Здесь и завершился наш спор по поводу
пришествия Небесного Гостя. Юсгор прочитал легенду о Рокомо и Лавуме,
выдержки из привезенных им исторических документов и перешел к
демонстрации экспонатов. Вначале присутствовавшие на совещании склонны
были считать легенду чистейшим вымыслом и большинство не очень-то
доверчиво относилось к утверждению, будто грязновато-зеленый кусок
пористой пенной массы и есть вещественное доказательство пришествия
Небесного Гостя. Когда споры стали особенно жаркими, Юсгор положил перед
нами... руку Лавумы. Да, не больше не меньше как кисть руки легендарной
героини.
обломком какой-то статуи. Поражало, правда, с каким удивительным
мастерством была высечена из камня эта изящная женская рука, и довольно
быстро возникло сомнение: из камня ли?
очередь и до меня. Я глянул и содрогнулся. На тыльной стороне кисти не
только проступали чуть заметные выпуклости вен, но и различимы были мелкие
складочки, поры. На ладони и пальцах можно было найти характерные линии,
по которым криминалисты и хироманты - каждый по-своему - делают
умозаключения. Никакому скульптору не могла прийти в голову мысль так
скрупулезно изваять кисть руки, да никто из них, несомненно, и не мог бы
создать ничего подобного.
статуи, основана на фактах?!
кисть таким образом, что мы могли рассмотреть сделанный на ней шлиф.
Плотные кружочки костей, несколько менее плотный и более темный костный
мозг внутри них; нервы, сухожилия, кровеносные сосуды... Юсгор подготовил
микроскоп, и мы увидели клетки тканей, строение как бы застеклованного
тела. Сомнений не оставалось: перед нами было не изваяние, а окаменевшая
рука некогда жившего человека.
Самойлова Елена
Грабб Джеф
Суворов Виктор
Якубенко Николай
Лукьяненко Сергей